Духи Великой Реки - Грегори Киз

Остальные бесстрастно смотрели на Перкара — все, кроме Тзэма, который явно был готов взорваться. Наконец Перкару ответил Братец Конь, хотя обратился он к Нгангате:

— Как долго эти двое выдержат в одиночку, а, полукровка? — Он прочистил горло и сплюнул на сухую землю.

Нгангата, казалось, задумался.

— Ну, давай прикинем, — наконец тяжело бросил он. — У них на двоих есть меч-бог, шаманский барабан и два бога-покровителя. Я ничего не забыл?

— Еще три менгских коня, включая Свирепого Тигра, — добавил Братец Конь.

— Да, конечно, их следует упомянуть. Я не вполне уверен… Ну, дней семь-восемь они продержатся.

Братец Конь не согласился:

— Нет. Я думаю, они будут так поглощены спорами или обидой друг на друга, а то и просто самодовольством, что свалятся с утеса, не глядя, куда едут, в первый же день.

Нгангата глубокомысленно кивнул:

— Да. Твоя оценка точнее.

После этого оба всадника только молча улыбались, глядя на Хизи и Перкара.

Перкар взглянул на девочку.

— Эти разговоры должны бы нас разозлить.

— Меня они и злят, — бросила Хизи. — Но, как я понимаю, для себя они все уже решили. — Она уперлась кулаками в бока и вопросительно взглянула на мужчин.

Тзэм гулко вздохнул:

— Если мы едем дальше, то не лучше ли двигаться? Пока Мох не сообщил всем здешним чудовищам, богам — или как их там, — где мы находимся.

— Мне нужно спеть песню в память Предсказателя Дождя, — тихо, но настойчиво проговорил Ю-Хан. — После этого мы можем отправляться.

— Ю-Хан… — начал Братец Конь, но его племянник бросил на него суровый взгляд.

— Мы можем отправляться, — повторил Ю-Хан и направился к телу родича. Вскоре все услышали тихое пение, и Хизи начала всхлипывать. Перкар почувствовал, как слезы жгут его глаза.

Вскоре путники снова двинулись через высокогорную равнину.

ИНТЕРЛЮДИЯ

ПИСЬМО ГАНУ

Ган, прошло уже много времени с тех пор, как я в последний раз писала тебе. Луна дважды начала прибывать и дважды пошла на ущерб с тех пор, как мы были вынуждены покинуть деревню и отправились в путь по диким землям. Слишком много всего случилось, чтобы я могла это описать, к тому же мне придется быть краткой: нельзя писать, сидя в седле, а именно так я провожу большую часть времени.

Мир оказался более странным и более разнообразным, чем я считала возможным. Живя во дворце, я знала, что отгорожена от всего окружающего, что мой мирок мал, отрезан даже от городских улиц, но часть моего сознания так никогда полностью и не понимала, насколько же это крошечная вселенная. Может быть, та часть меня, которая порождена богом-Рекой — он способен воспринимать лишь себя и никогда не сможет понять того, что лежит за пределами его берегов, — была во мне сильнее, чем я думала.

Теперь я далеко от дворца, далеко от Нола и, к счастью, далеко от Реки. Вот уже пять десятков дней еду я со своими спутниками по необъятным равнинам, по крутым горам, по лесам, которые, как говорят, не сбрасывают листву даже в самый суровый сезон. Покинув Нол, я лишилась самого большого своего сокровища — библиотеки, но здесь я в определенном смысле нашла замену: новые знания и, как говорит один из моих друзей, тайну.

Открывшееся мне призвание состоит и из того, и из другого, и, должна признаться, пугает меня так же часто, как и восхищает, однако я научилась мириться с этим. Я стала тем, что менги называют «гаан», — человеком, который разговаривает с духами и богами, который уговаривает, а иногда и заставляет их делать то, что ему нужно. Для такого нужна сила, а я еще недавно считала, что буду счастлива, если вся моя сила останется далеко позади вместе с Рекой. Могущество, которое предлагал мне бог-Река, неизмеримо превосходит то, что я обрела теперь как шаманка, но цену, которую назначил бог-Река, я никогда не согласилась бы заплатить. Стать гааном обошлось мне много дешевле, так что такую плату я могу себе позволить. Обычно я заключаю сделки со своими слугами, и все они, кроме одного, служат мне потому, что сами этого хотят, а не потому, что должны. Трое богов живут теперь во мне — своего последнего жильца я заполучила всего несколько дней назад. Первым, кто поселился в моем «замке» — так менги называют место в человеке, где обитают боги, — был дух лошади; это слишком длинная история, чтобы излагать ее здесь, да и непохожая на то, как обычно действуют гааны. Второй случай был еще более невероятным: против нас оказался послан могучий, яростный дух, и его я захватила силой. Когда я совершила это, Ган, моя сила казалась такой же безграничной, как тогда рядом с Рекой, потому что она давала мне возможность приказывать. Мне такое очень понравилось: когда ужасный бог склонил передо мной колени и неохотно стал мне служить, я почувствовала себя принцессой, какой я и была бы по праву рождения. Однако больше использовать силу я не буду: теперь, когда этот дух живет во мне, я его побаиваюсь. Я боюсь не столько его самого, сколько того, что он мне предлагает, — он соблазняет меня, обещает, что с его помощью ни один дух не сможет мне противиться, клянется, что я смогу стать шаманкой, какой мир не видел тысячи лет. Я чувствую, что все так и есть, я верю ему и поэтому испытываю искушение: ведь, обладая огромной силой, я смогу сокрушить всех своих врагов и избавить от опасностей моих друзей. Я устала убегать, устала от сражений, от смертей. Так что когда Хуквоша — так зовут бога-быка — предлагает мне силу, я хочу ею обладать. Но я боюсь этого, потому что таков просто путь обратно к тому же, от чего я бежала, покинув берега Реки. Ведь в конце концов, моя сила исходит от бога-Реки, даже та сила, которой я обладаю как гаан; я совсем не хочу уподобиться своему предку, стать пожирательницей богов. Я не хочу погрузиться в мечты о завоеваниях. Я хочу просто жить и быть свободной и еще чтобы меня оставили в покое.

Прости меня за это отступление, но когда я пишу о своих чувствах, я начинаю их лучше понимать.

Последняя богиня, которую я получила в спутники, как говорит мой учитель Братец Конь, — более типичная помощница шамана, чем двое других. Я называю ее лебедушкой — именно такой она мне предстала. Я нашла ее в уединенной долине, где она охраняла могилы. Как долго она там пробыла, я сказать не могу, да и она сама лишена представления о времени; однако все духи покинули могилы, и ей больше нечего было там делать, — однако по своей воле уйти из долины она не могла. Когда я встретила ее, не было ни битвы, ни опасности, ни отчаяния, — только одинокая богиня. Я предложила ей поселиться в моем «замке», объяснила, какую службу хочу от нее получить, и она с радостью согласилась. После встречи с богом-быком это было большим облегчением, и хотя лебедушка не особенно сильная и не яростная помощница, она приносит мне, в отличие от остальных, покой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});