Седьмой ключ - Елена Ткач

— Хорошо. Теперь, Сережа, ты должен поцеловать сам. Ну же, немного осталось, потерпи! — склонился над ним отец Валентин.

Полуживой человек приподнялся на руках — ноги не держали. Взглянул на священника, как будто впервые видел. Детское недоумение выражалось теперь на его лице. И вдруг из глаз хлынули слезы. Губы скривились, но уже не гримасой, не судорогой, а выражением горькой обиды — обиды на самого себя. Это был стыд! И освобождение…

Стоя на коленях — худой, измученный — он целовал крест. Жадно, покаянно, с невыразимым облегчением. Он ничего не видел вокруг, не помнил, не замечал…

А стоящие у него за спиной вдруг обмерли. На противоположной стене храма возникла тень. Громадная — под потолок! Она двигалась согнувшись, двигалась по стене, и это немое призрачное движение было самым жутким кошмаром, который им довелось пережить.

Все стояли, не шевелясь, пока черная тень не исчезла. Священник кивнул с облегчением. На лбу его выступила испарина.

— Помолимся во славу Господа нашего!

Он громко запел молитву, потом обошел храм, окропляя святой водой. Сережа сник у подножия креста. Он был без чувств.

* * *

Когда обряд закончился, Сергея подняли и посадили на стул у входа. Лицо ему обмыли святой водой. Он медленно приходил в себя. Но сам идти не мог. Юра с Алешей подхватили под руки и повели на воздух — к машине. А храм уже начал наполняться людьми — начиналась праздничная литургия.

Вера с Ксенией подошли поблагодарить батюшку. Он, похоже, и сам был еле живой — напряжение, страх за тех, кто добровольно подверг себя опасности, страх за святыни храма… Он шел на риск!

— Батюшка, как же вы! Ведь вам еще целую службу служить…

— С Божьей помощью, дорогие мои, с Божьей помощью… Не забудьте — сейчас нельзя оставлять его одного. Первое время плохо будет. А через недельку на исповедь приведете. Причастится — и, Бог даст, начнет оживать.

— А нам на исповедь к вам… можно?

— Всенепременно. Славная вы моя! — он с отеческой нежностью взглянул на Веру. — И какая бесстрашная… Не видал еще таких бесстрашных. Ну, с Богом! — он перекрестил их и широким шагом направился к алтарю.

Началась служба.

Они вышли на улицу. День распогодился, выглянуло солнышко, бульвар шелестел, приветствуя редких праздных прохожих. Сереже на воздухе стало легче, он попросил немного его подождать, перебежал на бульвар и сел на скамейку, подставив лицо последним теплым лучам.

Он был один. Никто не решался его тревожить. До радости было еще далеко, но свет… он уже теплился в нем. Это был свет надежды.

Машка не отрывала глаз от отца. Испуг ее еще не прошел — она стояла, пряча похолодевшие пальцы в карманах курточки, ошеломленная, напряженная. Она даже не представляла, что в человеке — где-то в потаенной его глубине — может скрываться такое…

— Это ушло, Машенька. ОНО не вернется! — тронула ее за локоток Вера.

— Да… Но как страшно. Боже, как страшно! — она уткнулась в воротник Вериного плаща.

Та шептала ей что-то на ухо и гладила теплые вызолоченные солнцем волосы.

— Теть Вер, а его оправдают? — она подняла лицо.

В эту минуту Вера не могла ее разуверить.

— Конечно, милая! Обязательно оправдают. Но это не главное ведь. Теперь…

— Да, я понимаю, но все-таки… Как жить, если знаешь, что твой отец… убийца! Но ведь не мог он, не мог убить этих троих — да еще таким диким способом — у него просто силы бы не хватило. Нет, не мог! Чисто физически… Ведь уже проводили следственный эксперимент, сказали — не по зубам! Кишка тонка… что-то в этом роде. И отпечатков его там нет — ни на оружии, ни на чем… Он не стрелял в них, а руками… нет, папочка, я знаю — это не ты! — с силой выговорила она, глядя на бульвар, где застыл на скамейке обессилевший человек.

— Ну что, потихоньку двинемся? — вполголоса спросила Ксения. — Мне пора Илюшку кормить. Елена, поди, с моими двумя замучилась! Надо ее выручать.

— Да, сейчас. Подождем еще минуту. Кажется, он… да, идет!

Сергей резко запрокинул голову, встал. Сунул руки за спину. И быстрым шагом пошел к ним навстречу. Кажется, силы к нему возвращались.

Подойдя, он низко поклонился им всем, стоявшим тесной стайкой у края бульвара.

Женщины сгрудились вкруг него, затормошили — подшучивая, смеясь, стараясь вовлечь его в жизнь, в радость…

— Ну что, к нам? — улыбаясь, предложила Вера.

— Куда ж еще? У тебя, сестрица, скоро светский салон образуется. Будешь прямо Анна Павловна Шерер! — хохотал Юрасик.

— А почему бы и нет? — в тон ему отвечала Вера. — На Патриарших скоро каток замерзнет, развесят цветные лампочки, музыка будет играть… Хорошо! У кого есть коньки? Чтоб к декабрю все коньками обзавелись. Считайте — это будет пропуск на мои светские вечера!

Ветка с Алешей чуть поотстали от остальных. Впереди шел громадный Юрасик, хохмил, грохотал и нежно поддерживал под руку Ксению. Ее небольшая фигурка после родов обрела девичью стройность, а лицо светилось от счастья. Скоро этот громогласный неунывающий человек достроит дом в три этажа, где поселятся и она с детьми, и Вера с Веткой, и где сам он хотел поселиться… Кажется, Ксении это было вовсе небезразлично…

Сережа напряженно выпрямился и шел, крепко держа Веру под руку, но в глаза ей глядеть не смел. Глаза ее были грустны, хоть и старалась шутить и смеяться. В то, что зверские убийства на лесной поляне совершил шедший рядом с ней человек, Вера не сомневалась.

Но как тут быть? Как с этим жить? Нет ответа… Да, конечно, это сделал как бы не он, а то чудовище — зверь, чья тень мелькнула на церковной стене, один из сонма служителей Князя мира сего. Но от этого было не легче…

И дело было даже не в том: оправдают — не оправдают Сережу… Над ним будет вершиться иной — Божий суд. Единственный суд, который она признавала!

— Какая же твоя мать молодчина! — восхищался Верой Алеша. — Если б не она…

— Конечно, она у меня… — Ветка не договорила, любуясь мамой. — Но знаешь, мне совсем не хотелось бы, чтобы…

— Ты имеешь в виду дядю Сережу? — помог ей Алеша. — Не волнуйся, мне кажется… тут как Бог даст. А раз так — то, что бы ни было — только к лучшему. Если свыше дано, чтоб они были вместе — значит, он окончательно выправится. А нет… тут ничего не поделаешь.

— И все-таки он ей не пара! — поджав губки, заявила Ветка. — Ей нужен такой, который сильнее ее. А таких нет! Мужики-то сейчас пошли… сам знаешь!

— Тоже мне — знаток мужиков! — он шутливо ущипнул ее за ухо. — А может, такой, как твоя мама, вовсе и не сила нужна, ей самой ее не занимать! Может, ей другое нужно…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});