Заклинатели - Анастасия Александровна Андрианова

нет над ними власти.

Он поднял руки, и вся площадь пришла в движение. Брусчатка провалилась, на её месте выступили маслянистые чёрные топи, из которых вырастал частокол бледных костлявых рук моуров. Они цеплялись за воздух скрюченными пальцами, вытаскивая наружу свои нагие тела, и туман закручивался спиралями, поднимаясь от топей и заволакивая медный сверкающий дворец дымкой тления.

Люди кричали, бросались врассыпную. Ржали кони, гремели колёса спешащих экипажей, но моуры не обращали внимания на смертных: они были сыты и не нуждались в пополнении, их и без того было много, так много, как никогда. Эллекен довольно улыбался, наблюдая, как болотная нежить пляшет по площади и камни под их ногами оборачиваются илом и грязью.

Скоро всё пространство вокруг дворца превратилось в сплошную вязкую топь. Дворец глухо застонал, как могучий дуб, терзаемый бурей. Моуры радостно заголосили, схватились за руки и бросились в хоровод, сталкиваясь и падая друг на друга, но тут же поднимались и возобновляли бешеные пляски, хохоча и визгливо вскрикивая. Дев стало столько, что между их телами уже почти не было видно земли.

Дворец ухнул снова, и на этот раз стало отчётливо видно, что он кренится на левый бок. Сноп серебряных огней взвился от моуров ввысь, и одна из башен с сухим треском откололась. Рушась, она задела другую башню, и вниз посыпались медные пластины и камень.

Новый сноп пламени заставил все стёкла во дворце лопнуть и, звеня, рассыпаться дождём. Здание всё больше оседало, заваливаясь на бок, будто старик, решивший присесть на отдых.

Вслед за дворцом начала оседать и ратуша. Сферические кракелы горестно запели невпопад, ударяясь округлыми телами друг о друга, и город наполнился их предсмертным плачем. Болота ползли от площади к торговым кварталам и жилым улицам, и везде здания начали вжиматься в землю, захлёбываясь илом. Торговцы бросали свои лавки и выскакивали наружу, но почти все увязали в болотах и тонули в считанные секунды даже без помощи моуров. Извозчики оставляли кареты и телеги, из окон тонущих домов выпрыгивали люди прямо в чём были, не переодевшись в зимнее, и в панике бросались бежать, находя смерть в топях или под обломками рушащихся зданий. Лишь посольство, на крыше которого устроились Эллекен, Ленард, Гвендэ и Иола, твёрдо стояло, а брусчатка вокруг него даже не думала обращаться болотом.

Башня с кракелами, переломившись у самого основания, рухнула. Кракелы взревели последний раз, ударившись о крышу здания министерства торговли и проломив её. Ратуша развалилась на части и сгинула в трясине, подняв фонтан чёрных брызг.

Дворец, наконец, тоже не выдержал и с душераздирающим грохотом разломился пополам. Он медленно, даже торжественно входил в маслянистую топь, поблёскивая шпилями – будто хотел сохранить королевскую стать даже в момент гибели. Иола прерывисто вздохнула и схватила сестру за руку. Дворец уходил гордо, как поверженный гигант, и от этого величественного и печального зрелища захватывало дух.

Постепенно все звуки стихли. Почти все здания сгинули, словно их и никогда не было, оставив лишь обломки цоколей, похожие на пеньки сгнивших зубов во рту нищего. Моуры вернулись в родные топи, смертные разбежались кто куда, не прихватив даже самого необходимого. Гвендэ оглянулась по сторонам. Разрушений было много, но Эллекен не стал уничтожать весь город, сосредоточившись в основном на центре Авенума.

– Неплохая работа, – довольно произнёс Эллекен. – Согласен?

Ленард, казалось, забыл, как говорить. Он прокашлялся, расслабил ворот и несколько раз встряхнул головой.

– Это было… впечатляюще, – наконец выдавил он.

– Я надеялась, что вы сотрёте весь Авенум, – протянула Иола не без разочарования в голосе.

Эллекен насмешливо приподнял бровь.

– К чему столько кровожадности, милая Иола? Такая красивая женщина, как ты, обязана быть милосердной. Я вовсе не желаю смерти простолюдинам. Просто их нужно приручить. Показать, кто их хозяин и кому стоит служить. Я надеюсь, этот урок они точно усвоят…

Глава 10,

в которой Мел даёт клятву

Алида поднялась с кровати, набросила халат и наспех заплела волосы. Она надеялась, что Рич не спит и сможет её выслушать.

Осторожно, чтобы никого не разбудить, она открыла дверь и прокралась в коридор, к спальне Ричмольда. Алида уже занесла над дверью сжатый кулак, чтобы постучать, как вдруг дверь сама открылась и навстречу вышел Рич – взъерошенный со сна, с решительно сжатыми губами.

– Алида?

– Рич, я…

Он быстрым движением втянул её в комнату и прикрыл дверь. Несколько секунд было тихо, где-то в дальнем углу горела лампа, и комнату укутывал мягкий тускло-жёлтый свет.

– Алида, нам нужно в Королевство, – выдавил Рич.

– Я и сама хотела то же сказать.

Рич облизнул губы и продолжил. Алида заговорила одновременно с ним:

– Не знаю, магия это или нет, но та сила, что есть в нас, может принести пользу.

– Я не могу больше смотреть, как Вольфзунд и Перинера мотаются туда-сюда, постоянно заботясь о чём-то!

– Он не мог просто так отправить нас в хранилище за силой. Мы уже видели, на что способны, когда прогнали Стаю.

– Это ведь не только их дом, но и наш тоже! Мы обязаны помочь хоть как-то, чем сможем!

Замолчали они тоже одновременно. Алида глупо улыбнулась себе под нос.

– Я рад, что мы говорим об одном и том же, пусть и разными словами, – промолвил Рич. – Предлагаю утром найти Мела. Убедим его в своей пользе, а он пусть уговорит Вольфзунда взять нас с собой.

Алида кивнула.

– Да, точно, Мел нам поможет. Птичья ведьма и колдун-астроном. – Алида хмыкнула. – Мог себе когда-нибудь такое представить?

– Не мог бы даже во сне. Ничего из того, что есть у меня сейчас…

Молчание стало неловким. Алида встала на цыпочки, чмокнула Ричмольда в нос и побежала обратно к себе, краснея до корней волос.

* * *

С тех пор, как Вольфзунд и Симониса отправились в Королевство заключать договор с Магистрами, от них не приходило никаких вестей. Перинера рвалась за Воду, и Мелу стоило больших усилий уговорить её остаться и не соваться пока в людские земли. Он обещал отцу беречь мать и старательно держал обещание.

Внезапная странная смерть Кемары не укладывалась у Алиды в голове. Как сорока-кукольница могла так быстро обессилеть и буквально сгореть? Это было страшно и нелепо, и Алида сопереживала сорочьей семье, несмотря на то что сама частенько злилась на кукольницу. Рич