Драконовы земли - Kuras

себе путь уже в самой породе и с журчанием стремились вниз с крошечных обрывов, на подобие слабых водопадов. Они же меняли и берега. Для драконов больше значения имел тот факт, что дно уходило на многие мили, что позволяло взрослым особям спокойно порезвиться в воде в особо жаркий день. Как раз такой и выдался: душный, знойный. И если младший Бэйлфар не особо жаловался на такую погоду, то вот остальным она приходилась не по душе. Особенно тяжко было матери, рождённой для совсем другого климата. Её тело собирало и удерживало через чур много тепла, интуитивно пытаясь подстроиться под естественную среду обитания. Двое старших братьев тоже не жаловали слишком уж горячие и обжигающие лучи солнца, во всяком случае, на тот момент. Трефалкир сносно переносил щедрые дары небесного светила, но решил, что слетать и остудиться в холодных водах никому не помешает. Ведь погода, по всем признакам, меняться не собиралась. На кронах деревьев даже начала желтеть и сохнуть листва. Земляной самец надеялся, что в скором времени удушливый жар сменится на проливные дожди, как это бывает, и что засухи не предвидится. Но то были вопросы будущего, и решать их следовало потом. Посему всё семейство вылетело с закатом величественного солнца, сверкающего белым золотом, и на ещё восходящих парах тёплого воздуха без особых проблем за ночь преодолели внушительное расстоянии. Азайлас несла Сардоласа, тихо рассказывая ему о том, как лучше летать с грузным телом, а младшие сыновья привычно устроились на спине отца. Путь обошёлся без происшествий. Лишь изредка ночь прорезал предупреждающий рык родичей, не желавших терпеть на своих землях чужаков.

Но озеро располагалось на ничейной территории, словно негласное правило о безопасном водопое. Хотя, скорее всего, вокруг просто не поселилось драконов, предпочитавших в пищу рыбу. Здесь водилась всякая такая живность. Может, и на глубине — просто никто не нырял осматривать дно. И пока этого совершенно не требовалось. Детёныши резвились в основном на относительном мелководье, довольствуясь и малым. Ледяная драконица заплывала достаточно далеко от них и от берега, где могла спокойно вытянуть тело, раскрыть крылья, погружая их в воду, чтоб охладить не только тяжёлую мембрану, но и кости. Массивное и крепкое тело не позволяло плавать грациозно или же долго нырять, подражая морским родичам. Поэтому чтобы спасти от лучей солнца как можно больше, самка вытянула шею ниже блестящей глади, оставив на поверхности лишь часть морды так, чтобы создаваемые волны не накатывали на ноздри. Со стороны Трефалкира, умастившегося в тени несильно возвышающихся скал на берегу, сине-белая самка выглядела крупной змеёй. Такие встречаются на южных землях и дальше к югу от обжитой границы драконов. Порой они вырастают достаточно крупными, чтобы убивать драконов. Собственно, гигантские змеи были единственными наземными существами, кои могли создать проблемы крылатым ящерам в честной схватке. Однако видный над перекатывающейся толщей силуэт, вилявший влево и вправо, не обладал слишком уж большим сходством. Выступали лишь рога на голове, рельеф лба, носа, хребтовые наросты, тянущиеся к хвосту, да и сам вытянутый хвост. Но вот движение серо-голубых вод вокруг напрочь выдавало наличие лап и крыльев. То и дело закручивались буруны там, где натыкались друг на друга встречные потоки. Волны, когда Азайлас совершала махи крыльями, поднимались и неслись прочь, будто их кто-то спугнул. Иногда драконица вскидывала крылья вверх над собой, поднимая столпы сверкающих разными цветами брызг, с постепенно ослабевающим грохотом падавшими обратно. Детёныши же, видевшие такое, стремились подплыть поближе, упрашивая мать повторить движение. Нравилось им попадать под град капель. И широкий размах мембран завораживал их умы, ведь когда-нибудь у них будут такие же сильные крылья. В случае Сардоласа они будут даже сильнее и больше, потому что он, почти наверняка, перерастёт родительницу. Размерами он уже не уступал восьмилетнему подростку, поэтому тёмно-фиолетовый драконыш мог позволить себе без особой опаски доплывать от берегов до лавирующей ледяной драконицы, не придерживавшейся каких-то границ. А вот его младшим братьям приходилось очень сильно стараться, чтобы преодолевать такие расстояния в воде. Фангрэнэ ловко крутился в озере и без труда нырял на вполне долгое время. Бэйлфар же, который не любил такие забавы, но не мог отказать себе в такой игре со своими братьями, плавал рядом и шумно плескался, высоко задирая передние лапы. Отец отдыхал на берегу, так как немного притомился постоянно поднимать чадам большие волны, на которых им так нравилось качаться вверх и вниз. Трефалкир сперва любовался на счастливые проявления жизни, чувствуя вокруг радость и покой, затем начал дремать. Тело расслабилось, охлаждённая кровь замедлила свой бег. На камнях ему было мягко и удобно, а под веками царила спокойная темнота. Но вот раздался слабый детский рёв-визг, мигом оборвавшийся и перешедший в плеск воды. Земляной дракон тут же раскрыл глаза, вскакивая на лапы, и успел увидеть лишь с оглушительным грохотом нырнувшую под гладь Азайлас. Мельком бросив взгляд в сторону берега, он понял, что могло случиться. Там стояли в воде по грудь только растерявшиеся голубо-зелёный и красный драконыши. Они явно не определись с тем, что им делать: бросаться прочь из озера или же плыть вперёд. Их старшего брата видно нигде не было. Взгляд метнулся обратно где ещё неровными кругами расходились волны, пузырилась ставшей тёмно-серой вода. Какая-то рыба схватила его детёныша. Это понимание созрело в голове на доли секунды быстрее испуга и последующего прилива сил. Поэтому следующее действие вышло обдуманным, и получилось оно само собой.

Тёмно-зелёный самец направил туда магию, подчиняя себе водную сферу так, чтобы не зацепить кого-то из близких, и вытянул её на поверхность удерживая. Магия подсказывала, что захватил он и возлюбленную и сына. Ощущал их жизненные потоки. Думалось с опережением чувств. Трефалкир чётко осознавал, что в озере от него толку немного. Даже небольшая рыба может с лёгкостью утянуть на дно превосходящую по весу, но неуклюжую в плотной толще вод жертву. Да и доплывёт он не быстро. Следовательно: бросаться туда глупо, хоть не имей он опыта, подаренного войной, то, скорее всего, сперва так бы и поступил. Но чернокнижник уже повидал жизнь и знал, что главное вовремя и правильно оценивать ситуацию. И сейчас в очередной раз видел тому подтверждение, отдававшее большим чем простым животным инстинктом. В водном шаре отчётливо виднелась сине-белая ледяная драконица, сцепившаяся с чем-то, похожим на рыбу-змею. Наверное, та, растревоженная жаркой погодой и шумами сверху, поднялась со дна и схватила Сардоласа. Его же из-за тёмного окраса видно не было. Потому что пространство окрашивалось кровью, загораживающий