Мемуары генерала барона де Марбо - Марселен де Марбо

чин полковника швейцарских войск на службе Франции. В Русской кампании Ваттвиль был начальником эскадрона красных улан гвардии[59]. Я встретил его у Березины пешим, бредущим с палкой в руках, дал ему одну из одиннадцати лошадей, которые сохранились у меня при отступлении. Но я ничем не мог ему помочь, когда при подходе к Вильно он скончался от холода и истощения.

Седьмым адъютантом был знаменитый Лабедуайер, который пришёл из ордонансовых жандармов. Он был высок, красив, остроумен, храбр, образован, хороший рассказчик, хотя немного и заикался. Он был адъютантом принца Евгения Богарнэ, в 1814 году стал полковником. Известно, как он привёл свой полк императору при возвращении того с Эльбы. При Реставрации его судили и расстреляли.

Восьмого адъютанта звали де Вири. Он был сыном сенатора, принадлежал к очень древней савойской семье, союзнице королей Сардинии. Он был отличным человеком, я очень сдружился с ним. Я любил его как брата. Выпускник военного училища, он стал капитаном в Испании в 1808 году, был тяжело ранен при Эсслинге на следующий год и умер на моих руках в Вене.

Кроме восьми штатных адъютантов, маршал имел дополнительно при штабе двух офицеров: это были капитан Дагюзан, земляк и друг Ланна, который ушёл в отставку начальником батальона, и младший лейтенант Ле Культё де Кантлё, сын сенатора, выпускник военного училища, человек очень хорошо воспитанный, умный, храбрый и энергичный. Он последовал за князем Бертье в Россию, где чуть не погиб, потому что переоделся в русское платье. Конный гренадер вонзил ему в грудь клинок своей сабли! Император привёз его в своём экипаже. Он стал полковником, адъютантом дофина[60] и перед смертью рекомендовал мне своего сына.

Глава VI

Поход на Эбро. — Битва при Бургосе. — Маршал Ланн заменяет Монсея в армии на Эбро. — Битва при Туделе

Как только я прибыл в штаб, маршал Ланн предупредил меня, что очень на меня рассчитывает: во-первых, из-за того, что Ожеро рассказывал обо мне, а во-вторых, из-за собственных воспоминаний о моей службе с ним во время Фридландской кампании. «Если вас не убьют, — сказал он мне, — я быстро дам вам повышение». Маршал никогда не давал пустых обещаний, а так как он пользовался любовью императора, он был в силах сделать многое. Я намеревался служить, проявляя как можно больше мужества и старания.

Покидая Байонну, мы продвигались с колоннами войск по направлению к Эбро, где встретились с королём Жозефом и армией новобранцев, которая участвовала в последней кампании. Отдых и привычка жить в лагерях придали этой молодёжи силы и военный вид, которых в помине не было в июле. Но что особенно подняло их настроение, это известие, что командовать ими будет сам император и что прибудут старые корпуса Великой армии. Испанцы были удивлены и испуганы при виде настоящих старых гренадеров Великой армии и поняли, что теперь всё пойдёт по-другому.

Действительно, сразу по приезде на берега Эбро император перебросил через эту реку многочисленные колонны. Все, кто им противостоял, были уничтожены или бежали. Однако удивлённые, но сохранившие мужество испанцы собрали свои силы под стенами Бургоса и осмелились дать сражение. Оно произошло 9 ноября и было недолгим, так как при первом же столкновении враги были опрокинуты и разбежались во все стороны, преследуемые нашей кавалерией, нанёсшей им огромные потери.

В этом сражении произошёл необычайный, к счастью, очень редкий случай. Двое молодых младших лейтенантов из пехоты маршала Ланна поссорились и устроили дуэль прямо перед своим батальоном, под градом вражеских ядер… У одного из них ударом сабли была рассечена щека. Полковник остановил их и привёл к маршалу, который отправил дуэлянтов в цитадель Бургоса, доложив обо всём императору. Тот увеличил наказание, запретив этим офицерам в течение месяца участвовать в боях. Когда истёк срок наказания, полк дуэлянтов находился уже в Мадриде. Император проводил смотр и приказал полковнику представить ему, как это всегда делалось, тех, кого назначали на место убитых офицеров. Младший лейтенант с рассеченной щекой был прекрасным военным. И полковник не хотел лишать его повышения за большую, но не позорящую честь провинность. Он представил его императору, который, видя свежий шрам на лице молодого человека, вспомнил о дуэли в Бургосе и спросил суровым тоном: «Где вы получили эту рану?» Тогда младший лейтенант, чтобы и не солгать, и не сознаться, довольно ловко ответил, показав пальцем на свою щеку: «Я получил её здесь, сир!» Император всё понял, а так как он любил людей с живым умом, то не рассердился, а улыбнулся и сказал офицеру: «Ваш полковник представляет вас к званию лейтенанта, я даю вам его, но впредь будьте благоразумны, или я вас разжалую!»

В Бургосе я встретил моего брата, который служил у начальника штаба князя Невшательского (маршала Бертье). Военные таланты маршала Ланна настолько расцвели, что император, который всегда очень его ценил, не давал ему постоянного командования, но держал при себе, чтобы направлять туда, где дела шли плохо, уверенный, что Ланн всё быстро исправит. Готовясь продолжить поход на Мадрид, Наполеон рассчитал, что слева он оставил Сарагосу, занятую восставшими арагонцами, поддержанными армией Кастаньоса, победившего Дюпона, что старый маршал Монсей колеблется, и приказал Ланну отправиться в Логроньо, центр армии, стоящей на Эбро, чтобы принять командование и атаковать Кастаньоса. Так Монсей оказался под командованием Ланна — впервые один маршал империи был в подчинении у другого. Но Ланн заслуживал такого доверия и отличия. Он выехал только со своим штабом. Мы взяли почтовых лошадей, чтобы избежать задержек, связанных с перевозкой наших экипажей и лошадей на расстояние 50 километров и их возвращением к Бургосу и Мадриду, поручив капитану Дагюзану привести их, следуя за Наполеоном.

Известно, что в то время на испанских станциях не было упряжек, но были лучшие лошади в Европе. Маршал и мы выехали рысью, сопровождаемые от станции к станции кавалерийскими отрядами. Мы вернулись к Миранда-де-Эбро, откуда вдоль реки добрались до Логроньо. Маршал Монсей находился в этом городе и был очень недоволен тем, что император поставил его, самого старшего маршала, под командование самого молодого из них. Но пришлось повиноваться.

Что значит присутствие одного способного и энергичного человека! Армию новобранцев, которую Монсей не осмеливался вести на врага, маршал Ланн привёл в движение в первый же день. Она с пылом выступила, и на следующий день, 23-го, мы настигли врага перед Туделой, где после трёхчасовой битвы гордые победители Байлена были смяты, разбиты и обращены в