Рыцарь - Джин Вулф

– Мя-а-у-у! – сказал Мани.

– Ах да, тебя я возьму к себе.

– Вы об этом хотели поговорить со мной? – спросил я.

– На самом деле нет. Просто я привыкла сочинять подобные истории, чтобы избавиться от мыслей о вещах, изменить которые не в силах. Я придумала уже с тысячу таких, но только Мани и моя старая няня, оставшаяся дома, слышали некоторые из них. А теперь еще вы. Вы когда-нибудь видели ангридов, сэр Эйбел?

Вопрос застал меня врасплох. Я окинул взглядом поляны, простиравшиеся по обеим сторонам Военной дороги, внезапно осознав, что мне следовало настороженно озираться вокруг (чего я не делал) с той самой минуты, когда увидел впереди Идн.

– Я вот ни одного не видела, не довелось. А вы?

– Да, миледи. Мельком.

– Горцы огромного роста. Так сказал Мани. Они выше вас?

– Намного, миледи.

– А ангриды?

– По сравнению с ними я малое дитя.

Идн зябко повела плечами, и потом несколько минут мы ехали в молчании. Наконец она спросила:

– Вы помните, что я сказала вам, когда вы подъехали? Я сказала, что мне следовало бы ехать в самом хвосте, вместе с мулами. Вы не стали возражать. Вы пытались тем самым обидеть меня или действительно поняли, о чем я?

– Думаю, понял, миледи.

– Но вас это не тронуло? Нисколько?

Чувствуя себя бесконечно несчастным, я промолчал.

– Мулы везут весь наш провиант и походные принадлежности. Продукты, которые мы едим каждый день, и наши шатры. Но большинство животных нагружены подарками, предназначенными для короля Гиллинга, правителя Йотунленда.

– Я знаю.

– Среди них большой шлем, в точности такой, как ваш. Шлем размером с чашу для пунша, сплошь отделанный золотом.

– Я знаю.

– А еще шелком и бархатом, – сказал Мани. – И драгоценными камнями.

Идн кивнула.

– Мы пытаемся купить мир. Мир с королем Гиллингом и ангридами. На востоке идет война, и остерлинги грозят нашим южным границам, словно нам недостаточно кочевых племен. Вы знаете об этом?

– Кто-то в Ширволе говорил мне о беспорядках на юге, миледи. Наверное, сэр Воддет. Я слушал невнимательно. Я не придал его словам особого значения, поскольку на юге страны было относительно спокойно, когда я там находился. Я думал, что, если бы дела на востоке обстояли действительно плохо, нас послали бы туда.

– Если бы рыцарей Мардера отправили на восток, все наши северные территории оказались бы открытыми для вторжений ангридов. – Потом Идн добавила с горечью: – Вероятно, нам придется отдать их королю Гиллингу, коли он обязуется прекратить набеги своих подданных на наши земли.

– Если он не согласится заключить мир, нам следует вторгнуться в его владения и сражаться с ангридами там.

– Смело сказано. Однако у них вроде бы нечего взять. Вы хоть представляете, сколько инеистые великаны едят?

– Нет, миледи.

– И я тоже. Я единственно надеюсь, что мне не придется стряпать для одного из них.

Я не нашелся что сказать.

– Вы ведь с самого начала все знали, верно?

– Нет, миледи, не с самого начала, – помотал я головой. – А лишь с того момента, когда узнал, что горцы – огромные люди, которых ангриды называют мышами, – являются детьми великанов от наших женщин. Но… но…

– Но вы не представляли, как такое возможно: все равно что спаривание боевого скакуна с детским пони.

– Да, миледи.

– И я не представляю. Вернее, представляю, просто не могу спокойно говорить о том, что он делает с ней и что с ней потом творится.

Идн выпрямилась и тряхнула головой, отбрасывая назад длинные черные волосы,

– Это произошло в Колдклиффе, когда я была совсем ребенком, сэр Эйбел. На самом деле произошло. Колдклифф – поместье моего дяди, и мы отправились туда с визитом. У меня была маленькая пони, и я в ней души не чаяла. Отец позволял мне ездить на ней. Когда мы вернулись домой и моей бедной пони настал срок жеребиться, конюхам пришлось вырезать плод у нее из утробы. Они нашли кобылу, которая вскормила жеребенка. Вы думаете, я сочиняю?

– Нет, миледи.

– Мне было бы легче, если бы я сочиняла, ибо тогда я придумала бы для своей истории конец получше. Мой отец хотел, чтобы я ездила на этом коне, поскольку к тому времени, когда он подрос и стал пригоден для верховой езды, я тоже выросла. Но я никогда даже не подходила к нему, и в конце концов его продали.

Идн расплакалась, а я пришпорил своего коня и галопом поскакал вперед.

Достигнув дерева, я развернулся кругом и посмотрел на Идн.

– Теперь вы должны вернуться к своему отцу, миледи. Мы так договаривались.

Она натянула поводья.

– Я еще не доехала до дерева. Пока не доехала. Увидев вас, я сразу поняла: вот мой спаситель.

– Миледи, я безропотно слушал вас и узнал гораздо больше, чем мне хотелось бы. Теперь я прошу вас прислушаться к голосу разума, хотя бы на пару минут.

– Я должна выполнять свой дочерний долг. – Она говорила резко и отрывисто. – Вот что вы собираетесь сказать. Мой отец – младший сын младшего сына. Вы хоть представляете, что это значит?

– Весьма смутно, миледи.

Идн понизила свой прелестный голос до шепота.

– Еще недавно мы были королевской семьей. Буквально на памяти живущих ныне стариков. Мой дед был герцогом, как и мой дядя сейчас. Мой старший брат унаследует поместье и титул барона. Мой младший брат станет рыцарем. В лучшем случае рыцарем, который владеет убогим поместьишком, находящимся в неделе езды от любого более или менее крупного поселения, да парой деревушек.

Бросив поводья на шею своего мерина, она вытерла глаза пальцами.

– Отца это убивает. Такое ощущение, будто он проглотил живьем крысу и теперь она грызет его сердце. Послушайте меня, сэр Эйбел.

Я кивнул.

– Он верно служил престолу двадцать пять лет, все время прекрасно понимая, что, если вдруг дела пойдут наперекосяк – по любой, самой ничтожной причине, – отвечать за все придется ему. Но король не остался неблагодарным. О нет! Отнюдь. Вы знаете, чем он наградил моего отца?

– Скажите мне, миледи.

– Мной. Его дочь, дочь простого барона должна стать королевой Йотунленда. Меня отдадут королю Гиллингу, словно призовой кубок, словно сосуд, в который он будет выплескивать свое семя. Поэтому по возвращении в Тортауэр отец сможет сказать: «Ее величество, моя дочь».

– Понимаю, миледи, – кивнул я. – Но я не собираюсь говорить о вашем дочернем долге перед лордом Билом. Я призываю вас прислушаться к голосу разума. Чувство долга подобно чувству чести. Оно лежит за пределами разума. Вы хотите, чтобы я спас вас. Иными словами, чтобы я отвез вас в некую сказочную страну, где все ваши желания исполнятся. Я не знаю такой страны, а если бы и знал, не нашел бы дороги туда.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});