Тайна - Питер Страуб

Кингзли, появившись на пороге, попытался заставить жену замолчать.

— Тебе должно быть стыдно жить на этом свете, — не унималась старуха. — Я слышала, как ты защищал эту медсестру, спорил с доктором Милтоном, когда вы с матерью приезжали сюда на ленч.

— Вы знаете, куда он поехал? — спросил Том.

— Нет, — ответил за жену Кингзли.

— Ведь ты вырос на Истерн Шор-роуд, — продолжала миссис Кингзли. — И ты должен был... — Она отвернулась от Тома и стала сверлить Натчеза глазами, полными презрения и ненависти.

— Истерн Шор-роуд, — повторил Том. — Понимаю. Так вы считаете, что я должен был вести себя по-другому. И как же я должен вести себя, миссис Кингзли?

— Я не знаю, куда отправился мистер Апшоу, — быстро сказала старуха. — Но вы никогда его не найдете.

— А вот тут вы ошибаетесь, — произнес Том. Внутри его зазвучали вдруг голоса Барбары Дин и Нэнси Ветивер, и Том почувствовал себя настолько спокойным и уверенным, что смог даже улыбнуться миссис Кингзли.

Старуха быстро повернулась и, протиснувшись мимо мужа, выбежала в коридор. Все трое слышали, как она пробежала по коридору, а затем за ней захлопнулась дверь спальни.

— Он никогда не говорил нам, куда отправляется, — сказал Кингзли. — А моя жена просто очень расстроена. Она боится того, что может произойти дальше. Маета Том, она вовсе не имела в виду... — Дворецкий покачал головой.

— Я знаю, что он ничего не сказал вам, — произнес Том. — Но я также знаю, куда он поехал, — Натчез вскочил из-за стола, Том тоже встал. — Можете больше не собирать его вещи, Кингзли.

Старик уныло поплелся по коридору, Том и Натчез следовали за ним.

— Мы выйдем сами, — сказал Том.

Кингзли повернулся и пошел в другую сторону, словно тут же забыв об их существовании.

Пройдя по длинному коридору, Том и Натчез вышли наружу, на залитый жарким солнцем внутренний дворик.

— Ну хорошо, — сказал Натчез. — И куда же делся этот старый негодяй?

— На Истерн Шор-роуд, — произнес Том.

Они быстро пошли к машине. Обходя машину, Натчез вопросительно посмотрел на Тома. Тот загадочно улыбнулся, залезая внутрь раскалившейся на солнце машины. Натчез сел за руль.

— Только это совсем другая Истерн Шор-роуд, — сказал Том.

67

— Его сестра? — переспросил Натчез. — А я и не знал, что у него есть сестра.

Они проехали мимо отеля «Сент Алвин», ломбарда и кафе «Домашние закуски».

— Причиной того, что мой дед руководил карьерой Фултона Бишопа, была Кармен Бишоп. Барбара Дин рассказала мне о ней однажды, когда я обедал у нее дома. Когда-то, когда только открыли больницу Шейди-Маунт, Кармен была помощницей медсестры. Ей было тогда лет семнадцать-восемнадцать, и мой дедушка иногда появлялся с ней на людях. Так же он вел себя и с Барбарой Дин. Обе девушки были очень хорошенькие, но больше между ними не было ничего общего.

— Но ведь твоему деду было тогда за тридцать — скорее даже под сорок — и он заводил романы с семнадцатилетними?

— Нет, дело не в этом. Он не заводил с ними романы. Просто любил появляться с девушками на публике. Хотел, чтобы их видели вместе. Не думаю, чтобы его вообще интересовали романы. Он использовал этих девушек другим способом.

— И каким же? — на лице Натчеза отразились одновременно интерес и скептицизм, словно он задавал этот вопрос только лишь чтобы посмотреть, какой ответ придумает на него Том, а вообще-то речь идет об истории, которой он интересуется лишь из чистого любопытства. Ведь дело не только в сестре Фултона Бишопа, ясно говорил его взгляд. Том и сам знал, что дело не только в этом. Все упиралось в те факты, которые обнаружил когда-то Баз Лейнг, читая истории болезни пациентов Бони Милтона.

— Он появлялся с ними на людях, чтобы выглядеть нормальным, — сказал Том, вспоминая монотонные крики, которыми оглашала по ночам дом Глория Пасмор. — Не просто нормальным, а даже добрым. Он делал для этих девушек много хорошего, а они способствовали тому, что у него была репутация мужчины. В то время он проводил в больнице много времени, и вокруг всегда было много молоденьких девушек. А встретившись с Кармен Бишоп, он нашел себе превосходную пару. Барбара Дин сказала, что в конце концов мой дедушка научился уважать Кармен. Она делала то, что он хотел, в больнице, появлялась с ним на людях, а взамен Глен обеспечивал карьеру ее брату.

— "Она делала то, что он хотел, в больнице", — повторил Натчез. — Это означает именно то, о чем я подумал?

— Репутация Барбары Дин была разрушена, когда ее обвинили в том, что она стала причиной смерти офицера полиции, тяжело раненного в перестрелке.

— В Шейди-Маунт, — задумчиво произнес Натчез. — Где всем заправляет Бонавентуре Милтон.

— Не думаю, что они построили больницу специально, дабы избавляться от неугодных, но раз уж она существовала...

— ...и считалась лучшей больницей на острове...

— ...человек вроде Кармен Бишоп был им просто необходим, — продолжил за Натчеза Том. — Держу пари, что Баз Лейнг не умер после нападения убийцы только лишь потому, что его отвезли в Сент-Мэри Нивз.

— А мне показалось, что ты только что говорил, будто у Леймона фон Хайлица никогда не было времени заняться расследованием убийств «Голубой розы».

— Действительно не было... просто я размышляю сейчас над тем, что рассказал мне сегодня утром доктор Лейнг.

Они проехали между консервной фабрикой и нефтеперерабатывающим заводом и спустились к Уизел Холлоу.

— Вы видели когда-нибудь третий ярус? — спросил Том.

Натчез покачал головой, не глядя на Тома. Он не мог отвести глаз от унылых кварталов, где люди жили в домах, стенами которых были старые одеяла, натянутые на деревянные столбы. По взгляду Натчеза Том сразу понял, что он вообще никогда не бывал в «Райских кущах».

Они миновали перекресток, и Том увидел знакомую заваленную мусором улочку, в конце которой виднелся обгорелый остов спортивной машины. Сверху на нее был наброшен старый холст, а в окно виднелся втащенный внутрь стул. Кто-то успел превратить «корвет» Фридриха Хасслгарда в однокомнатную квартиру. Машина ехала вверх по холму.

Номера улиц начинались теперь уже не на двадцать, а на тридцать. Они миновали церковь, рядом с которой стояло множество велосипедов, свернули на Тридцать пятую улицу, проехали мимо зоопарка, мимо площадки для игры в крикет в южном конце парка, мимо кипарисов со спутанными ветвями, а затем, спустившись с холма вниз, въехали в «Рай Максвелла».

Дома загораживали солнце. «Старая одежда дешево. Продаем и покупаем человеческие волосы». Где-то за этими покосившимися лачугами находилось болото, превращенное в свалку, а в золоченой раме на стене комнаты Хэтти Баскомб висел мистер Рембрандт. Том указал на почти невидимую дорожку, уходящую под арку, и сказал:

— Нам сюда.

Натчез вел машину мимо облупленных стен домов и окон, завешанных грязными сетями, пока они не оказались на дне мощеного колодца, куда выходили со всех сторон окованные железом двери.

— А что будет с машиной? — спросил Натчез.

— Перси позаботится о ней, — сказал Том.

Одна из дверей открылась, и на пороге появился бородач в кожаном переднике, пристально вглядывающийся в грязную полутьму.

68

Том первым вошел под арку, ведущую на Первый ярус, Дэвид Натчез следовал за ним.

— Я приходил сюда, чтобы повидать медсестру Нэнси Ветивер, которую уволили из больницы, потому что она ухаживала за Майком Менденхоллом слишком хорошо, чтобы это могло понравиться доктору Милтону, — сказал Том. — Они боялись того, что может рассказать Менденхолл. И он действительно рассказал очень многое. Именно от Нэнси я впервые услышал ваше имя.

— Иди помедленнее, — попросил Натчез.

Они шли мимо баров и обшарпанных домов Первого яруса. В воздухе стоял запах канализации, из проходов, уводящих глубже в дебри «Рая Максвелла», слышались приглушенные голоса. Впереди то вспыхивал, то гас знак, приглашавший посетить бар «У Фредо».

— Фултон Бишоп и его сестра выросли на Третьем ярусе, — сказал Том. — Мой дедушка построил этот район. Это был его первый крупный проект. Он как никто другой знает, что здесь можно прекрасно спрятаться.

— А ты помнишь, как подняться на Второй ярус? — спросил Натчез. Оказавшись в центре мощеной площадки, он увидел внизу табличку с именами Гленденнинга Апшоу и Максвелла Редвинга.

— Надеюсь, что да, — ответил Том, рассеянно оглядываясь. С полдюжины кривых улочек вели от площади к едва видимым в темноте улицам пошире. На веревках, натянутых между домами, висело одинаковое белье, одинаковые мужчины в лохмотьях передавали друг другу, стоя на крыльце, бутылку с выпивкой. Над кучей грязи недалеко от таблички вились мухи. Том свернул в узкий кирпичный проход, начинавшийся под нависавшей сверху деревянной мансардой, и шел вперед до тех пор, пока не увидел на вставшей перед ним кирпичной стене надпись «Эджуотер-трейл».