Жозеф Бальзамо. Том 1 - Александр Дюма

— Меня никто не присылал. Я прочитал в газете, что ее сиятельство графиня сегодня вечером будет представляться ко двору, и подумал: «А вдруг у графини нет парикмахера? Это, конечно, невероятно, но вполне возможно». И вот я пришел.

— Как вас зовут? — уже чуть холодней спросила графиня.

— Леонар, ваше сиятельство.

— Леонар? Вы не пользуетесь известностью.

— Пока нет. Но если ваше сиятельство примет мои услуги, завтра меня будут знать все.

— Гм! Гм! — хмыкнул Жан. — Причесывать — дело весьма тонкое.

— Если ее сиятельство сомневается во мне, я ухожу, — произнес молодой человек.

— Понимаете, у нас нет времени попробовать, — объяснила Шон.

— Да незачем пробовать! — с неподдельным энтузиазмом воскликнул молодой человек, обойдя вокруг г-жи Дюбарри. — Я уже знаю, что нужно, чтобы прическа графини привлекала все взоры. Я сейчас посмотрел на ее сиятельство и придумал одну хитрость, которая, убежден, произведет великолепный эффект.

И он сделал жест, исполненный такой уверенности, что почти поколебал графиню и возродил надежду в сердцах Шон и Жана.

— Будь что будет! — промолвила графиня, покоренная самоуверенностью молодого человека, принявшего стойку впору только самому великому Любену.

— Но прежде всего мне нужно посмотреть платье ее сиятельства, чтобы подобрать соответственные украшения прически.

— Ах, платье! Мое платье! — горестно воскликнула г-жа Дюбарри, возвращенная к ужасной реальности.

Жан хлопнул себя по лбу.

— Совсем забыл! — ахнул он. — Представляете, сударь, какую подлость подстроили нам? Похитили и платье, и портниху, короче, все! Ах, Шон, дорогая Шон!

И, устав рвать на себе волосы, Жан всхлипнул.

— Шон, может, ты съездишь к ней? — предложила г-жа Дюбарри.

— А что толку? — ответила Шон. — Она же поехала к нам.

— Увы! — шепнула графиня, упав в кресло. — Зачем мне парикмахер, если нет платья?

В этот момент зазвенел колокольчик у калитки. Швейцар, боясь, как бы кто-нибудь снова не вторгся, как это только что случилось, закрылся на все засовы и запоры.

— Звонят, — сообщила г-жа Дюбарри.

Шон бросилась к окну.

— Картонка! — крикнула она.

— Картонка? — переспросила графиня. — Ее внесли?

— Да. Нет… Передали швейцару.

— Бегите, Жан! Умоляю вас, быстрее бегите!

Жан Дюбарри кубарем скатился с лестницы, раскидал лакеев и вырвал картонку из рук швейцара.

Шон наблюдала за ним из окна.

Жан открыл крышку, сунул в картонку руку и издал ликующий вопль.

В картонке лежало платье из китайского атласа, украшенное искусственными цветами и кружевами несметной цены.

— Платье! Платье! — кричала Шон, хлопая в ладоши.

— Платье! — повторила г-жа Дюбарри, чуть не лишившись чувств от радости, точь-в-точь как совсем недавно от горя.

— Говори, скотина, кто тебе вручил картонку? — допытывался Жан у швейцара.

— Женщина, сударь.

— Какая женщина?

— Я ее не знаю.

— Куда она подевалась?

— Сударь, она сунула мне картонку в калитку, крикнула: «Для графини!» — села в кабриолет, в котором приехала, и кони с места взяли в галоп.

— Ну ладно, — сказал Жан. — Платье есть, а это главное.

— Жан, поднимайтесь! — крикнула ему Шон. — Сестра умирает от нетерпения.

— Берите! — сказал Жан. — Разглядывайте, любуйтесь, восхищайтесь тем, что нам ниспослано небом.

— Но оно не подойдет мне и не может подойти: оно сшито не на меня. Господи! Какое несчастье! Кстати, оно прелестно.

Шон быстрехонько сняла мерку.

— Длина та же, — сообщила она, — и тот же объем талии.

— Восхитительная ткань! — воскликнул Жан Дюбарри.

— Невероятно! — заявила Шон.

— Это ужасно! — бросила графиня.

— Совсем напротив, — не согласился Жан. — Это доказывает, что у вас наряду с жестокими врагами есть и преданные друзья.

— Нет, то не может быть друг, — возразила Шон. — Иначе как бы он узнал, что замыслили против нас. Это какой-нибудь сильф или гном.

— Да хоть сам дьявол! — воскликнула г-жа Дюбарри. — Мне все равно, лишь бы он помог мне одолеть Граммонов. Даже дьявол не может быть так злобен, как они.

— А теперь знаете, что я думаю? — сказал Жан.

— Что?

— Что вы вполне можете доверить голову этому господину.

— Откуда у вас такая уверенность?

— Черт побери! Его предупредил тот же самый друг, что прислал нам платье.

— Меня? — с простодушным удивлением спросил Леонар.

— Да ладно, хватит! — обратился к нему Жан. — Ну, признайтесь, сударь: эта история с газетой — комедия?

— Да нет, виконт, это чистая правда.

— Ну, признайтесь же! — настаивала графиня.

— Сударыня, у меня в кармане эта газета. Я захватил ее для папильоток.

И молодой человек действительно извлек из кармана газету, в которой было объявлено о представлении.

— Давайте к делу, — сказала Шон. — Пробило восемь.

— О, у нас масса времени, — заявил парикмахер, — ведь ее сиятельству хватит часа, чтобы доехать.

— Да, если у нас будет карета, — сказала графиня.

— А ведь и правда, черт бы подрал меня! — спохватился Жан. — И этот каналья Франсиан до сих пор не приехал.

— Разве нас не предупредили, — заметила графиня, — что не будет ни парикмахера, ни платья, ни кареты?

— И разве они не добились своего? — поддержала графиню Шон.

— Нет, — отрезал Жан, — и вот перед вами доказательства.

— Но карета, карета! — настаивала графиня.

— Она остановится у ворот. Швейцар пойдет открывать. Да вон он и впрямь открывает. Э, да это никак каретный мастер!

Действительно, почти в ту же минуту в салон бочком вошел мэтр Франсиан, на лице его был написан ужас.

— Господин виконт! — вскричал он. — Карета ее сиятельства направлялась сюда, как вдруг на углу улицы Траверсьер ее остановили четверо мужчин, сбросили на землю моего старшего приказчика, которого я послал сопровождать карету, и, погнав лошадей вскачь, увезли ее по улице Сен-Никез.

— А я что вам говорил! Что я вам говорил! — повторял сияющий от удовольствия Жан Дюбарри, даже не думая подняться с кресла, в которое он уселся, когда увидел вошедшего каретного мастера.

— Но ведь это же грабеж! — возмутилась Шон. — Жан, ну предпримите же что-нибудь!

— Предпринять? А что?

— Поищите карету. У нас тут остались только загнанные клячи и грязные кареты. Жанна не может ехать в Версаль ни в одной из этих колымаг.

— Тот, кто усмиряет ярость морских валов, кто дает пищу птицам небесным, кто посылает нам такого парикмахера, как этот господин, и платье вроде этого, не бросит нас на полпути без кареты, — заявил Жан.