История куртизанок - Элизабет Эбботт

ЖИЗНЬ В КОНЦЛАГЕРЕ ПЕРЕД СМЕРТЬЮ

Процесс «приема» в нацистские концентрационные лагеря имел целью устрашить и унизить новых заключенных, а также лишить их всяких надежд на освобождение. Как только жертвы нацистов спрыгивали на землю из вагонов для скота, их сортировали, отделяя мужчин от женщин и детей, обрекая миллионы людей на немедленную смерть в газовых камерах.

Особому риску подвергались еврейские женщины. Их плодовитость вызывала ненависть, поскольку ассоциировалась с вечным бессмертием этой ненавистной фашистами расы. Повсюду в рейхе малейший признак беременности обрекал еврейку на смерть{217}. Исследования также указывают на то, что сразу же по прибытии в концентрационные лагеря погибало больше женщин, чем мужчин.

На некоторое время нацисты сохраняли жизнь в основном молодым, сильным и, по всей видимости, здоровым женщинам. Те, кто пережил заключение, вспоминали, что не могли поверить и были бесконечно унижены, когда им приказывали полностью раздеваться, обнажаясь на глазах друг друга и вражеских охранников. После этого их насильно брили: мужчины и женщины из СС сбривали волосы на телах узников, включая волосы на лобке и под мышками — видимо, для того, чтобы не допустить распространения вшей. Нацисты прибегали к такой публичной стрижке с целью сломить дух женщин. Во время этой процедуры они глумились и издевались над своими жертвами. «Ощущение было такое, как будто кто-то сдирал с нас кожу, ничего не оставляя от наших личностей, — вспоминала одна женщина. — Мы уже не были после этого девушками Хельгой, Ольгой, Марией или кем-то еще»{218}.

Эти узницы скоро переставали чувствовать себя женщинами, поскольку существование в условиях лагеря на деле вело к прекращению месячных. А те немногие, у которых менструации продолжались, испытывали еще и нравственные страдания: кровь стекала у них по ногам из-за того, что отсутствовали соответствующие гигиенические средства, а в качестве тряпок они могли использовать лишь собственную одежду. При этом нацисты их еще наказывали за то, что они «разводят грязь».

Нацистские врачи нарушали все медицинские клятвы и стерилизовали девушек-подростков, выжигая им яичники рентгеновскими лучами. После этого молодые женщины с жуткими криками корчились на земле от непереносимой боли. Позже эти врачи хирургическим путем удаляли сожженные яичники. Доктор Владислав Деринг приобрел такую сноровку в этом жутком деле, что мог произвести десяток подобных операций за пару часов.

Узницам концлагерей постоянно угрожало изнасилование. Не довольствуясь разглядыванием женщин, похотливые эсэсовцы иногда врывались к ним в бараки, стаскивали с нар самых привлекательных, уводили их и насиловали. Потом эти женщины возвращались обратно, и все остальные знали об их позоре.

Многие эсэсовцы, опасаясь суровых последствий половых контактов с еврейками, предпочитали воздерживаться от подобных удовольствий, чтобы не потерять работу и уверенность в собственной безопасности, поскольку за такие нарушения можно было лишиться жизни. Возможно, поэтому некоторые нацисты просто убивали свои жертвы после изнасилования: мертвый свидетель ничего не расскажет.

Еще более вопиющим нарушением Закона о защите немецкой крови и немецкой чести было создание эсэсовцами во многих лагерях — в частности, в Равенсбрюке и Освенциме — бараков, где содержались молодые женщины, которых они использовали для собственных утех и с которыми позволяли вступать в интимные отношения особо отличившимся заключенным нееврейского происхождения. (Выживший узник Освенцима писатель К. Цетник оставил описание этих борделей в «Доме кукол» — романе, сюжет которого основан на дневниковых записях его четырнадцатилетней сестры Даниэлы Прелешник, которую силой заставляли удовлетворять похоть немецких солдат в борделе концлагеря.) Для этих целей отбирали привлекательных женщин с упругой грудью, а таких оказывалось немного, потому что от недостаточного питания у большинства женщин груди ссыхались. (От голода груди сначала отвисали, а потом сморщивались и усыхали, пока грудь не становилась плоской, как у мужчины.) За этим отбором наблюдали эсэсовские врачи. Одним из них был печально известный доктор Йозеф Менгеле, чья сожительница бисексуальной ориентации, офицер СС Ирма Гризе, использовала заключенных женщин для удовлетворения своей похоти.

Женщины, которых принуждали работать в борделе, включая евреек, «проходили пробу», то есть подвергались групповому изнасилованию. После этого они приступали к своим обязанностям. Большую часть дня они ничего не делали, но каждую из них заставляли обслуживать около восьми человек за два часа работы борделя каждый вечер. Несмотря на использование противозачаточных средств, узницы иногда беременели. Женщина никак не могла повлиять на решение, в силу которого ей либо делали аборт, либо убивали. Часто эсэсовцы выбирали второе решение, поскольку оно было проще.

Для удовлетворения похоти так, чтобы не подвергнуться наказанию за Rassenchande, «осквернение расы», считавшееся тяжким преступлением, многие мужчины и женщины, служившие в СС, просто спали друг с другом, изменяя супругам с неболтливыми коллегами. Но заключенные, доведенные до отчаяния женщины, которых нацисты сотнями тысяч свозили в концлагеря со всех концов Европы, были слишком уязвимы и абсолютно доступны, чтобы их игнорировать. Для женщин-узниц, которые со дня на день ожидали смерти, вопросы пола лишались актуальности. Тем не менее многие из них скоро выясняли, как использовать сексуальность, чтобы получить ничтожное вознаграждение, которое могло продлить их жизнь или жизнь любимого человека.

Все еще привлекательная женщина, особенно такая, которая каким-то чудом сохранила женские формы, вначале могла избежать газовой камеры. Кроме того, она могла привлечь внимание охранника-эсэсовца или привилегированного заключенного нееврейского происхождения, которые могли тайком передать ей кусочек сосиски или сыра, пару обуви покрепче, иначе говоря, то, от чего в концлагере реально могла зависеть жизнь человека. Некоторые женщины «отдавались за кусочек хлеба с маслом», но, как говорила бывшая узница Рената Пакер, «в том, что они вставали на этот путь, проявлялась их воля к жизни, а нередко стремление спасти мужа и детей»{219}. В этом сюрреалистическом мире, где царил ужас, правила и условности реального мира, касающиеся отношений между полами, утрачивали всякий смысл. Тем не менее даже в лагере смерти большинство людей продолжали их придерживаться и потому сурово осуждали тех, кто спал с врагом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});