Палачи и киллеры - П. Кочеткова

Я прочел в её глазах немой вопрос: как, черт возьми, я сумел получить приглашение сюда. Однако времени для объяснения у меня не было.

Наконец, наступило время главного события недели – торжество и я оказался в самом знаменитом доме Соединённых Штатов. Это был отнюдь не частный визит. Кроме меня, там присутствовало ещё несколько сот гостей. Не успело пройти первое изумление от увиденного внутри Белого дома, как у меня вновь оборвалось сердце. Я понял, что служба безопасности действовала очень четко. Люси все время держалась рядом со мной, успев познакомить меня с несколькими важными людьми, включая одного из ближайших советников президента, но мои мысли в этот момент работали в совершенно другом направлении. Я знал, что это возможно – мой последний шанс встретиться с президентом с глазу на глаз.

Но я видел, что даже Люси с её родственными связями не могла пройти сквозь вооруженную стену, сооруженную вокруг президента в его собственном доме.

Затем гости внезапно стали выстраиваться в ряд – друг за другом, чтобы лично засвидетельствовать своё уважение семье Картеров. Я сильно сомневался в том, что сотрудники службы безопасности разрешат мне встать в этот ряд и поговорить с четой Картеров. Но Люси вдруг схватила меня и буквально потащила в конец ряда.

Ситуация напомнила мне мой первый прыжок с парашютом. Я помню зеленый свет, означавший, что следующая очередь для прыжка – моя, и обратной дороги нет. Сейчас со мной происходило нечто подобное. Я попытался сконцентрироваться настолько, насколько это было возможно, и, пожалуй, впервые почувствовал, что вот это и есть предназначение, которое мне предстоит выполнить.

Гораздо раньше, чем я предполагал, передо мной оказались Джимми и Розалин Картеры и их официальная свита. И больше никого. Вот и пришло время, подумал я.

Госпожа Картер сразу же узнала меня и сняла напряжение.

– О, Джимми! – воскликнула она. – Это Ури Геллер. Ты помнишь, тот молодой израильтянин, о котором я тебе столько рассказывала.

Выражение лица у Картера чуть-чуть изменилось. И потом последовала тишина, после чего я сделал шаг вперед и схватил его руку для пожатия.. Я держал её добрых шесть секунд, смотря сверху в его глаза; он был ниже меня ростом, ниже даже, чем я предполагал. (Во мне семь футов и один дюйм). Я попытался передать им своё мысленное послание и сделал для этого все, что мог.

«Телепатический феномен существует. Будь объективен и не имей предубеждения. Вложи деньги в исследования. Шесть миллионов долларов. Догони Советы».

Сверхнапряжение и концентрация мысли сделали эффект моей попытки ещё сильнее, чем обычно. Картер даже слегка вздрогнул, и я почувствовал, что он пытается отнять свою руку. «Не перестарайся», – сказал мне мой голос. Последовала известная картеровская улыбка.

– Вы собираетесь решить для нас проблему энергетического кризиса? – спросил он.

Уже во второй раз главы государств настойчиво задавали мне один и тот же вопрос. Я забыл, что ответил тогда, но что касается моего послания к президенту, то почти не сомневаюсь, что оно дошло до него.

Этот случай – один из тех, когда я был абсолютно уверен в том, что поступаю правильно. Моя миссия на этом закончилась.

Полагаю, что кто-нибудь из фотографов навечно запечатлел этот эпизод и фотография, наверняка, хранится где-нибудь в вашингтонских архивах.

Люси позвонила после этого мне ещё раз или два. Но мы никогда больше не виделись, и я до сих пор не знаю, подстроила ли она мне эту встречу с президентом или нет. И вообще, кто стоял за всем этим? Неужели это было просто совпадение?

Что касается Майка, то он тоже навсегда исчез из моей жизни – так же неожиданно, как и вошел в неё.

Семь лет спустя в «Нью-Йорк Таймс» от 10 января 1985 года появилось сообщение. В нем говорилось о том, что президент Картер приказал в 1977 году провести на самом высоком уровне всестороннюю проверку исследований Советов в области парапсихологии. Это последовало, как утверждалось в газете, после «личной встречи» президента со мной. (Я никакой информации об этой встрече не давал). «Секретная проверка, – согласно статье, – была завершена в 1978 году. И хотя не было доказано, что существовал специальный проект о разработке в СССР психических методов ведения войны, о которых предупреждал господин Геллер, был обнаружен определенный интерес Советского Союза к этой сфере». Официальные представители Белого дома «не могли ни подтвердить, ни опровергнуть; утверждения газеты насчет проверки. Не могу этого сделать и я.

В следующий раз я был приглашен на вечер в особняк на Лонг-Айленд Саунд, где хозяином был сотрудник ЦРУ, специализирующийся на советских проблемах, а одним из приглашенных должен был быть советский официальный представитель, которого американская сторона очень хотела склонить к сотрудничеству со своими спецслужбами.

Меня попросили о двух вещах: продемонстрировать перед этим человеком свои способности и по возможности попытаться послать ему мысленный сигнал, побуждающий завербоваться в ЦРУ.

Мне это поручение показалось довольно странным, но я не стал задавать лишних вопросов.

Дон пришел с женщиной, но не со своей женой, которую мне раньше приходилось видеть, а с сотрудницей контрразведки. Он вскоре организовал мою встречу с советским гостем – невысоким коренастым мужчиной с совершенно седыми волосами, несмотря на то, что он был средних лет. Мне не назвали его имени. Я согнул для него ключ, и было видно, что ему это понравилось.

Прощаясь, я дал ему свой телефон с приглашением позвонить, если возникнет желание, но он мне так и не позвонил.

Во время этой встречи я сидел рядом с ним и все время выстукивал, словно азбуку Морзе, своё мысленное послание ему: «Предай, предай. Тебе будет хорошо. Предай…» Примерно тогда же Аркадий Шевченко, помощник Генерального секретаря ООП, предал свою Родину и остался в США, после того как в течение двух лет постоянно передавал секретную информацию американским спецслужбам. В своей книге «Порывая с Москвой», увидевший свет в 1985 году, он написал: «Я был благодарен, что даже в век технических чудес все-таки никто не может читать чужие мысли».

(Гай Лайон Плэйфайр. Эффект Геллера. М. 1991).