Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— По не любит такие выражения, — прошептал Гвиллем, повысив невероятный шанс того, что у него есть чувство юмора.
Святой отец обогнул прожектор, я — следом, вернее, меня повели следом. Кроме прожектора в огромном зале не было практически ничего, за исключением ярких пятен на ковре, где когда-то стояли демонстрационные стенды, перегородки, старинные камеры и диорамы культовых фильмов. Орден Anathemata занял лишь небольшой участок: несколько парней сидели за компьютерными терминалами, обложенными толстыми пучками проводов, напоминающих заграждения из колючей проволоки. Еще двое разговаривали по мобильным телефонам, причем один из молодых людей водил пальцем по большой настенной карте Лондона — такие я видел лишь в детективных сериалах семидесятых годов. Вот фактически и все: несколько человек, несколько столов с офисным оборудованием и пол зала свободного пространства.
— Теперь, когда дети подросли, вам нужен дом поменьше, — проговорил я, старательно изображая веселье и беспечность, которых в моем голосе совершенно не слышалось. — За аренду вы явно переплачиваете!
Гвиллем скупо улыбнулся. Он буквально сверлил меня взглядом, с холодным равнодушием наблюдая за реакцией.
— Кто говорил об аренде? Ключи лежали под ковриком, вот мы и вошли. Вы ведь знаете, что здесь было раньше?
— Конечно, знаю!
Однако Гвиллему явно хотелось сообщить невероятную новость самому.
— Национальный дом кино!
Его фраза вызвала целый шквал воспоминаний. Дом кино являлся частью архитектурного комплекса в районе Саут-банк вместе с Национальным театром и Королевским фестивальным залом. Вот только построили его позднее, ведь в мире искусства кинематограф считался новичком, которому приходилось работать локтями, завоевывая место под солнцем. Я был здесь всего раз, в тринадцать лет, когда приехал с классом на экскурсию. Из Ливерпуля на поезде до самого Лондона, в рюкзаке — четыре бутерброда и сок, чтобы не умереть от голода и жажды… Друзья хором твердили: «Экскурсия — дерьмо», и я послушно повторял за ними, хотя сам тайком считал допотопные проекционные аппараты чудом и даже ухитрился вернуться в этот зал: так хотелось еще раз просмотреть отрывки из «Звездных войн», где «икс-винги» бьются с «тай-файтерами».
А сейчас здесь пустующее складское помещение…
— Дом кино закрылся в конце девяностых, — рассеянно поговорил Гвиллем. — Руководство решило организовать выездные экспозиции в других городах. Через три года снова должны начаться выставки и экскурсии, а пока… В Вест-энд отсюда очень удобно добираться. Садитесь, Кастор!
Стул я сначала не заметил. Он стоял в темном островке у дальнего края огромной карты, куда не проникал свет люминесцентных ламп. На полу у стула лежал моток веревки и черный докторский саквояж. Рядом притаился круглый журнальный столик с перепачканной пластиковой крышкой, явно попавший сюда из другого места. Гвиллем повернул стул ко мне.
— Пожалуйста! — невозмутимо сказал он.
— Я лучше постою.
Гвиллем вздохнул и поджал губы, показывая, что уже не раз сталкивался с ослиным упрямством и тупым эгоизмом, но так и не сумел с ними примириться.
— Если будете стоять, Цукер и Саллис не смогут привязать вас к стулу.
— Совершенно верно, — кивнул я.
— Мне бы хотелось, чтобы вас привязали: так лучше для опытов, которые я собираюсь провести.
— Послушайте, как лицо заинтересованное, я с удовольствием поучаствую в любых… — Тут Гвиллем, видимо, дал своим прихвостням незаметный мне знак. На шею легли когтистые лапы По. Loup-garou бесцеремонно подтащил меня к стулу, силой усадил и не давал сдвинуться. Цукер с Саллисом занялись веревками. В завязывании узлов они были продвинутыми любителями, но недостаток изящества и мастерства с лихвой компенсировали количеством.
Пока меня связывали, Гвиллем принес второй стул и поставил напротив моего. Закончив работу, прихвостни почтительно отступили в сторону, и Гвиллем коротко кивнул: молодцы, мол.
— Саллис, — позвал он, — ты останешься со мной. Мистер Цукер, после ваших трудов вы с мистером По можете воспользоваться часовней.
— Благодарю, святой отец! — отозвался Цукер, и сладкая парочка исчезла в темном коридоре.
По оглянулся и, оскалившись, продемонстрировал невероятное количество зубов. Саллис отошел к стене и сел на пол, не выпуская пистолет ни на секунду, хотя в меня вроде бы не целился.
— Это что, эвфемизм такой? — поинтересовался я у Гвиллема.
Тот, искренне удивившись, покачал головой.
— Нет, походные часовни мы устраиваем везде, где бы ни находились. Вера для нас — самое главное.
— Бывшая вера.
Святой отец изумленно изогнул брови: похоже, моя шпилька задела его куда меньше, чем я предполагал.
— Кастор, вам известно, сколько в мире католиков?
— Сколько было или сколько стало, после того как вас вытурили?
— Более миллиарда, семнадцать процентов всего населения земного шара. Лишь на американском континенте около пятисот миллионов. Его Святейшеству нужно быть не только религиозным деятелем, но и политическим лидером. Приходится разыгрывать шахматные партии, где фигурами являются страны и народы. Порой это означает, что мелкие несправедливости он восполняет крупными выигрышами.
— То есть?
— Незадолго до смерти Иоанна Павла II ордену Anathemata Curialis выделили значительные средства, а затем его преемник Бенедикт XVI под угрозой отлучения приказал нам расформироваться. Случившееся разумнее всего сравнить с работой сердца — оно постоянно то принимает, то выталкивает из себя кровь. Церковь отреклась от нас, но по-прежнему желает нам удачи.
— Несмотря на то, что в качестве агентов вы используете оборотней? Гвиллем, насколько обширно поле вашей деятельности? Какие задачи решает орден? Ну, мне просто любопытно.
Наклонившись, святой отец поднял с пола черный докторский саквояж, поставил на журнальный столик, раскрыл и принялся что-то искать. Вообще-то про саквояж я помнил все время, и, если честно, он меня немного беспокоил.
— Задачи у нас четкие и определенные, — отозвался Гвиллем. — Мы вступили в последний бой. Мы — застрельщики Божьи, отосланные в тылы врага, дабы оценить его возможности и подорвать силы, когда он решит их использовать.
— Кто же считается врагом?
— Посланники ада, конечно.
Из докторского саквояжа Гвиллем поочередно извлек одноразовый шприц для подкожных инъекций, блистерную упаковку с ампулами, наполненными неизвестным веществом соломенного цвета, бутылочку с прозрачной жидкостью и невскрытую упаковку ватных тампонов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Сладкий запах крови - Сьюзан Маклеод - Детективная фантастика
- Тень рока (СИ) - Таран Михаил - Детективная фантастика
- Экспат (СИ) - Стаматин Александр - Детективная фантастика
- Мертвые не лгут - Анна и Сергей Литвиновы - Детективная фантастика
- Государственный защитник - Юлия Черных - Детективная фантастика
- Оборотень третьего рода (Ментоморфозы) - Юлия Черных - Детективная фантастика
- Безликие - Александр Александрович Михайлов - Детективная фантастика / Ужасы и Мистика
- Пустота внутри кота (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич - Детективная фантастика
- Пустота внутри кота - Павел Сергеевич Иевлев - Детективная фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика / Периодические издания / Социально-психологическая
- У черного дуба с красной листвой - Дмитрий Самохин - Детективная фантастика