Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Раковский как посол непосредственно этим не занимался, так как он был «чистым дипломатом» согласно неофициальной классификации кадров дипломатических работников. Эти функции выполняли люди из ОГПУ, работавшие «под крышей посольств» на должностях первых или вторых секретарей (как политических, так и экономических) и в торгпредствах, получавшие заработную плату через НКИД непосредственно от своего ведомства. Не знать о их деятельности Раковский не мог, но изменить или помешать этому был не в состоянии – это была обычная практика советских и западных посольств. Таковой она остается по наши дни.
8. Европейские и общемировые заботы
Работая в Лондоне, а затем в Париже, Христиан Георгиевич Раковский интересовался и в силу своей должности, и по давно сложившейся привычке не только делами страны аккредитации. Его внимание привлекали международные проблемы, положение в отдельных странах, особенно тех, с которыми он был связан на предыдущих этапах деятельности.
Раковского волновал вопрос о представительстве СССР в тех международных организациях, куда он был допущен. Подчас это представительство при помощи демагогии удавалось сделать даже большим, нежели у других стран, как это было, например, в Международном кооперативном альянсе, куда, наряду с делегатами СССР, была найдена возможность протащить делегатов республик.
Разумеется, другие кооперативные объединения протестовали. В сентябре 1925 г. в дневнике Раковского появилась такая запись: «В ближайшее время созывается съезд международного альянса кооперации. Со стороны некоторых английских кооператоров выдвинуто было предложение уменьшить количество наших представителей от 14 до 7, сколько имеет Англия, под предлогом, что наша хозяйственная жизнь едина и кооперации отдельных республик фактически составляют одно целое. Наши кооператоры уже приняли меры, чтобы устранить это нежелательное обстоятельство».[849]
Внимание Раковского привлекали события в его родной Болгарии, где фактически шла гражданская война между правобуржуазными силами, на которые опиралось правительство Александра Цанкова, с одной стороны, и коммунистами и левой фракцией Земледельческого союза – с другой. 24 февраля 1925 г., когда Раковский находился в командировке в Москве, он встретился с лидером болгарских коммунистов Георгием Димитровым, который подробно говорил с ним о событиях в Болгарии и кампании солидарности с жертвами правительственного террора, развертывавшейся за рубежами страны. Раковский обещал оказать содействие этому делу. На следующий день Димитров писал другому руководителю болгарского коммунистического движения Василу Коларову: «Не пропусти случая и ты лично поговорить с ним об этом».[850]
В Лондоне Х. Раковский установил контакт с группой лейбористских деятелей, намеревавшихся посетить Болгарию, чтобы ознакомиться с внутренним положением, крайне обострившимся к весне 1925 г. В апреле этого года лейбористские парламентарии Веджвуд и Мак-Киндер, а также полковник Малон побывали в Болгарии. Они оказались в Софии как раз после взрыва в кафедральной церкви Святого Воскресения (16 апреля), осуществленного военной организацией компартии с целью убийства царя Бориса III, премьера Цанкова и других членов правительства. Взрыв оказался неудачным и послужил поводом для расправы с участниками революционного движения.
Возвратившись в Великобританию, члены делегации выступили с отчетом, заявлениями и статьями, в которых настаивали, чтобы британская общественность положила конец зверствам в Болгарии. Результатом была совместная декларация Исполкома Лейбористской партии и Генерального Совета тред-юнионов с осуждением болгарского правительственного террора.[851] Встречи Раковского с членами делегации и другими британскими деятелями стимулировали последних к активным выступлениям против репрессий в Болгарии.
Такие контакты продолжались в следующие месяцы. В сентябре Раковский принял Малона, который познакомил его с проектом заявления лейбористов о событиях в Болгарии, поделился впечатлениями от поездки и дальнейшими намерениями. Малон рассказал, что делегацию собирались выслать из Софии и только вмешательство британского посла позволило ей остаться. Большое впечатление, рассказал Малон, произвела встреча с Екатериной Каравеловой, вдовой покойного премьер-министра и тещей убитого реакционерами журналиста Иосифа Хербста. После встречи с Малоном Раковский записал в дневник: «На ближайшем съезде рабочей партии в Ливерпуле они предполагают сделать сборы в пользу вдов и сирот погибших. Я им посоветовал принять все меры для того, чтобы там по крайней мере провести резолюцию протеста против белого террора Цанкова».
Однако в основном встречи носили протокольный характер, хотя и из них Х. Г. Раковский стремился извлечь некоторую пользу. Свой визит к турецкому послу в сентябре 1925 г. он, например, использовал для того, чтобы получить максимальную информацию о мосульских нефтяных месторождениях в Ираке, по поводу которых как раз в это время возник острый конфликт между Великобританией и Турцией.[852]
Небесполезными были, видимо, и беседы с женами дипломатов, позволявшие узнать кое-что из того, о чем предпочитали умалчивать их мужья, и уж во всяком случае проникать в сплетни, слухи и мнения дамского круга, иногда представлявшие интерес. Раковский счел возможным записать в дневник в связи с только что упомянутой беседой с турком следующее: «Потом явилась жена турецкого посла, оказавшаяся очень близкой знакомой мадам Эрбетт,[853] и говорили о том мнении об их друге Эрбетте, которое составилось во Франции, как о большем большевике, чем сами большевики».[854]
С первых месяцев пребывания в Лондоне внимание Х. Г. Раковского привлекали румынские дела, главным образом связанные с аспектами положения в Бессарабии, занятой румынскими войсками в 1918 г., и отношением держав к ее включению в состав Румынии. Это было понятно. Видимо, в СССР не было более авторитетного знатока румынских дел, чем Раковский, который менее чем за десять лет до этого был одним из известнейших политиков Румынии.
Раковский предлагал переслать ему в Лондон находившийся в Москве архив румынского политического деятеля, председателя правительства в годы мировой войны Иона Брэтиану, вывезенный в связи с оккупацией Бухареста австро-германскими войсками, издать документы из этого архива, а также опубликовать доклад генерала А. М. Зайончковского (русского военного историка) из Военного архива, дававшего убедительную характеристику нравов румынского правительства во время войны. Напечатание архива Брэтиану, полагал дипломат, даст румынской оппозиции сильное оружие против этого лица.[855] Как видно, Раковский был неплохо знаком с румынской архивной документацией, незаконно удерживаемой в СССР.[856]
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Честь, слава, империя. Труды, артикулы, переписка, мемуары - Петр I - Биографии и Мемуары
- Думы о труде. Записки главного конструктора 'Москвича' - Александр Андронов - Биографии и Мемуары
- Опыт теории партизанского действия. Записки партизана [litres] - Денис Васильевич Давыдов - Биографии и Мемуары / Военное
- Путь к империи - Бонапарт Наполеон - Биографии и Мемуары
- История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 2 - Джованни Казанова - Биографии и Мемуары
- Маверик. История успеха самой необычной компании в мире - Рикардо Семлер - Биографии и Мемуары
- Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала - Петр Румянцев-Задунайский - Биографии и Мемуары
- Государь. Искусство войны - Никколо Макиавелли - Биографии и Мемуары
- Фрегат «Паллада» - Гончаров Александрович - Биографии и Мемуары
- «Ермак» во льдах - Степан Макаров - Биографии и Мемуары