Дон Карлос. Том 1 - Георг Борн

Как кошка, прыгнула к нему одна из кокоток и, громко смеясь, дала такого пинка, что он перекувыркнулся.

Вскочив, взбешенный танцор готов был ответить на милое приветствие, но тут выражение гнева на его лице сменилось выражением восторга, перед ним стояло с полдюжины дружно хохотавших знакомых кокоток.

— Ну-с? Паскаль Груссе, — вскричала маленькая кокотка, вдруг делаясь серьезной, — мы пришли говорить с вами о деле. Перед вами славные министры коммуны, им нужен еще министр иностранных дел, и я рекомендовала вас.

И Паскаль Груссе прямо из «Клозери де Лила» отправился в министерство иностранных дел, где на другой день занял свой пост».

Испания готовилась к подобному состоянию, коммуна уже поднимала в ней голову, в салоне дукезы канкан танцевался совершенно так, как на танцевальных вечерах в латинском квартале Парижа. Наконец пляска кончилась к величайшему сожалению публики, и маски снова перешли в бальный зал, где начались танцы.

Три маски в шелковых плащах стояли несколько поодаль, это были герцогиня Бланка Мария со своим духовником Иларио, не отходившим от нее ни на шаг, и дон Альфонс.

— Вы умно придумали, принц, выбрать это место, — сказал патер Иларио. — Здесь нас никто не узнает, и вы можете говорить обо всем без помехи.

Принцесса и Альфонс, казалось, едва выдерживали присутствие навязчивого монаха.

— Мы договорились уже относительно всех пунктов, — отвечал дон Альфонс.

— Можно и мне тоже узнать о них?

— Нет, к чему же? Это касается только нас с герцогиней.

— Прошу не забывать, принц, что я — поверенный, советник и духовник светлейшей герцогини, и мне вполне подобает…

— Ждать, пока нам заблагорассудится посвятить вас в нашу тайну, патер Иларио, — с досадой перебила его Бланка Мария. — Кто имеет право вмешиваться в подобные дела?

— Никто, светлейшая герцогиня. Но вашему постоянному советнику и духовнику, знающему все ваши тайны, может быть сделано исключение.

Герцогиня едва сдержалась при многозначительных словах патера.

— Вы знаете все тайны герцогини? — сказал Альфонс. — Странно!

— Не удивляйтесь, принц! Все мы нуждаемся в утешении и поддержке, особенно в тяжелое время жизни! Поддержку эту я, по мере сил, оказывал герцогине как до смерти герцога, так и после. Надеюсь, ее сиятельство не оттолкнет и теперь моей руки!

— А если б оттолкнула? — разгорячился Альфонс. Бланка Мария украдкой сжала ему руку, чтобы сдержать его.

— Если б оттолкнула, — повторил Иларио, — тогда я пожалел бы не себя, а ваше дело, принц!

— Что вы этим хотите сказать, патер?

— То, что вы всегда и во всем можете рассчитывать на меня, пока будете следовать моим советам. Если же гордость заставит вас отвернуться от меня, это может иметь дурные последствия для вас и даже для самого короля Карла. Вспомните императора мексиканского;; Максимилиана, принц!

— Отчего это вы напоминаете мне о нем?

— Оттого, что и его дело решилось, когда он отвернулся от нас. Следовательно, моя просьба основательна, принц!

— У вас, добрый патер, всегда найдется пример, чтобы, так сказать, запугать. В таком случае, если мы должны остаться в будущем добрыми друзьями, будьте осторожнее и сдержаннее, — заключил Альфонс. — То, что было условлено между доньей Бланкой Марией Мединой и мной, уже совершилось, и я предоставляю герцогине сообщить вам об этом, если она сочтет нужным. А теперь, надеюсь, вы благополучно доставите ее сиятельство во дворец. До свидания, дорогой друг, — обратился он к Бланке Марии, целуя ее руку, — до скорого свидания! Он уехал. Герцогиня была, по-видимому, в самом дурном расположении духа.

— Уведите меня, патер Иларио, — шепнула она повелительным тоном.

— Повремените несколько минут, ваше сиятельство, этого требует крайняя осторожность. Принца могут узнать.

— В таком случае, только вы могли выдать его, — сердито сказала Бланка Мария.

— О, какой жестокий упрек, ваше сиятельство! Как мог заслужить его я, ваш верный слуга и советник? Я ожидал скорей благодарности и доверия! Вы предполагаете в самом непродолжительном времени соединиться браком с доном Альфонсом, не так ли?

— Опять вы подслушивали?

— Вот еще жестокий упрек, герцогиня! Я не подслушивал, а говорю то, что вижу!

— Я хочу принять участие в борьбе короля Карла, — решительно сказала Бланка Мария, — что вскоре случится, вы увидите.

— Вы бы не должны были избегать моих советов и лишать меня вашего доверия, герцогиня. Подумайте, что могло бы быть, если бы я перестал заботиться о вас и доверять вам? — тихо, с ударением сказал Иларио. — Помните сцену вечером в спальне герцога, я был свидетелем поневоле…

— Молчите! — шепнула сквозь зубы Бланка Мария. — Вы мой злой демон… и молчите!

— А я надеялся быть скорей вашим добрым гением, который бы охранял вас и руководил вами, герцогиня, — мягко сказал Иларио, подавая руку молодой женщине. — Угодно вам уехать?

— Он знает тайну той ночи… я у него в руках, — прошептала Бланка Мария. — Но если он смеет напоминать мне об этом, он умрет… Пойдемте, почтеннейший отец, — прибавила она громко, обращаясь к Иларио, — и простите мои необдуманные слова; мы останемся друзьями, и вы всегда будете моим советником.

XV. Чудесное избавление

Окрестности Ираны и лес, тянувшийся до самого замка, были погружены в глубокое ночное молчание. Только легкий ветер шелестел засохшими листьями, разбрасывая их по земле, окутанной мраком.

Наступало время осенней сумрачной погоды и частых дождей. Облака неслись по небу, и лишь изредка сквозь них выглядывал серп луны.

Старый замок на опушке леса казался какой-то рыцарской крепостью прошлых времен, в темноте он производил еще более мрачное впечатление. Окна и ворота были заперты. У ворот не было ни одного карлиста. Они все спали в галерее, так что пришлось бы наступить на них или разбудить, чтоб пройти. Трое лежало внизу у крыльца, а остальные девять, два офицера и начальник отряда Тристани помещались в комнатах верхнего и нижнего этажей.

Все давно спали; утром надо было рано встать, казнь Мануэля Павиа была назначена на семь часов утра на лесной поляне.

Кругом было темно, но нет, в самом верхнем этаже под крышей мелькнул огонек. Не в окне ли пленника? Нет, этого не могло быть. Вот огонек потух, потом сверкнул в другом окне. Кто-то шел наверх со свечой.

Внизу, однако, царила прежняя тишина, даже крика ночной птицы не раздавалось в чаще леса. Напрасно ждал и надеялся пленник, что вот-вот раздадутся сигналы и выстрелы его солдат!

Да и откуда могли знать его друзья и подчиненные, что он в плену в уединенном замке. Кроме того, вокруг стояли карлисты, превосходившие их и численностью, и силой.