Соната лунной принцессы - Лоуренс Алистер

не предаст.

— А, тот самый, которого ты убил, когда тот предал тебя? — Тимофеев съязвил. — Как же, надежный.

Запутанная история, сказать по правде, так что капитан (прошу простить за путаницу, иногда я называл майора Тимофеева по-американски — капитаном отряда) имел на это право.

— Да. Если коротко — то так и было. Но Стив не виноват, его разум был затуманен. — Отрицать я не стал. — Случайно убил. Он сам напоролся на нож.

— Будет обидно, если мы тут просидим без дела, а он изменит тебе снова или решит отомстить за собственную гибель. Или ему опять промоют мозги. Наши ресурсы ограничены, а тащиться пешком через весь тоннель — дело неблизкое. Да и шлемы… — Майор осекся, словно не желая информировать вероятных слушателей, притаившихся в бесчисленных коридорах лабиринта, против которых не поможет ни оружие, ни навыки боевых искусств и от которых не утаить ничего.

Тогда я и сам понимал, что без шлемов не выживет никто, кроме нас с Робом, само собой. Но и подставлять отряд под удар — не выход. Но почему-то я чувствовал, что случится что-то плохое, едва мы ослушаемся Стивена и сделаем первый шаг.

— Он придет. Я в него верю. — Стив не подведет, только не сейчас. — Иначе не стал бы отговаривать нас пересекать черту.

— А я бы не был настолько наивным, Джонс. Ждем еще час и выступаем. — Тимофеев явно нервничал, и не без повода, он же не знал Стива лично, да и с мертвыми, явно, никогда не имел дел.

— Но Стив же сказал — не переступать… — Мои попытки облагоразумить майора ни к чему не приводили, скорее, напротив, возымели обратный эффект.

Старик только взбесился и закурил. Его глаза принялись беспорядочно бегать, а интонация выдавала тревогу. — «Вот тебе и выдержка офицера. Неужели именно ему император доверил столь важную миссию? Или мы — пушечное мясо?» — Действительно, неужели во всей армии не нашлось более сдержанного командира?

— Чего ты боишься? Мертвецов? — Тимофеев едва не заорал во весь голос. — Они давно уже умерли и могут только пугать нас. Но на нас защитные шлемы. — Он зачем-то трижды постучал пальцем по шлему, будто я и сам этого не знал. — Не верится, что ты работал в полиции. Слабые американцы, слабые.

Хотелось ответить резким словцом, но пылить я не стал, к своему собственному удивлению.

— В этом городе творится какая-то чертовщина, пойми ты уже. Я уже не знаю, что реально, а что нет. Но в одном уверен точно. — Стива надо слушать. Он не подведет.

— Ждем час и выдвигаемся, я сказал. Время рассудит. — Тимофеев разбушевался. — Это приказ. Хоть тебе и поручено возглавить отряд, но главный над всеми вами все равно я. А приказы не обсуждаются, или в Америке гладят по головке за нарушения? — Тон командира сделался заметно строже. — Мы не можем ждать у моря погоды, сам знаешь, что будет, если сядут батарейки на шлеме. — Он говорит это открыто, хотя минутой ранее опасался быть услышанным. — Мы должны быстро выполнить задачу, найти ваших людей и вернуться обратно! Без потерь. Помнишь? — И чего он так разошелся, будто за час все батарейки напрочь придут в негодность, включая и запасные, безо всякой на то причины, как по велению волшебника.

«Час. Что ж, быть может, Стивен успеет. Почему же он так долго? Что вдруг помешало ему? Или кто?» — Меня терзали противоречивые мысли, версии строились одна за другой, рушились, а их место, в свою очередь, занимали все более и более фантастические предположения, вплоть до предательства мертвецов и появления людей из Мардук, что казалось полным абсурдом, если учесть наше спасение по воле Лауры пятью годами ранее. Казалось, еще немного и в моей выдуманной параллельной вселенной, появятся не только гномы и эльфы, но и русалки и прочая фольклорная невидаль, от чего становилось одновременно смешно и досадно.

Каждая секунда ожидания казалась вечностью, голова переполнялась догадками, теориями и домыслами. Но, тем не менее, Стива так и не было. Где же он? Что могло случиться? Я только поглядывал на стрелку фосфорных часов, покусывая губы, смотрел, как неумолимо утекает время, вглядывался во мрак, тщетно высматривая знакомый силуэт, то и дело, в собственных мыслях повторяя одну и ту же фразу: «Пожалуйста, успей, друг».

— Джонс, пора. — Педантичный майор не упустил ни минуты.

— Но… — Мне отчаянно не хотелось переступать черту и входить в лабиринт, словно предчувствуя опасность. Нет, даже не ее. Просто, какое-то неприятное чувство преследовало меня с тех самых пор, едва Стивен покинул нас.

— Пора. Петров, Марков, в авангарде. — Тимофеев уже вовсю отдавал приказы. — Остальные — за ними. Джонс, будь начеку! Ты тут с ними знаком. Вот и говори со своими друзьями.

Признаюсь, никогда не любил обращение по фамилии, благо в бытность полицейского, нам было разрешено обращаться друг к другу по имени, чем мы, незамедлительно воспользовались.

Отряд пришел в движение. Что ж, я сделал что мог. Случись что — я предупреждал, моя совесть, если она, конечно, есть — чиста. Двое бойцов повиновались и двинулись за мост. За ними шли остальные, включая меня и Роба. Вскоре вся группа переправилась через защитный барьер, вступив на земли мертвецов. Отныне мы целиком в их власти.

— Максимов, давай карту! Тут сам черт ногу сломит! — Вопил майор, глядя на раскинувшийся перед нами лабиринт. Казалось его вопль донесся до самой вершины башни Мардук.

«Нет, не понимаю я этого человека, или он, вдруг решил, что мертвецы, которые могли притаиться где угодно, внезапно, все разом, оглохли, пораженные тяжким недугом? Зачем орать-то, а то оглохнем мы еще, чего доброго». — Офицер, согласитесь, вел себя весьма странно, и мне это не нравилось.

— Мы тут. Поворот Б-1. Прямо три пролета! — Ответил Максимов, показывая карту на плазменном экране.

Мы двинулись в путь, приближаясь к повороту.

Что произошло дальше, наверное, не понял никто. Все случилось так быстро. Марков, идущий в авангарде первым, пошатнулся, словно его толкнула невидимая рука, тяжело опустился на колени.

— Алексей? — Недоумевал Петров.

Марков упал лицом вниз и издал тихий хрип, а на земле показалась все увеличивающаяся в размерах лужа бурой крови.

— Леша? — Петров перевернул товарища и ужаснулся. На теле солдата виднелся огромный разрез, словно невидимый нож вошел в тело. — Майор! Отходим! Леша ранен! — Пытаясь спасти товарища, Петров тащил его назад, хотя понятно — Марков был уже не жилец.

Кровь била струей из поврежденной артерии. Рана протянулась от грудной клетки до паха, оказавшись настолько велика, что без труда можно было разглядеть внутренности, превратившиеся