Истории московских улиц - Владимир Муравьев

Московское художественное училище ставило своей задачей продолжение традиций отечественного реалистического искусства и московской школы живописи. Среди его преподавателей были художники старшего и среднего поколений, многие из них получили образование в Училище живописи, ваяния и зодчества, а некоторые и преподавали там до его преобразования во Вхутемас.

Большим уважением и любовью учеников "Училища 1905 года" (так его сразу стали называть в живой речи) пользовался Василий Николаевич Бакшеев известный пейзажист из славной когорты передвижников. Он был живой связью современности с русской живописью XIX века. Бакшеев часто приглашал учеников в свою мастерскую, показывал рисунки и эскизы своих друзей Левитана, Нестерова и других художников. Его дом был настоящим музеем.

В "Училище 1905 года" преподавали Н.П.Крымов, П.К.Петровичев, А.М.Герасимов, П.И.Радимов, В.А.Шестаков, М.В.Добросердов и другие известные мастера. Характерной чертой их преподавания было то, что они создавали творческую атмосферу, которая захватывала и учеников.

"Крымов к ученикам относился по-отечески, но вместе с тем очень требовательно", - вспоминает бывший ученик училища Н.К.Соломин. Другой выпускник училища Н.С.Бабин вспоминает о преподавании рисунка Л.А.Шитовым: "Помнится, он непрестанно мучил нас тем, что заставлял приносить к каждому занятию зарисовки. Причем число их непрестанно удваивалось. Сколько ни приноси - все мало! Постепенно мы вошли во вкус и начали делать наброски всюду: в троллейбусе, в поезде, в толпе, на улице, в любую погоду, - нам нравилось работать! Это было какое-то наваждение: день начинается, а ты уже за карандаш. Ночь наступает, а ты думаешь, что завтра будешь рисовать. Когда повзрослели, поняли, что учитель развивал в нас таким образом наблюдательность, тренировал память. Хорошее было время!"

Многим на всю жизнь запомнились уроки Н.П.Крымова и его объяснения значения в живописи тона.

"Николай Петрович многому нас научил, - вспоминает Н.К.Соломин. Решающую роль в выражении и света, и пространства, и материала играет тон, - наставлял он нас. - Цвет не может быть взят верно, если он ложен в тональном отношении"... Он был поклонником Рембрандта, из русских художников высоко ценил Репина, Коровина, Серова, Левитана. "Они прежде всего не позволяли себе грешить в тоне", - говорил он о работах этих мастеров".

Старейший московский офортист Олег Алексеевич Дмитриев с юношеским блеском в глазах, несмотря на свой приближающийся к девяноста годам возраст, рассказывает об уроках и постановках Крымова. Дмитриев в "Училище 1905 года" учился на другом отделении, но, когда была возможность, шел к Крымову.

"Во время перерывов я почти всегда оказывался в аудитории Крымова. Я слушал разговоры его учеников о сути живописи. Основой живописи Крымов считал тон. Если тон взят неверно, то цвет становится простой краской, которая не передает живой природы. Интересные и трудные у него были постановки.

Широкая лента белой бумаги сложена гармошкой. Одна плоскость бумаги освещена, другая в полутоне, третья плоскость в тени, четвертая опять белая, но в центре плоскости белой бумаги масляное пятно, а за плоскостью бумаги зажжена свеча.

Очень трудно написать, чтобы масляное пятно от свечи светилось, а бумага оставалась белой. Все это запомнил на всю жизнь".

(Несколько страничек воспоминаний написано О.А.Дмитриевым специально для этой главы.)

В "Училище 1905 года" были перенесены из старого Училища живописи, ваяния и зодчества традиции доброжелательного, неформального отношения к ученикам, их защиты от запретительных распоряжений начальственного чиновничества, которых было немало прежде и еще больше стало в советское время.

Олег Алексеевич Дмитриев вспоминает о том, как он поступал в училище в 1935 году:

"Надо было заполнить анкету. Секретарем "Училища 1905 года" был старичок, работавший во времена Серова в секретариате Училища живописи, ваяния и зодчества. На анкете было написано: "принимаются только рабочие от станка". Я обратился к старичку с вопросом: "Как мне быть? У меня есть справка, что я чернорабочий, а чернорабочий более пролетарий, чем рабочий от станка!" Старичок раздельно сказал: "Вам русским языком говорят, что принимаются только рабочие от станка!" Я начал доказывать, что вот, мол, газеты пишут, что в Америке революция не произошла из-за предательства рабочей аристократии, что рабочие от станка по сравнению со мной, чернорабочим, являются аристократами. (Кроме "неправильной" справки Дмитриев представил автобиографию, в которой написал, что его мать - из дворян. - В.М.) Старичок просто заревел на меня: "Уберите ваши бумажки, отвечайте на вопрос анкеты, как велено!" Тут до меня дошло, что я просто дурень! Взял ручку с пером и написал: "Рабочий от станка". Секретарь спокойно это принял, и я отправился в указанную мне аудиторию".

Ряд учеников Московского художественного училища памяти 1905 года впоследствии стали известными художниками и скульпторами, среди них Ю.П.Кугач, О.К.Комов, Н.К.Соломин, А.П.Васильев и другие.

На Сретенке училище находилось до 1979 года, затем его перевели в новое здание на Сущевском валу.

За домом 4 вправо отходит Рыбников переулок, в котором в 1810 году снимала дом семья Пушкиных.

Дом 8 вскоре после революции был передан Главполитпросвету, и здесь разместился отдел, занимавшийся книгоизданием и книгораспространением. После ликвидации Главполитпросвета в здании остался коллектор массовых библиотек. В 1920-е годы при нем существовал Музей книги.

В доме 10 (до революции принадлежавшем А.И.Юрасову - владельцу кинотеатра) в 1920-1930-е годы находились правление "Союза воинствующих безбожников" и редакции его газет и журналов, основных производителей атеистической грязи, клеветы и доносов, выливаемых на религию и священнослужителей. В честь издаваемого "Союзом воинствующих безбожников" журнала "Безбожник" в 1924 году Протопоповский переулок на 1-й Мещанской (о нем будет речь впереди) был переименован в Безбожный.

Все путеводители отмечают, что дом № 16 по Сретенке в середине XIX века принадлежал жене знаменитого трагика Малого театра Павла Мочалова. Правда, нигде не говорится, бывал ли в этом доме сам великий артист.

Дом 11, постройки начала XIX века, в 1930-1940-е годы занимал райком партии. В июле 1941 года он стал местом формирования одного из полков 13-й дивизии народного ополчения. Дивизия, как и большинство частей московского ополчения, была отправлена под Вязьму, вела бои в окружении, понесла огромные потери. "Благодаря упорству и стойкости, которые проявили наши войска, дравшиеся в окружении в районе Вязьмы, - пишет в своей книге "Воспоминания и размышления" Г.К.Жуков, - мы выиграли драгоценное время для организации обороны на можайской линии. Пролитая кровь и жертвы, понесенные войсками окруженной группировки, оказались не напрасными. Подвиг героически сражавшихся под Вязьмой советских воинов, внесших великий вклад в общее дело защиты Москвы, еще ждет должной оценки".

В 1967 году на здании была установлена мемориальная доска из серого гранита с надписью: "Здесь в суровые дни Великой Отечественной войны - в июле 1941 г. - была сформирована 13-я дивизия народного ополчения".

Сейчас здесь открыто питейное заведение "Трактир друзей на Сретенке".

Мемориальная доска в память погибших в боях Великой Отечественной войны учеников школы № 610 была установлена в 1965 году на здании школы Сретенка, дом 20: "Ничто не забыто, никто не забыт. Они погибли в боях за Родину. 1941-1945 гг." - и далее 25 фамилий.

Школа давно закрыта. Здание перестроено, расширено, продолжено в глубь квартала - и ничем не напоминает школу.

За школой вправо отходит Малый Головин переулок, против него, налево, к Трубной улице спускается Большой Головин. Оба они связаны с именем А.П.Чехова. Район Сретенки - первые московские адреса Антона Павловича.

В первый его приезд в Москву в 1877 году, еще не на жительство, а в гости на Пасху к родителям, переехавшим в столицу год назад и снимавшим квартиру в Даевом переулке, Чехов начал знакомство с Москвой со Сретенки и уже тогда, по словам его брата М.П.Чехова, "Москва произвела на него ошеломляющее впечатление".

Переехав в 1879 году в Москву и поступив в университет, Чехов живет на Трубной улице (тогда Грачевке), куда переехала семья, затем в Большом Головином переулке (тогда Соболеве). На Трубной он написал свое первое литературное произведение, с которого началась его литературная деятельность, - "Письмо к ученому соседу".

Соболев переулок он описал в более позднем рассказе "Припадок".

Первые квартиры Чехова были из самых бедных, одна даже подвальная. Когда же он начал зарабатывать (в 1881 году), Чеховы снимают более приличную квартиру в Малом Головином переулке в доме купца П.З.Едецкого.

"Я живу в Головином переулке, - сообщает Антон Павлович свой новый адрес приятелю. - Если глядеть со Сретенки, то на левой стороне. Большой неоштукатуренный дом, третий со стороны Сретенки, средний звонок справа, бельэтаж, дверь направо, злая собачонка".