По следам обречённых душ (СИ) - CathrineWynnight

Присфидум вскинул брови от удивления и покривив губы, ответил:

— Не говорит со мной. Всё ещё дуется.

— И тебя… не пугает то, что вы перестали общаться?

Ветер запутался в волосах парня. Сам же он выглядел невероятно спокойным.

— Мы ж не навсегда поругались, — усмехнулся в ответ академец. — Эта вспыльчивая срань скоро придёт в себя и всё будет, как раньше.

От слов парня Калесе стало ещё тягостнее. Как раньше — это ведь без неё? Стоило лишь подумать о том, что Малер может прекратить с ней общение, как захотелось завыть от досады.

— Как раньше, — бесцветным эхом повторила Амкапир.

Она скривилась и сжала руки в кулаки, набираясь храбрости. Подступающие слёзы снова начали жечь глаза, а потому она опустила голову. Белокурые волосы, спавшие с плеч, закрыли её омрачённое печалью лицо.

— Всех перестал интересовать свиток, и мы сразу же перестали быть компанией. Мы развалились на кучки, которыми были до той ночи в академии. Раз так… значит и мы скоро развалимся, Малер. Я держалась за эту идею расследования только потому, что могла быть рядом с тобой, со всеми ними. Тогда мне было невероятно… не было одиноко, а теперь… Теперь я ощущаю пустоту.

Сидящий рядом, Присфидум вдруг усмехнулся и затрясся от беззвучного смеха, прикрывая лицо рукой. Калеса разозлилась, хотела встать и уйти. Она перед ним душу выворачивает, а он смеётся.

— И чего ты зубы сушишь! — гневным, плаксивым голосом воскликнула она, порываясь подскочить с места.

— Ты такая глупая, — наконец утихомирился парень. — Есть свиток или нет, он не обязан нас связывать. Флатэс мне как-то говорил, что тайны и не должны связывать людей, связывать должны дружеские узы. Тайны же со временем разрушают взаимоотношения. Мы не герои книжек, где всех сближает общий секрет, мы обычные люди и можем общаться вне зависимости от секретов.

— Но как же остальные! Все разошлись в разные стороны, разве это не значит, что именно свиток и держал нас всех рядом друг с другом, что тогда будет дальше?

Малер пожал плечами, задумался и кинул взгляд на поле.

— Избавимся от него. Если, конечно, хочешь, мы будем держать ухо в остро и приглянем за преподавателями. Ребята правы, так недалеко и в земле оказаться. А я ещё не готов гнить и кормиться всяких личинок. Давай лучше забудем про все эти тайны и попробуем наладить связь без всего этого дерьма? Помнится, мне ты говорила про вечеринку, может стоит начать с неё?

Тихо хныкнув, Калеса резким порывом обхватила Малера и прижалась к его тёплой груди, зарываясь в куртку. Её охватило тепло, и приятый аромат кедра, имбиря и жасмина. Амкапир стиснула его сильнее, стараясь скрыть слёзы облегчения, катящиеся по щекам. Академец же, казалось, и вовсе опешил и даже попытался отстранится.

— Не надо. Пожалуйста, давай посидим так немного. Всему пару минут, большего мне не нужно.

Ветер буйно разлетелся в стороны и обдал их яростным порывом. В этот миг Калеса услышала, как Малер улыбнулся и осторожно приобнял её, положив свой подбородок на её макушку.

========== Глава 26. Откровения на грани безумия. Часть 1 ==========

Академия кувелов,столики на улице

Пробираясь между толкающихся студентов, Флатэс шёл с подносом в руках, глядя себе под ноги пустым взглядом. Его кости пробирал ужас. Казалось, вот-вот и ноги не выдержат его веса, земля обмякнет, провалится и похоронит под почвой, в которой он стремительно увязнет.

Стискивая пальцы, он кидает взгляд по сторонам. Чувствуя, что задыхается в толпе, академец резко разворачивается и устремляется за угол здания академии. Легкие горят, дышать нечем, словно неведомый огонь сжигает весь воздух и не даёт нормально продохнуть. Хватаясь за грудь одной рукой, Игнэйр понимает, что сердцебиение учащается и болезненно отдаётся при каждом вдохе.

Голова начала кружиться, и он пошатнулся.

«Да приди же ты в себя! Ничего такого ведь и не случилось! Подумаешь приступ паники, ты же знаешь, что делать! Чем я могу сейчас воспользоваться, давай же, думай!» — отчитывая себя мысленно, Флатэс начал бегать глазами по сторонам и искать по пять предметов.

— Вилка, стакан, тарелка, — он забормотал себе под нос.

Дыхание постепенно начало приходить в норму, но точно нехотя.

— Только не снова, только не снова, — Игнэйр говорил самому себе. Стоило ему вновь задуматься о поездке домой, по желанию отца, как паника снова накатила на него, но уже с новой силой. — Не могу домой… мне нельзя. Дурная голова, прекрати это, прекрати!

Понимая, что так просто приступ не пройдёт и что счёт предметов уже не поможет, он истерически тихо начал посмеиваться. Поставил поднос на землю и запустил пальцы в волосы, глядя широко распахнутыми глазами на отливающую синевой траву под ногами. Перевернувшись, Игнэйр уселся, вытянул руки на согнутых коленях и запрокинул голову. Сердце в груди не унималось, оно колотило по рёбрам давно знакомую ему симфонию, ненавистную и тошнотворную.

Перед глазами пополз белый шум, дышать стало ещё тяжелее. Кожу охватило противными огнём и холодом одновременно. Безразлично уцепившись за грудь, он рванул рубашку; несколько пуговиц отлетели и глухо попадали рядом. Академец же этим действием точно попытался выдрать из груди сердце, чтобы оно перестало ему напоминать о самом ужасном. Пальцы дрожали, как и все тело, от чего создавалось впечатление, будто они больше не подчиняются ему, словно Флатэс просто застрял внутри этой оболочки. Безумная улыбка, наполненная болью, расползлась по губам.

«Отец написал, что в скором времени скажет, когда хочет видеть меня. Зачем… он же должен всё понимать!» — в отчаянии подумал академец.

— Флатэс, это ты? — женский голос пробился через кусты, за которыми он прятался. Оклик не вызвал в нём совершенно ничего. Парень даже не пошевелился, даже не позаботился о том, чтобы снова стать тем озорным мальчишкой, с которым все знакомы.

Девушка пробралась к нему и встала, закрывая собой солнце. Игнэйр даже не сразу смог понять кто перед ним стоит, но когда в силуэте он увидел Анисию, страх кольнул позвоночник и задел сердце.

— Ты чего тут расселся?

— А, Лаура, — безразлично потянул Флатэс. — Чего тебе?

Тэнкальт опустилась на корточки, расположив свой обеденный поднос рядом на траву. Она впилась в его лицо своими яркими глазами цвета яшмы и обеспокоено принялась изучать состояние парня. Повисло молчание. Никто из них не знал, что говорить, а Игнэйру говорить и вовсе ничего не хотелось.

Он перевёл свой взгляд на неё и вспомнил, как она зашлась в истерике за кустами у реки Светлой Девы. Вспомнил, как её била дрожь и как нескончаемым потоком текли слёзы.

— Знаешь, смотрю на тебя и думаю, что ты такая же притворщица, — вдруг выдал Флатэс. Он внимательно следил за Тэнкальт, которая напряглась в ту же секунду. — Нет даже не так… ты, как будто не живая, фальшивка. Всего раз я видел в тебе жизнь, — он махнул указательным пальцем в её сторону, продолжая тяжело дышать, — тогда, у реки. И меня всё мучает вопрос: чего ты к Лании пристала, что тебе от неё надо?

Собеседница замерла. Уголки её губ и плечи непроизвольно вздрогнули. Девушка нахмурилась, направив взгляд в землю, а после вдруг печально усмехнулась.

— Так ведь и ты фальшивка. Что, силы на притворство закончились?

— Да, что ты знаешь, — недовольно бросил Флатэс.

— А ты обо мне? С какой стати вообще завёл этот глупый разговор? Мы не настолько друзья, разве нет? Для таких-то откровенностей.

Флатэс попытался склонить голову, но она перекатилась по плечу, дышать было всё так же тяжело, сознание ощутимо затуманилось.

— Малознакомым людям доверяться гораздо проще, чем тем, кого ты давно знаешь, — хмыкнул парень, слушая в своём голосе ледяные ноты, присущие тому Флатэсу, который давно перестал существовать, как ему казалось. — Так зачем тебе Лания? — уже серьёзнее спросил он.

Лаура напряглась ещё сильнее, её спина стало до невозможного прямой. Она хмуро, даже немного злобно смотрела на него.