Песнь серебра, пламя, подобное ночи - Амели Вэнь Чжао

родился со светом в своих венах, должен взять на себя бремя дарить этот Свет тем, у кого его нет.

Священная книга творения,

Писание первое, стих девятый

В водянистом предрассветном свете Лизабет наблюдала за тем, как их армия осадила последнюю школу хинской практики. Было приятно видеть, как они прорываются сквозь камень и стены зданий, что в течение долгих двенадцати лет ускользали от них.

В конце концов Сопротивление было бесполезным. Ничто, а уж тем более низший вид, не могло превзойти элантийцев. Уловки, которые хины использовали, чтобы отвлечь их, перед мощью Элантийской империи казались детскими шалостями.

Так был устроен этот мир. Человечество, рожденное прикосновением Творца, брало на себя бремя просвещения тех, кто родился неполноценным. Построение нового мира начиналось с уничтожения старого.

Однако их солдаты не несли разруху без причины. Опустошение сотни хинских городов было необходимым средством для установления контроля и уважения. Теперь же они разбирали кости этого царства в поисках всего, что могло бы стать полезным и укрепить их правление.

Из обломков можно было многое извлечь. Лизабет положила руку на единственный валун, стоявший у верхней ступени.

То, что их было девятьсот девяносто девять, и не существовало лучшего способа подняться, чем взбираться по ним одна за другой, служило ярким примером варварской логики. По валуну в беспорядке рассыпались иероглифы, не имеющие никакого сходства с аккуратными горизонтальными линиями элантийских надписей. Переводчик сказал ей, что на валуне было выведено название этого места: Школа Белых Сосен. Он также заметил нелепость имени, что дали этой горе – мысли о том, что реки могут течь вверх по склону и что у неба есть конец, были еще одним свидетельством сумасшествия.

Тем не менее стоило признать, что семь практиков Хин оказали впечатляющее сопротивление. Возможно, Эрасциус не просто так читал их книги, изучал их магию и жаждал их могущества.

Стояло раннее утро, когда двое солдат пришли к ней с известием о секретном проходе, скрытом глубоко в горе. Практики разошлись по периметру, подготавливая засаду, которая, Лизабет должна была признать, почти удалась. Атаки двух демонических практиков резко сократили численность войск Эрасциуса. Трое элантийских магов были убиты.

Однако в конце оставшиеся единицы все равно победили. Даже магия не могла подавить мощь металлического оружия и доспехов.

Лизабет обошла вход в пещеру, Зал Забытых Практик, как сообщил ей переводчик, и с отвращением пнула сумку с черепашьими панцирями. Они были разбросаны вокруг тела одного из хинских практиков, который растопырил пальцы в тщетной попытке дотянуться до сумки, прежде чем ее солдаты отрезали ему руку.

Кто-то притащил сюда и высокую женщину – первого практика, которого они встретили у ворот. Изогнутые сабли лежали грудой рядом с ее безжизненным, изломанным телом.

А рядом – этот большой, похожий на медведя хин с металлическими шипами, пристегнутыми к костяшкам. Он оказался одним из самых впечатляющих бойцов в группе. Лизабет почти жалела, что не оставила его в живых, дабы допросить о том, что хины называли боевыми искусствами.

Вид его скорчившегося у входа в пещеру тела отозвался в ней толикой удовлетворения.

Двое сопровождавших ее магов приподняли тело худощавого лысого практика. Он владел такой магией, которая произвела впечатление даже на Лизабет.

Она с отвращением наблюдала за тем, как два мага смеялись, открывая и закрывая рот мертвого монаха.

– Прекратите, – прикрикнула она. – Это вам не игрушки. Они являются ценной собственностью Элантийской империи и Его Величества короля.

Два мага, Бронзовый и Медный (самого низкого ранга, поскольку могли владеть только одним видом металла), быстро вернули тело на место.

В этот момент появились два военных командира, чтобы отчитаться о прогрессе. Они снесли все колонны молитвенного зала на первом уровне и переходили к следующему – помещению для врачевания.

– Помните, ни одного нетронутого кирпичика не должно остаться, – сказала она. – Я хочу, чтобы каждый ценный предмет был взят на экспертизу. И где спасательный отряд для Эрасциуса?

Нотка нетерпения в ее голосе побудили двух командиров поспешно ретироваться.

Лизабет едва не закатила глаза. Поступили сообщения о том, что Сплав сорвался с вершины горы. Разведчики нашли его в сосновом лесу, окровавленного и едва дышащего.

Довольно скоро раздался крик.

– Достопочтенная леди Лизабет!

Она обернулась и увидела, как в ее сторону несется отряд солдат. Они несли тюфяк, на котором лежал Эрасциус, теперь превратившийся в окровавленное, изломанное месиво из доспехов и конечностей.

– Он жив? – скептически спросила Лизабет.

– Да, моя Госпожа.

– Отлично. – Ее внимание привлекла пещера. Она была почти уверена, что там, внизу, что-то таилось. Из темноты Лизабет почувствовала слабейшие импульсы магии, напоминающей ту, что была на озере, где мальчишка-хин уничтожил целое подразделение их армии.

Лизабет взглянула на солдат. Взяв у ближайшего факел, она щелкнула пальцами, и от кольца из огненной стали на ее запястье заплясала искра. Факел с ревом ожил.

– За мной, – коротко сказала она солдатам, повернулась и шагнула в пещеру.

Она шла, проклиная влажный, пахнущий мускусом воздух. Ей казалось, что неровные каменные стены были пропитаны магией. От этого по коже Лизабет побежали мурашки. От этого у нее возникало чувство, что за ней наблюдают.

В конце пещеры открывался ряд высеченных в горной стене ступеней. Лизабет начала спускаться. С каждым шагом воздух становился все гуще, а вкус магии – все более тошнотворным. Раз или два Лизабет готова была поклясться, что краем глаза заметила, как сместилась тень, слышала шепот, отозвавшийся эхом в тишине.

Через несколько минут лестница внезапно оборвалась. Тусклый свет факела осветил круглую каменную комнату. Лизабет вошла.

Хотя комната и оказалась пустой, раньше здесь точно что-то таилось: что-то с магией, настолько древней и могущественной, что она просочилась в камень. Только обойдя комнату по периметру, Лизабет заметила слабо светящееся голубое очертание огромного тигра на стенах и потолке.

Лазурный Тигр.

На мгновение шок лишил ее дара речи, за ним последовало неверие, а после – ярость. Так вот что хинские практики остались охранять на этой горе. Должно быть, они освободили Бога-Демона в последние моменты битвы, чтобы уберечь его от элантийских магов.

Вот уже долгих двенадцать циклов Эрасциус яростно разыскивал этих мифических существ, якобы созданных исключительно из магической энергии Хин, и они снова позволили одному из них ускользнуть. Но в своем фанатизме Сплав оказался прав. Этим вечером Лизабет сама удостоверилась в невообразимой силе двух Богов-Демонов.

«Один упущен, – принялась считать Лизабет, – значит, остались еще трое».

Второй – в том мальчишке, чья магия пульсирует подобно черному огню.

Третий – в девчонке, которая накладывает заклинания при помощи музыки.