Суббота Воскресенского - Наталья Литтера

Арсением. Совместные репетиции уже идут полным ходом. А в свободное ото льда время она мило воркует с бывшим (простите, снова настоящим) партнером за столиком в ресторане и сидит с ним в обнимку на берегу моря, любуясь желто-розовым закатом.

Глядя на эти снимки, невозможно не думать о том, что у этих двоих снова роман.

Хотя чего не изобразишь ради рекламы.

Дан листал фотографии. Каждый кадр как выстрел. Они его изрешетили.

Фото с тренировки добило окончательно. Женя в верхней поддержке. Яркая, смелая, свободная.

А внизу куча восторженных комментариев и надежда на воссоединение самой красивой танцевальной пары.

«Ребята, вы чудесны!»

«Самая крутая пара, никогда не верила в их расставание».

«Лучшие».

«Вот это да! Огонь!»

«Наконец-то! Ура-ура-ура!!!»

Самое страшное, что, когда Женя прилетала в Москву, она уже с ним тренировалась. Это очевидно. И ничего Дану не сказала. А он ничего не почувствовал. Был слишком счастлив.

Она не сказала и позже, когда они созванивались и переписывались после ее возвращения в Сочи.

Как же так, Эжени?

Иногда молчание очень похоже на вранье.

Дан не отрываясь смотрел на фото.

Верхняя поддержка. Довольный Арсений. Сияющая Женя.

Почему-то подумалось, что именно вот так человека возможно убить без применения оружия. Всего одним кадром.

10

Марку потребовалось время, чтобы уложить в голове разговор с Женей.

Хотелось еще раз ей позвонить, объяснить, что тот поцелуй – случайность, а с Ариадной они вообще друзья. Просто друзья. А все остальное – чушь полная. Только…

Почему же ему так хочется ее увидеть? Послушать что-нибудь странное и новое? Посидеть вместе в кафе, а потом отвезти домой? Почему ее, дуреху такую, постоянно хочется защитить от тех, кто может обидеть? А обидеть могут все! Что он, мужиков не знает, что ли? Им только одно и надо, а Ариадна напридумает себе любовь и потом из-за всяких козлов будет мучиться.

Но это ведь чисто дружеское.

Или нет?

А она… получается… она и после Нового года надеялась? Даже после их честного разговора?

Чем больше Марк обо всем этом думал, тем больше запутывался.

С Антохой это не обсудить. Друг сам на Ариадну запал. С Женей тоже не вариант. С Даном? Но они пересекались всего пару раз. Хотя Дан Ариадну знает, но будет очень странно вести с ним такие разговоры. С Надин? Марк так и видел ее насмешливые глаза. Нет, Надин – самый последний кандидат на душещипательную беседу.

Марк мучился.

Ему очень не хватало этой смешной рыжей Ариадны.

И, может, все видели то, о чем он сам не догадывался?

Если так плохо без человека, может, это не совсем дружба?

Может, это вообще не дружба?

И почему он ни на кого из девушек не западает в последнее время? И почему красивая Соня больше не интересна даже как объект для секса?

Одни вопросы. И голова лопается от мыслей. И плохо физически.

Вот зачем он подарил тот дурацкий букет? Захотел. Просто захотел – подумал, чего это Женя с цветами, а Ариадна без цветов. Несправедливо.

Скольким девушкам он так неожиданно дарил букеты?

Никому.

Марк слонялся из угла в угол по квартире и не знал, что делать. Он бы на выходные и в Рязань рванул, только не знал, где она живет.

А поговорить им надо.

Открытая бутылка пива стояла на столе. Марк щедро хлебнул из горлышка.

Вот правда, идиот.

А память рисовала Ариадну – вечер встречи одноклассников, Новый год, кафе, мастер-класс с детьми, ее приход с пирожками на корпоратив…

Стоп! Корпоратив. Марк остановился посреди комнаты. Она тогда говорила про письма от руки и как классно такие письма получать и читать.

Да нет, бред.

Марк снова сделал глоток пива. Надо хоть сосиски отварить, что ли. И дурацкие мысли из головы выкинуть.

Где письма, а где Марк? Да он никогда в жизни писем на бумаге никому не писал. Это для восторженных барышень занятие.

А вот сосиски да – надо отварить.

Глава 3

1

Кроме усталости и отекших ног, беременность начала преподносить новые сюрпризы. Сданные накануне анализы оказались не очень хорошими, плюс врач констатировал тонус матки. Да и сама Полина чувствовала напряжение внизу живота. В итоге врач выписал больничный и сказал, что, если она сама не перейдет на постельный режим, придется ложиться в больницу.

В больницу Полина категорически не хотела и послушно проводила дни дома в кровати. Благо разговаривать по телефону с подчиненными и читать полученные документы можно и лежа. А Дима досрочно взял на себя функции руководителя под чутким патронажем Полины.

Этот внеплановый больничный решил вопрос с переездом Олега. Узнав о том, что Полине прописан постельный режим, он в тот же вечер приехал к ней с зубной щеткой, сменой одежды и остался.

– Ты не можешь оставаться одна, – сказал он таким тоном, что спорить было бесполезно.

Полина поняла, что теперь разговоры о том, жить им вместе или нет, и если да, то когда начинать, – неактуальны.

По утрам Олег готовил завтрак, кормил Полину, а потом уезжал на работу. После работы он возвращался с сумками, в которых были мясо, фрукты, крупы, и принимался за ужин.

Оказалось, что он прочитал ряд статей про питание беременных и теперь точно знал, что ей можно, а что нельзя.

Кофе из рациона исчез, зато появились гречка и яблоки как железосодержащие продукты. Говядина для гемоглобина. Творог для кальция.

«С ума сойти, – думала Полина, лежа в кровати и прислушиваясь к звукам из кухни. – Это происходит со мной. В моем доме живет мужчина. И, кажется, ему здесь вполне комфортно».

Самое интересное, что Полине тоже было вполне комфортно.

Она все ждала, когда начнется притирание, но после нескольких дней совместного проживания оно никак не приходило.

Даня, узнавший о больничном, тут же прилетел, но, успокоенный словами Полины, что такие больничные – обычное дело для будущих мам, собрал какие-то свои вещи и объявил об окончательном переезде к себе.

В тот вечер ужинали они все вместе, и ужин этот прошел в более свободной обстановке, чем предыдущая встреча втроем. Кажется, если у кого и наблюдалась притирка, то это у Олега и Дани.

Сын присматривался. Полина нервничала. Олег был абсолютно спокоен.

– Ему нужно время, – сказал он, когда Даня уехал. – Пока он мне не слишком доверяет.

Полина, в отличие от сына, доверяла. Олег стал первым мужчиной, которому она поверила после развода.

– А теперь давай в кровать, а то придется звонить