Гротеск - Нацуо Кирино

— Ну расскажи!

Я схватила ее за жирное плечо. Юрико, выше меня на целую голову, медленно обернулась и посмотрела отсутствующим взглядом. Глаза ее мрачно блеснули.

— Зачем тебе?

— Этот китаец, Чжан, всю дорогу болтал о своей младшей сестре. Он ее очень любил… Она погибла.

— Сестра всю жизнь мне завидует. У нее ревность прямо как у любовницы. Она меня отрицает.

Юрико снова ударилась в философию. Ее рассуждения сбивали меня с толку. Я разучилась абстрактно мыслить. Хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать этой чепухи.

Однако Юрико не унималась:

— Сестра? Ха! Мы раньше не ладили и теперь не ладим. Мы разные — она и я, как две стороны медали, но в то же время мы одно целое. Она старая дева, мужиков боится как огня. А я — наоборот. Я без них жить не могу. Я родилась шлюхой. Мы с ней — два разных полюса. Забавно, скажи?

— Ничего забавного, — огрызнулась я. — Скажи лучше, почему в этом мире только женщинам приходится бороться за выживание?

— Все очень просто. Потому что они лишены фантазий, иллюзий. — Юрико расхохоталась.

— Значит, мы сможем выжить, если у нас будут иллюзии?

— Нет, Кадзуэ. Уже поздно.

— А может, не поздно?

Мои иллюзии разбились о ту реальность, что была у меня на работе. Вдалеке послышался шум поезда на линии Инокасира. Скоро последняя электричка. Надо забежать в магазин, выпить банку пива по дороге на станцию. Холодало. Юрико переминалась с ноги на ногу, пытаясь согреться.

— Счастливо оставаться, — бросила я.

— Скоро нам крышка, — был ответ.

На электричку я успела, но дома меня ждал сюрприз — дверь оказалась на цепочке. Погасили везде свет и заперлись: иди куда хочешь. Взбешенная, я впилась пальцем в звонок. Наконец кто-то зазвенел цепочкой. На пороге возникла недовольная сестрица в пижаме, поверх которой была накинута какая-то кофта.

— Вы чего это придумали?!

Сестра смотрела в пол. Я подняла ее с постели. Она глянула на меня — будто ножом полоснула.

— Ты что так смотришь? Чем-то недовольна?

Ответа я не услышала; дрожь пробежала по телу сестры — она как бы ощутила прохладу ночи, оставшуюся у меня за спиной, а заодно злобу и порок, которые я принесла с собой. Я стала разуваться, а она быстро вернулась к себе в комнату. Наша семья трещала по швам. Я стояла в коридоре, нога застыли на холодном полу, а я все не могла сдвинуться с места.

7

[Месяц][день]

Сибуя: выпивоха (?), 3000 иен

После встречи с Чжаном удача от меня отвернулась. Две недели назад угораздило подцепить садомазохиста. В номерах он серьезно попортил мне вывеску, так что пришлось взять недельный тайм-аут. В конце концов синяки на физиономии рассосались, а с ними вместе пропали и клиенты. Я несколько раз звонила Ёсидзаки, но он отговаривался вступительными экзаменами в университете — мол, страшно занят, не могу. Араи отправили в командировку в Тояму, где главный офис их компании. Я покорно ждала у Дзидзо хоть кого-нибудь, но все без толку. Хотелось завыть от безысходности. В холодные месяцы клиенты предпочитают не высовывать нос наружу. Тогда я решила совершить рейд по Догэндзаке, где по вечерам особенно многолюдно.

Ровно в половине шестого я выскочила из отдела и поспешила к лифту. Раньше, как только кончался рабочий день, на меня накатывало чувство полной свободы, близкое к восторгу. Душа восставала против того, что приходится целый день просиживать в фирме. Сейчас ничего это нет, в голове только одна мысль: сколько удастся сегодня заработать.

Принцип простой — получаешь с клиента на месте, прячешь в кошелек. Это совсем не такие деньги, что переводят на счет в день зарплаты. Мне жутко нравится держать в руках бумажки. Когда выпускаешь их из рук, запихивая в банкомат, так и хочется сказать «до свидания». Знаю, что они попадут на мой счет, но чувство все равно такое, будто расстаешься с ними навсегда. Бумажки — реальная вещь; когда держишь их в руках, чувствуешь, что живешь. Поэтому, оставшись без клиентов, я заволновалась: что дальше будет с заработком? Без него наступит конец моей ночной уличной жизни, а это значит, что я больше никому не нужна. Не это ли имела в виду Юрико, сказав, что нам крышка? Я с ужасом ждала дня, когда ее пророчество сбудется.

Какое унижение я пережила тогда у Чжана, когда со мной обращались как с мусором! За жалкие две тысячи я отдалась сразу двоим! И с того самого дня как отрезало — клиентов точно ветром сдуло. Я была готова на все, чтобы заработать. Почему они стали меня избегать? Может, увидели какой-то зловещий знак? Нет! Это все выдумки. Это совершенно невозможно. Глянув на себя в метро на линии Гиндза в мутное зеркало, я улыбнулась. Все как обычно — худенькая, симпатичная, с длинными волосами. Успокоившись, я поспешила на платформу. Надо быть в Сибуя пораньше, пока «коллеги» всех клиентов не разобрали.

— Ни фига себе! Не может быть! Никогда бы не поверила! — услышала я сквозь грохот проходившего поезда.

Передо мной стояли две девицы, судя по виду — секретарши в приличной фирме. Обе в модных пальто: одна в черном, другая в красном, — с брендовыми сумочками, хорошо накрашенные.

— Парень из административного засек ее в Маруяма-тё. Стояла на углу, пыталась кого-то подцепить.

— Ну ты скажешь! Это она-то?! Да кто на нее позарится?

— Понятное дело. Я сама не поверила, но, похоже, так оно и было. Она в последнее время вообще докатилась. Знаешь на одиннадцатом этаже туалет? Народ туда ходить перестал. Она там, видите ли, обедает. И водой запивает. Прямо из-под крана.

— И чего ее не выгонят?

Они говорили обо мне. В голове поплыл туман. Итак, я в центре внимания. Впрочем, разъезжавшимся по домам после работы людям, выстроившимся стройными рядами вдоль платформы, не было до меня никакого дела. Их взгляды были прикованы к темному тоннелю, откуда должен был показаться поезд на Сибую. Я успокоилась, но в то же время была разочарована — надо же, никому я не интересна! Но почему обо мне такой треп на работе? Я же не делаю ничего плохого.

Я хлопнула по спине девицу в черном пальто:

— Эй!

Девица обернулась и изумленно уставилась на меня.

— Да будет тебе известно, я замзав отдела комплексных исследований и работаю так, что дай бог каждому. Обо мне в газетах пишут. Премию присудили за статью. Это кто же будет меня увольнять?

— Ой, извините!

Девицы выскочили из своего ряда и чесанули от меня по платформе. Вот суки! Увольнять меня не за что. Я целыми днями режу газеты, собираю вырезки. По поводу фиолетового синяка на скуле, с которым я появилась на службу, шеф ничего не сказал. В отделе я на голову выше всех, они это понимают и уважают меня за работу. Мурлыча под нос какой-то мотивчик, я ждала, когда к платформе подкатит мой поезд.

Почистить перышки я зашла в «Сто девятый», в туалет на цокольном этаже. Синяк, которым меня наградил тот извращенец, еще не сошел. Я замазала его толстым слоем тонального крема и румян. Накладные веки делали глаза больше. Приладив в завершение парик, я осталась довольна собой и улыбнулась сама себе в зеркале. Дама хоть куда! Первый сорт! Тут только я заметила, что за моими манипуляциями не отрываясь следят какие-то девчонки. Не отрываясь от зеркала, я рявкнула на их отражения:

— Кончай глазеть? Вы чего, в цирке?

Девчонки быстро отвели глаза, притворившись, что это их не касается. Одна, правда, еле заметно усмехнулась, но я решила не обращать внимания. Оттолкнув стоявшую в очереди в кабинку школьницу, я вышла из туалета.

Задувал холодный осенний ветер. Я не торопясь двигалась вверх по Догэндзаке. Впереди шел сарариман средних лет с атташе-кейсом. Приблизившись на несколько шагов, я подала голос:

— Эй, дядя! Поразвлечься не хочешь?

Сарариман скользнул по мне взглядом и с безразличным видом зашагал дальше.

— Погоди! Мы быстренько. Я немного беру.

Он резко остановился и тихо взвизгнул:

— Отвали!

Я растерялась от неожиданности.

— Отъебись! — крикнул он и прибавил ходу. Что это он? Я обозлилась, но сразу взяла себя в руки. Показался следующий — пожухшего вида клерк за пятьдесят.

— Папаша! Может, повеселимся вместе?

Клерк молча проскочил мимо. Я стала цепляться за всех подряд, кому за тридцать. Большинство меня просто не замечали. Набравшись наглости, я окликнула парня помоложе, но тот взглянул на меня с отвращением и презрительно отмахнулся, нахмурив брови. В этот миг что-то скользнуло по моей щеке. Глянув под ноги, я увидела на мостовой скомканную бумажную салфетку. Подняла голову — передо мной на перилах тротуара устроился парень в джинсах и с удовольствием прочищал нос. Он засмеялся и метнул в меня новый салфеточный снаряд. Я бросилась в сторону. Некоторым мужикам доставляет удовольствие издеваться над проститутками. С такими лучше не связываться. Нырнув в переулок, где по обе стороны теснились магазинчики, закусочные и питейные заведения, я схватила за рукав еще одного клерка, выходящего из пивной. Судя по вытертым рукавам пальто — не богач.