Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Минин прожил еще несколько долгих часов, пока не услышал нарастающий шум. Это с востока, в темноте, шло слоновье боевое стадо.
Танки шли, поводя хоботами и перемаргиваясь фарами.
Минин еще успел почуять запах гари и двигателей, и лучше запаха не было на земле. И в этом морозном воздухе, став частью снега и льда на окраине Москвы, он почувствовал, как окончательно сливается со своим городом.
Владимир Березин
Царь рыб
Вот ты знаешь, рыбу выбрать — это как жену выбрать. — Шеврутов хитро поглядел на меня и положил перед собой судака. Хрустнули кости, и судачья голова отлетела с разделочной доски. — Ты можешь выбрать себе геморрой, а можешь земное счастье, и никто не знает, что для кого счастье, а что геморрой. А можешь выбрать снулую рыбу, пустую и никчемную, можешь получить от судьбы ледяную рыбу, прозрачную гостью южных морей. Тебе скажу, как аквариумист со стажем.
Над нами действительно высились железные стеллажи со снующими рыбками. Стучали компрессоры на балконе, в воде что-то булькало, и даже, кажется, кто-то бил хвостом.
Шеврутов любил рыб и сам понемногу становился рыбой. Он ел рыб, разводил рыб, кормил рыб и жил рыбами. Тайными тропами к нему приезжали люди за редкостями, с ненадежными людьми встречались посредники.
Он давно стал тайным магистром ордена аквариумистов.
Я приехал к нему с вечера, чтобы потом утром выехать на рыбную ловлю. Как настоящий тайный магистр, Шеврутов имел занятия, которые не мог передоверить никому.
Тайное рыбное место — вот что ждало его завтра. И в знак особого доверия он взял меня — зачем, можно было только гадать. Сейчас, когда мы сидели под сенью черной аквариумной воды, в световом кругу маленькой лампы, я думал, что тайному магистру все-таки хочется славы.
Если найдется кто-то, кто расскажет о нем, очарованный тайнами и сказками, то пусть это буду я. Самые знаменитые разведчики — это разведчики провалившиеся, говорили мне коллеги.
Если судьбе нужно раскрыть тайну тайному магистру, то я буду ее орудием — всю жизнь я занимался созданием репутаций.
Толстосумы и политики с жирными глазами, журналы-однодневки и химические заводы (восемь труб, дым-отрава шести цветов и кипящая от стоков даже в мороз речка) — мы занимались всеми.
Что уж до Шеврутова, то мы были знакомы давно — я бы согласился ехать с ним в любом случае.
— А жены, — сказал Шеврутов, — те же рыбы. Их нужно хорошо кормить и чаще менять воду.
Мы выпили странной китайской водки — со вкусом рыбьего клея.
Спалось плохо — жужжал над головой демисезонный комар, что завелся в шеврутовском доме от сырости. Однажды, на старой квартире, к нему пришел сосед снизу, жалуясь на шум компрессора. Прямо в прихожей он увидел, что над его квартирой зависло полторы тонны воды — он еще не видел всего шеврутовского водяного царства. Сосед изменился в лице и решил не жаловаться, а тихо молиться вышестоящей власти, чтобы та усмирила промежуточную власть третьего этажа и оттянула потоп.
Теперь Шеврутов жил на первом этаже старинного дома с сохранившимся на фронтоне гербом неизвестного дворянина и пентаграммой Осоавиахима над единственным подъездом. Перед сном я долго курил, пытаясь понять его выбор — я собирался уйти из рекламы, скучал и ленился дома. Шеврутов спал сном праведника. Я перелез через провода и трубки, на цыпочках миновал его кровать и пошел в прихожую, чтобы проверить кое-что из собранного нами на завтра.
Мы выехали в утренней темноте. Мусор кривых переулков хрустел под колесами, большую машину качало на ухабах. Шеврутов рассказывал, как много лет назад один молодой человек пришел к нему просить денег. Молодой человек проиграл грузинам в карты свою квартиру, а время было горячее, как пистолетный ствол после стрельбы.
Шеврутов не дал молодому человеку денег, он рассказал ему секрет выращивания стеклянного окуня. Скоро тот расплатился с долгами, поднялся круто и быстро, а потом следы его потерялись. Но раз в год курьерская служба бренчала ящиком французского коньяка у дверей Шеврутова.
Мы разогнались по серому утреннему проспекту, затем свернули от него в промзону. Мелькнула огромная гармоника цементного элеватора, страшные птицы речных кранов, и вот уже мы ехали мимо неосвещенного берега реки.
Странный запах вдруг ударил в ноздри. Я заерзал на сиденье — было такое впечатление, что у меня на ботинках вдруг оттаяло прилипшее дерьмо.
— Не мучайся. — Шеврутов заметил это мое движение. — Тут всегда так. А кто живет, давно уже привыкли. Даже не замечают, сидят на лавочках, целуются. А знаешь, что тут было во время войны? Там дальше — нефтеперегонный завод, его немцы бомбили до сорок третьего года. Так тут был фальшивый факел, который отвлекал бомбардировщики на себя.
Я представил себе, как «Хенкели» заходят на цель, как отделяется от каждого из них две тонны бомб и фонтаны говна поднимаются над поверхностью канализационных отстойников. Я представил себе и этот звук, воющий, ноющий звук падающей взрывчатки и чавканье фильтрационных полей.
От этой воображаемой фантастической картины меня отвлек Шеврутов. Он остановил машину рядом с небольшим проломом в бетонной стене, и я вылез наружу, ежась от утренней сырости. Тайный магистр вынул из багажника чехлы и жужжал «молниями» на них.
Наконец он вынул несколько блестящих странных предметов и запер машину.
Мы шагнули в проем, как десантники шагают в пустоту за бортом.
Дальше тропинки не было — Шеврутов шел в утренних сумерках по одним только ему известным приметам. Я иногда утыкался ему в спину, иногда отставал на несколько шагов и видел, как дорогое черное пальто метет глину.
Рядом под поверхностью мрачных луж шла загадочная внутренняя жизнь. Как в гигантском аквариуме, что-то булькало, ухало. Над жидкостью в лужах поднимался пар, курились дымки близко и далеко в этих полях.
— Ты не думай, настоящие поля аэрации дальше, а здесь старая зона… Так вот, — продолжил Шеврутов какую-то фразу, начало которой я упустил. — Рыба здесь особенная. Начало здешней рыбе положили бракованные телескопы, которых лет пятьдесят назад спустил в унитаз аквариумист Кожухов. Он вывез свою коллекцию из Берлина в сорок шестом. Я видел эти аквариумы — увеличительные вставки в стеклах, бронзовая окантовка с орнаментом… Когда его пришли брать в пятидесятом, дубовая дверь продержалась ровно столько, сколько понадобилось Кожухову, чтобы спустить последнюю рыбу в канализацию. Но сейчас у нас другая радость — наша рыба очень живуча. Мои продавцы возили ее в пластиковых мешках с кислородом по всей Европе. Переезд до Парижа ей совершенно нипочем. И это не самое интересное. Мне мутанты не интересны, мутанты нежизнеспособны и мрут, как первый снег тает. Мне интересны новые виды. Я тебе покажу совершенно иное…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- БОГАТЫРИ ЗОЛОТОГО НОЖА - Игорь Субботин - Фэнтези
- Чёрные перчатки - Геннадий Башунов - Фэнтези
- Хроники Ледяных Чертогов (СИ) - Виктория Иванова - Фэнтези
- По черепам - Макс Крынов - Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания / Фэнтези
- Городская фэнтези 2010 - Антон Орлов - Фэнтези
- Черный колдун - Сергей Шведов - Фэнтези
- Несущая смерть: Выбор (СИ) - Алексей Вечный - Фэнтези
- Городская фэнтези – 2008 - Сборник - Фэнтези
- Мерзкая семерка - Кэмерон Джонстон - Фэнтези
- Наследник Темного Клана 5 - Ренгач Евгений - Фэнтези