Злой рок. Политика катастроф - Фергюсон Ниал (Нил)

И все же, если подумать, никто из этих авторов по-настоящему не предвидел всех особенностей нашего сетевого мира, в котором непрестанно возрастающая скорость и повсеместность информационных технологий, предназначенных для потребителей, поразительным образом сочетаются с замедлением прогресса в иных областях (скажем, в ядерной энергетике) и с прискорбным вырождением управления. Истинными пророками, при ближайшем рассмотрении, оказываются не столь заметные фигуры – к примеру, Джон Браннер. Действие его романа «Всем стоять на Занзибаре» (1968) разворачивается в 2010 году – планета перенаселена, из-за чего происходит рост социальных противоречий и политического экстремизма. Несмотря на угрозу терроризма, американские корпорации, подобные «Дженерал Текникс», процветают благодаря суперкомпьютеру по имени «Шалманезер». Новым соперником Америки становится Китай. Европа объединилась в союз. Среди явлений, которые верно предвидит Браннер, есть и многое другое: позитивная дискриминация, генная инженерия, виагра, упадок Детройта, спутниковое телевидение, видеоразвлечения на борту самолетов, однополые браки, лазерная печать, электромобили, декриминализация марихуаны и снижение потребления табака. Есть даже президент по имени Обоми, сторонник прогрессивных взглядов, – хотя и не в Америке, а в Бенинии.

«Нейромант» Уильяма Гибсона (1984) со сравнимой точностью предвосхищает появление интернета и искусственного интеллекта. Действие книги происходит в японском Тиба-сити. Ее главные герои – хакер-наркоман; очаровательная девушка – «уличный самурай» и офицер спецназа с давними травмами. Но истинный прорыв, совершенный в воображении Гибсона, касается глобальной компьютерной сети в киберпространстве, которая получила название «матрица», а также главных двигателей сюжета – двух искусственных интеллектов: Зимнего Безмолвия и Нейроманта. «Лавина» Нила Стивенсона (1992), особенно популярная среди сотрудников Facebook♦ в первые годы работы компании, предсказала виртуальную реальность и засилье корпораций в почти анархической Америке. В Калифорнии государство умерло; приватизировано все, включая автомобильные дороги; федеральное правительство исчезло почти без следа. Большинство людей проводит полжизни в виртуальном мире, где их аватарам намного веселее, чем им самим в реальности. Тем временем огромные флотилии беженцев и мигрантов приближаются к Соединенным Штатам по Тихому океану. Эти версии киберпанковой Америки гораздо ближе к США образца 2020 года, чем авторитарные антиутопии Льюиса, Этвуд или Рота.

И если Соединенные Штаты больше похожи на Тиба-сити, чем на Галаад[1594], то в какой мере современный Китай подобен Единому Государству Замятина? В романе Чан Кунчунга «Тучные годы» (2009), запрещенном на территории материкового Китая, людей делают покорными, растворяя в водопроводной воде наркотик. Но у этого есть своя цена: февраль 2011 года каким-то образом выпал и из общественных архивов, и из памяти народа. Оказывается, в этом месяце пришлось принять ряд экстренных радикальных мер, призванных стабилизировать китайскую экономику, а также утвердить превосходство Китая в Восточной Азии. Чан – один из ряда современных китайских авторов, попытавшихся представить упадок США как следствие возвышения Китая. Действие «Тучных годов» разворачивается в альтернативном 2013 году, вслед за тем как второй финансовый кризис, разразившийся на Западе, превратил Китай в первую экономическую державу мира. В романе Хан Сонга «2066. Красная звезда над Америкой» (2066: Red Star over America, 2000) террористы уничтожают Всемирный торговый центр, а поднявшийся океан поглощает Манхэттен. А в «Задаче трех тел» Лю Цысиня (2006), как мы уже видели, именно китайский эксперт-нанотехнолог и полицейский из Пекина возглавляют оборону мира, защищая его от вторжения пришельцев, вина за которое лежит на астрофизике-китаянке, ненавидящей человечество. Во всей трилогии, названной «Воспоминания о прошлом Земли», американцы представлены либо злобными, либо некомпетентными.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но даже в материковом Китае писатели осознают и глубоко антилиберальную суть Китайской Народной Республики, и периодическую нестабильность китайской политической истории. Собственно «задача» из романа Лю Цысиня предстает перед читателем как игра в виртуальной реальности, происходящая в странном далеком мире – не с одним солнцем, как мы привыкли, а с тремя. Взаимные возмущения гравитационного притяжения трех солнц не позволяют планете выйти на предсказуемую орбиту, на которой установился бы постоянный порядок времен года, дней и ночей. Порой случаются «эры стабильности», за которые на планете может развиться цивилизация, но они почти внезапно переходят в «эры хаоса» – и тогда невероятный жар или холод уничтожают жизнь на планете. Главная мысль романа Лю Цысиня заключается в том, что и история Китая развивается по образцу задачи трех тел: стабильные периоды всегда заканчиваются периодами хаоса (dong luan).

Проницательным читателям, возможно, будет интересно, не является ли идеология общества «Земля – Трисолярис» – радикальной человеконенавистнической организации, помогающей трисолярианам покорить Землю, – скрытой пародией на маоизм. Можно вспомнить собрание членов этого общества, «потерявших веру в человечество, ненавидящих его, без колебаний готовых предать родной биологический вид и даже наслаждающихся грандиозной перспективой уничтожения всей человеческой расы, включая и их самих вместе с собственными детьми»[1595]. «Поднять глобальное восстание!»[1596] – кричат они. «Да здравствует дух Трисоляриса! Мы должны продолжать борьбу, как упрямая трава – сколько ее ни жги, она вырастает снова!.. Долой тиранию человечества!»[1597] О, эти потенциальные «коллаборационисты» даже не догадываются, что трисоляриане еще хуже землян! По словам одного из самих пришельцев, из-за полной непредсказуемости их мира «все посвящено одному – выживанию. Чтобы выжила вся раса в целом, уважение к отдельной личности сведено почти к нулю. Как только кто-то не может больше работать, его убивают. Наше общество крайне авторитарное»[1598]. Удел каждого в отдельности – «монотонность и пустота». Да, это похоже на маоистский Китай!

Но главный герой романа – пекинский полицейский Ши Цян, любитель сигарет и крепкого словца. Несомненно, китайцы наслаждались, читая о том, как Ши учит американского генерала спасать мир. Но смысл книги глубже: Трисолярис – это и есть Китай. Три тела, спорящие друг с другом, – это не солнца, а классы: правители, интеллектуалы, массы. Трисоляриане всеведущи – как и любые приверженцы тоталитарного строя. Их незримые «софоны» поставляют им всю информацию о человечестве и позволяют тормозить научный прогресс на нашей планете. Но, как оказывается, у захватчиков, неумолимо приближающихся к Земле, есть своя слабость. Их культура, основанная на абсолютной прозрачности – они общаются, передавая мысли напрямую, – не позволяет им лгать или хитрить, и потому (как говорится об этом в книге «Темный лес») они не в силах пользоваться «сложным, стратегическим мышлением». И за четыре сотни лет, которые остаются до ожидаемого прибытия трисоляриан, человечество может успеть возвести оборону и извлечь выгоду из своего единственного преимущества.

Не перебор ли это – усматривать здесь аллегорию того, что место Китая в мире меняется, и даже новой холодной войны между КНР и США? Если нет, то эта аллегория тревожит – или даже, суля грядущую геополитическую катастрофу, повергает в страх.

Я ж пережил беду!

Если, как пошутил Пол Самуэльсон, падение цен на акции в США послужило верным предвестником «девяти из последних пяти рецессий», то научная фантастика верно предсказала девять из последних пяти технологических прорывов. Летающие автомобили пока что на стадии прототипов, а машин времени вообще не видно. Пришельцев в темном лесу тоже не наблюдается – им еще только предстоит показаться. И, конечно же, научная фантастика предсказала великое множество – гораздо больше девяти – концов света, которых так и не случилось. Однако она может играть важную роль, помогая нам яснее представить будущее.