Агент чужой планеты - Валерий Нечипоренко

-- Более невероятной истории я не слышал, -- признался Павел, поглядывая на друга с сожалением. -- Я знаю, что вы, литераторы, народ "с приветом", поэтому не стану тебя разубеждать. Но вот совет: выкинь свою лампу на помойку. Прямо сегодня. А чтобы тебе не скучать... -- он вышел в соседнюю комнату и вернулся с небольшой настольной лампой, -- держи подарок! Она хоть и не новая, но тоже зеленого цвета, а главное -- не драчунья.

-- Спасибо, Павлик, -- улыбнулся Михаил, разглядывая подарок. -- Это замечательная лампа. Я уверен, что она принесет мне удачу.

-- Рад слышать. Теперь все?

-- Не совсем... Как же выбросить старую?

-- К чертям собачьим!

-- Но я не могу даже прикоснуться к ней. Говорю же, она бьет уже без тока. Вернее, она заряжается, когда остается одна, и ждет. Она уже рассчитала смертельный заряд. Этот удар будет последним.

-- Так не трогай ее. Завтра утром я зайду к тебе и займусь этой ревнивицей сам.

-- Павлик, пожалуйста... -- Михаил заглянул другу в глаза. -- Пошли сейчас?

-- Извини, сейчас никак не могу. Мы с Наташей идем в театр, собственно... -- он посмотрел на часы, -- через пятнадцать минут мне уже выходить, а я до сих пор разгуливаю в трусах. Завтра, Миша!

-- Что ж, значит -- не судьба...

-- Брось эти страхи, взбодрись! Завтра.

-- Ладно, я понял. Но, пожалуйста, приходи как можно раньше.

* * *

Слишком рано не получилось, но около десяти Павел звонил в дверь коммуналки, где обитал и творил его друг еще со школьной скамьи, автор бесчисленных мистических и фантастических историй Михаил Ромоданов. Дверь открыла баба Настя -- общительная и бойкая старушка.

-- Как здоровьице, баба Настя?

-- Ты, Павлик? Заходи. Твой, поди, еще дрыхнет. Опять небось строчил всю ночь. Не человек, а сова.

-- Так он и сам в этом признается.

Они покалякали о погоде, о ценах: Павел бочком отчалил от нее и, пройдя в конец длинного сумрачного коридора, постучал в обшарпанную дверь.

Молчание.

Впрочем, Мишка никогда не запирался, и Павел уверенно повернул ручку. Уже позднее он вспоминал, что в этот момент его охватили недобрые предчувствия.

Михаил боком лежал на полу, выпростав вперед правую руку.

Кинувшись к другу, Павел осторожно перевернул его на спину и, распахнув на нем рубаху, прижался ухом к груди.

Удары сердца едва прослушивались.

Не теряя ни секунды, Павел приступил к массажу.

Наконец веки "Михаила задрожали.

-- Ну давай же, давай! -- шептал Павел, все энергичнее нажимая ладонями на костистую грудь пострадавшего. -- Карабкайся, старина!

Тот судорожно вздохнул.

-- Так-то лучше...

Павел повернул голову, чтобы посмотреть, разобрана ли постель, на которую он намеревался поудобнее уложить Михаила. То, что он увидел, заставило его вздрогнуть.

В углу валялся вчерашний подарок, но в каком виде! Провода вырваны, металлическая подставка сплющена... А на столе, хищно прогнувшись, горела оранжевая лампа.

РЕФРИЖЕРАТОР

-- То самое место, -- негромко сказал Дадо, когда машина миновала покосившийся дорожный указатель.

-- Точно! -- вскинулся на заднем сиденье Желтый Мак и как бы ненароком прикоснулся к гладкой коленке своей спутницы: -- Помнишь, Клара?

Сидевшая рядом Пышная блондинка брезгливо ударила его по руке:

-- Убери лапу!

-- Такое дельце провернули! -- самодовольно ухмыльнулся Желтый Мак. -- Как раз возле этого указателя они тебя и подобрали, киска. Удивительно, какое дурачье работает на рефрижераторах. Разве можно вечером подсаживать незнакомку, тем более такую сексуальную? Сколько прошло с тех пор, а? Неужели полгода?

-- Нечего болтать о том, что было, -- осадила его Клара, глядя перед собой на шоссе, окаймленное двумя стенами хмурого сырого леса.

-- А если я хочу? -- осклабился Желтый Мак.

-- Заткнись! -- бросил Дадо, переключая скорость.

Машина натужно пошла на подъем.

-- Чего это ты мне рот затыкаешь? -- оскорбился вдруг Желтый Мак. -Может, на меня накатило лирическое настроение? Может, я торчу от этих воспоминаний? Вот сейчас за подъемом будет низинка, там наша Кларочка попросила их остановиться. -- На миг он прижался к ее бедру. -- Держу пари, они и вправду подумали, что тебе, киска, захотелось пи-пи. -- Он каркающе рассмеялся: -- Говорят, их до сих пор не нашли... Слава родной милиции!

-- Клара, врежь долговязому по яйцам, у меня руки заняты, -- попросил Дадо.

Девушка лишь презрительно усмехнулась.

-- Ох-хо-хо! -- покачал головой Желтый Мак. -- Какие мы благородные! Какие мы аристократы! А ведь это ты, Дадо, замочил того, что был слева. И вообще, сколько людишек ты самолично спровадил на тот свет, а, Дадо? Но уж побольше моего -- голову наотрез!

Мотор капризно зачихал. Дадо подсосал топливо. Ему не нравилось, как автомобиль ведет себя на подъеме. Дрянной оказалась машинишка, даром что иномарка. Надо срочно менять тачку. Но еще больше ему не нравился этот разговор. Однако оставлять последнее слово за этим придурком, Желтым Маком, он тоже не собирался.

-- Вся разница между нами, Мак, в том, -- спокойно заметил он, -- что ты убиваешь себе в удовольствие. Для тебя это слаще баб и выпивки, я знаю. Ты, Мак, шакал, который любит чужую кровь.

-- А ты не любишь?

-- Нет! -- отрезал Дадо. -- Просто это моя работа.

-- Ангелочек! -- хохотнул Желтый Мак. -- Вы только посмотрите на него! Может, ты еще и свечки ставишь за своих покойников?

-- Может, и ставлю. И еще -- я никогда не говорю о них.

-- Жаль, что они тебя сейчас не слышат, а то обалдели бы от счастья.

-- Хватит! -- с яростью вмешалась Клара. -- Тошнит от вашего трепа! Устроили тут театр! Подумайте лучше о деле.

Дадо, продолжая следить за дорогой, слегка повернулся к ней:

-- А ты, красавица, еще хуже этого ублюдка. Он просто дешевка, псих, плюнуть и растереть. А ты у нас -- королева! Ты -- голова! На твой взгляд, любой человек -- просто куча дерьма, верно?

-- Дерьмо вы и есть, -- холодно отчеканила Клара ничуть не скрывая, что имеет в виду и своих сообщников.

В ее голосе слышалось столько презрения, что Желтый Мак обиженно заморгал.

-- Ну спасибо за откровенность, -- ответил Дадо после небольшой паузы. -Тогда я скажу вам обоим еще кое-что... Когда-нибудь мы все умрем. Может, через двадцать лет, а может, через двадцать минут. Но я точно знаю, что я умру мгновенно, как и убивал этих бедолаг. А вот ты, Мак, и особенно ты, стерва...

-- Какой же ты дурак, Дадо! Старый чокнутый дурак...

Дадо снова повернулся, чтобы ответить, и тут заметил, что рефрижератор, который шел за ними в отдалении, заметно прибавил в скорости.

Ну и что? Рефрижератор как рефрижератор. Сколько их бегает по трассе! И все-таки тут было что-то не так. Дадо вдруг понял, что тяжелая машина начала стремительно нагонять их. Как раз после того памятного указателя. Затяжной подъем не был для нее помехой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});