Бессердечные - Stasy Smatkova

Образ Патриции исчез, а на полу ещё неподвижно лежала мёртвая женщина, истекая кровью.

Воланд, который всё это время стоял на месте, как вкопанный, наконец-то сорвался с места. В отчаянии он бросился к мёртвой жене и упал перед ней на колени, но она медленно растворилась, словно туман прямо у него на руках.

— Нет, не оставляй меня, мой ангел! Прости меня, это я позволил тебе умереть! — закричал Воланд. — И почему ты не забрала меня с собой!

В эти минуты Воланд превратился в прежнего Гавриила, но это длилось сравнительно не долго. Он всё ещё стоял на коленях, согнувшись над тем местом, где лежала Сарабия, когда комната в башне вновь стала полутёмным залом заброшенного особняка. Всё стало прежним, словно ничего не происходило, а Марианн снова приобрела свой облик.

Воланд тоже опомнился и понял, что раскрыл свою слабую сторону. Он стремительно направился к девочке и, схватив её зашиворот, поднял её, так что их лица встретились. Лицо Воланда вновь стало жестоким и у Марианн пошли мурашки по коже, но его глаза были ещё полны боли.

— Ты просто молодец, так мне отомстила. Надеюсь, ты довольна своим поступком?! — отчеканил Воланд, и затем, отпустив её, стремительно покинул особняк, оставив девочку в полном недоумении.

Марианн сделала, что хотела, отомстила за себя, но вместо торжества она чувствовала совершенно обратное. Зато она поняла, что больше не будет никому мстить, так как это не приносит ожидаемой радости от победы.

* * *

Воланд сидел на вершине соседней скалы на корточках, как ворон и смотрел вниз, на бушующее море. Ветер трепал его чёрный плащ и волосы. Лицо его было таким же каменым и непроницаемым, как скала, на которой он находился, а душа такой же чёрной, как небо у него над головой, но даже в этой тёмной личности можно было найти что-то светлое.

— Я вижу, дети опять поставили тебе подножку, и ты остался в дураках, — раздался холодный, женский голос у Воланда за спиной.

— Ты уже вернулась, Патриция. Извини, но я не успел за тобой соскучиться, — произнёс Воланд, даже не оборачиваясь.

— Меня не было несколько месяцев, а ты уже превратился в жалкую тряпку! Ты показал врагу свою слабую сторону, и теперь мой план может накрыться! — в негодовании закричала Париция.

— Это моё прошлое, а не слабая сторона, — ледяным тоном произнёс Воланд, поднявшись на ноги. — У меня нет слабых сторон, так как мне некого больше терять. Ты забрала у меня всё, даже мою жизнь! Я устал вести это существование, почему ты не отпустишь меня?

— Ты ещё не выполнил то, что от тебя требуется или ты забыл наш договор! Я отпущу тебя, но ты поможешь мне осуществить мой план. А сейчас тебе лучше вернуться в особняк и не дать этим маленьким ничтожествам опять сбежать в убежище!

Тем временем, пока Марианн отвлекала Воланда, более с десяток жителей города-убежища под руководством Бобби забралась в особняк с задней его стороны. В эту команду напросился и Мыша, но его как самого младшего оставили с некоторыми сторожить снаружи вход. Предпологалось, что детей держат на втором этаже, и требовалось их только освободить и вынести из помещения. Освещая факелом путь впереди, Бобби с друзьями поднялись наверх по деревянной лестнице, которая опасно трещала под ногами. Второй этаж находился в аварийном состоянии, и всё вокруг здесь было дряхлым, поэтому выломать первую запертую дверь не составило особого труда.

Все предположения оказались верными, когда они зашли в просторный зал и обнаружили там детей. Они были прикованы в сидячем положении к деревянным балкам, которые подпирали потолок. Напротив них, вместо стены зияла пропасть и именно на этой стороне должна была появиться ночью луна. Дети спали глубоким сном, и было бесполезно приводить их в чувства. Друзья освободили детей от оков и быстро вынесли их на задний двор, как и просила Марианн. Ближе к полночи она сама подоспела к ним и быстро завязала друзьям глаза. Поблагодарив Бобби за помощь, Марианн попросила всех покинуть гору и где-нибудь спрятаться, так как сюда сейчас должны были прибыть сливки общества, с которыми они уже разберутся сами.

Как только наступила полночь Марианн сама надела маску и принялась будить друзей. Однако, что она только не делала, но дети не просыпались и лежали неподвижно на холодном камне.

— Можешь не стараться, их разбудить могу только я, — раздался прямо над ней голос Воланда, который восседал на крыше особняка в позе ворона и сверху вниз смотрел на неё холодным взглядом, а рядом с ним приземлился и Наблюдатель.

Из-за завязанных глаз Марианн могла видеть только их силуэты. Но она сразу поняла, что Воланд был настроен враждебно и не собирается их отпускать.

— Ну, если ты такой умник, тогда возьми и подними их на ноги. Я устала и хочу отдохнуть, так что давай действуй, пока я не подпалила твой насест! — смело крикнула ему Марианн, хотя на самом деле она жуть, как его боялась.

От такой наглости Наблюдатель резко выпрямился, а Воланд же по-прежнему оставался совершенно спокойным. Он словно предвидел все её поступки и был заранее к ним подготовлен, что и настораживало Марианн, ведь непредсказуемость была главным её оружием.

— Хорошо, я разбужу их и отпущу вас, но твой брат ненадолго задержится. Мне нужно с ним поговорить, а потом он вас догонит, — согласился Воланд, выдвинув своё условие.

— Нет, мы уйдём отсюда только все вместе! — упрямо заявила девочка, поставив руки в боки.

— Ничего подобного, вы только можете остаться здесь все вместе. Если тебе не нравится моё условие, то тебе лучше забыть про город-убежище, а твоих дружков, которые скрываются в пещере, мои принцессы превратят в прах.

Марианн пришлось согласиться на его предложение, хотя она очень не хотела оставлять брата, но знала, что он не даст себя в обиду. Воланд спустился на землю и, схватив Томаса, скрылся вместе с ним и Наблюдателем в чёрном небе, а остальные дети наконец-то пришли в себя.

* * *

Томас тоже вернулся из временного небытия и почувствовал, что лежит на сырой земле, а по лицу неприятно бьют мелкие капли дождя. Он быстро приподнялся и снял маску и повязку с глаз. Томас лежал посреди кладбища, огороженного кованой оградой. Атмосфера вокруг, если мягко сказать, была угнетающая, моросил противный дождь и куда не глянь, Томаса окружали одни могилы. Из шокового состояния его вывел голос Воланда.

— Добро пожаловать в реальный мир, мистер Андерсен, надеюсь, вы успели отдохнуть! — поприветствовал его Воланд, стоя рядом возле него на могильной плите, словно памятник.

Томас резко поднялся на ноги и молча, отошёл на расстояние от Волонда, но наткнулся сзади на Наблюдателя, который пихнул его обратно к императору.

— Не бойтесь, мистер Андерсен, я только хочу поговорить с вами в мирной обстановке. Так что не волнуйтесь, мёртвые не помешают нам, да и живые на нейтральной территории не причинят вам вреда.

— Где все остальные и о чём вы хотите со мной поговорить? — недружелюбным тоном спросил Томас.

— С вашей бандой всё в порядке и вы скоро с ними встретитесь, ну а пока мы поговорим о совместной работе.

— Никакой совместной работы у нас не будет! Я никогда не буду на вашей стороне, сколько можно об этом говорить! — возмутился Томас и уже развернулся, чтобы уйти, но Воланд успел ему перегородить собой путь.

— Не так быстро, я ещё не закончил! — грубо воскликнул он. — Ответьте мне, мистер Андерсен, какая вам польза от того, что вы живёте и мучаетесь ради защиты ангелов, ведь они даже не скажут вам спасибо за свою мирную жизнь, в отличие от жалких рабов?! — напрямую спросил Воланд.

Как ни страно, но Томаса расмешил этот вопрос. Но смех его не был весёлым, скорее наоборот.

— А мне не нужна их благодарность! Неужели вы думаете, что мы хотим быть знаменитыми среди ангелов?! — заявил Томас. — Я не хочу, чтобы на меня или на моих друзей тыкали пальцем и говорили: «О, посмотрите, идут наши герои! Они многих освободили от рабства, а сами освободить себя не могут! Вот несчастные!». Мне не нужна их жалость или благодарность, я просто хочу уничтожить эту гадость, которая портит всем жизнь!

— Скорее она уничтожит вас, нежели вы её, поэтому я и предлагаю вам сотрудничество, чтобы пользоваться этой силой себе во благо, а не во вред.

— Неужели она приносит вам благо?

— В некоторой степени да, — немного помолчав, ответил Воланд, отвернувшись от Томаса. — Она убивает чувства и поэтому меня нельзя сломить, а вот вас можно. В отличие от меня, у вас есть огромный недостаток, — большой список тех, кто вам дорог, например ваши друзья. Что с вами будет, мистер Андерсен, если их у вас забрать, один за другим и оставить вас одного, наедине с вашим жалким существованием.…. Я знаю, что с вами случится. Вы станете полностью моей копией, и нас невозможно будет различить и это как раз то, чего я добиваюсь.