Без пощады - Майн Рид

находится от них на расстоянии футов восьмидесяти; но, подвигаясь все больше вперед, они с ужасом замечали, что расстояние это все не уменьшается или даже еще увеличивается.

Они совершенно забыли, в каком состоянии должны были быть их лошади: обессиленные от голода, застоявшиеся от долгой неподвижности в ущелье, они вдобавок только что напились не в меру жадно.

Но Галлер, несмотря на это, убедился вскоре, что он опережает своих спутников; сказывалась исключительная быстрота бега Моро.

Несколько дальше его ускакал вперед один только Эль Соль. Галлер видел, как он взял в руки аркан, забросил его, но вдруг приостановился. Петля скользнула по задним ногам летящего мустанга. Эль Соль промахнулся.

Когда Галлер промчался мимо него, он заметил, что Эль Соль снова вяжет петлю с выражением досады и разочарования на лице.

Арабская кровь Моро вскипела — он далеко оставил остальных за собой. Галлер чувствовал, что скоро догонит индейца; меньше чем в четверть часа расстояние между ними оказалось шагов в двадцать. Удача близка, но как ему повести себя, Галлер не знал хорошенько.

К ружью он не решался прибегнуть, он помнил предостережение Сегэна и понимал, что ему необходимо повиноваться. Оставался, следовательно, только нож или еще ружейный приклад. То и другое было очень несовершенным оружием перед таким врагом.

Но прежде чем Галлер успел решить, какому из них все же отдать предпочтение, предводитель навахо, бросив беглый взгляд через плечо и увидев, что преследовавший его был один, стремительно обернулся, ударил Галлера копьем и снова ускакал. Лошадью своей он управлял, казалось, даже без помощи поводьев; она привыкла повиноваться только голосу и прикосновению хозяина.

Неожиданность была так велика, что Галлер едва успел поднять ружье и отразить удар, направленный ему прямо в грудь; но все же совсем отклонить его не удалось: конец копья задел и ранил его в руку. Вдобавок толчком ружье было выбито у него из рук.

Рана, потрясение и сознание потери ружья несколько лишили Галлера самообладания и помешали ему направлять как следует коня; вследствие этого прошло время, прежде чем он снова вполне овладел поводьями и мог повернуть лошадь.

Противник же действовал быстрее, и Галлер вскоре почувствовал, что сквозь его волосы, над правым ухом, просвистела стрела. Когда ему снова удалось поскакать навстречу индейцу, тот выпустил еще одну стрелу, и через мгновение она вонзилась в руку Галлера.

В страстном возбуждении, разгоряченный до последнего предела, Галлер забыл обо всех дурных последствиях, обо всем на свете и сознавал только одно, что единственную возможность спасти жизнь ему мог дать только меткий выстрел. Он выхватил пистолет, поднял его и помчался стрелою вперед.

В то же самое мгновение индеец уронил свою стрелу, направил копье и, дав шпоры коню, поскакал навстречу врагу.

Бешеным галопом неслись оба друг на друга… Вот Галлер прицелился, спустил курок, выстрела не было — осечка!

Перед глазами Галлера блеснуло острие копья… вот-вот оно коснется груди! В ту же секунду что-то метнулось у самого лица Галлера, просвистело у его уха… Это была петля аркана.

Он видел, что петля опустилась через голову индейца, охватив плечи до самых локтей, видел, как она затянулась на нем… Раздался дикий, пронзительный крик, индеец покачнулся всем телом, копье выпало у него из рук, и через секунду предводитель навахо, выбитый из седла, беспомощно распростерся на земле.

Рассвирепевший мустанг бросился на Моро так, что сшиб его с ног и повалился сам, — и всадники, и лошади барахтались на земле.

Когда Галлер опомнился от всего разыгравшегося с такой быстротой, он увидел Эль Соля, стоявшего с занесенным ножом над безоружным связанным индейцем; лицо его выражало смешанное чувство ненависти и торжества.

В эту минуту примчалась сестра Эль Соля, спрыгнула с лошади и быстро подбежала к группе.

— Смотри, — сказал ей брат, указывая на лежавшего навахо, — вот он, убийца нашей матери!

С коротким и резким криком девушка выхватила нож и бросилась на пленника.

— Нет, Луна! — воскликнул Эль Соль, отстранив ее, — нет! Мы не разбойники! Что бы это была за месть? Нет, пусть он еще поживет. Мы его живым покажем нашим соплеменникам. Пусть наши жены попляшут над великим предводителем и воином, схваченным без единой раны!

Эль Соль произнес эти слова презрительным тоном, глядя в упор на поверженного врага. Индеец весь задрожал.

— Собака! — закричал он, делая отчаянные попытки освободиться, с горящими яростью и злобой глазами. — Марикопская собака, связавшаяся с бледнолицыми разбойниками! Будь проклят!

— А! — прошипел Эль Соль. — Ты, значит, узнал меня, Дакома? Очень рад!

В это время к месту битвы подоспело еще несколько охотников, поспешно кинувшихся, чтобы покрепче связать врага и совсем обезвредить его.

Подъехал и Сегэн и, мельком взглянув на пленника, бросился прежде всего к Галлеру.

— Боже мой, вы ранены! — воскликнул он озабоченно и тревожно. — Дайте-ка мне осмотреть вашу рану. Пробита только мякоть? О, тогда вы очень счастливо отделались, мистер Галлер! Если только… если только стрела… не отравлена! Я боюсь… Эль Соль, подите скорее сюда, мой друг! Посмотрите, не было ли отравлено острие?

— Прежде всего надо скорее вытащить ее, — сказал, быстро приблизившись, Эль Соль, — с этим медлить нельзя.

Стрела глубоко вонзилась в мышцы руки, пробив ее насквозь. Искусной и опытной рукой Эль Соль очистил от перьев противоположный конец ее и осторожно вытащил ее из раны.

— Не останавливайте кровь, пока я не исследую стрелу. Она не похожа на боевую стрелу, скорее на охотничью; но надо поближе исследовать; навахо употребляют очень хитрые яды. К счастью, я располагаю средствами обнаружить всякий яд, а также и противоядиями.

Говоря это, Эль Соль вынул из своей сумки комочек грубой ваты, вытер ею кровь с острия, затем вынул флакончик с какой-то жидкостью и налил из нее