Королева голод (сборник) - Сергей Антонов

– Случайно в курсе, – улыбнулся Форелли, который при всех своих многочисленных достоинствах имел существенный недостаток – излишнюю общительность. – Настолько в курсе, что могу проводить вас до искомой платформы. Вы едете в Париж?

– Возвращаюсь домой, – ответил мужчина. – Чтобы с благодарностью вспоминать несколько дней, проведенных в вашем гостеприимном городе, падре.

Попутчик Форелли, как выяснилось, занимался изучением античной мозаики. Карл Девиль заканчивал научный труд на эту тему и, кроме всего прочего оказался прекрасным собеседником. Он высказывал настолько интересные взгляды на вещи, что отец Луиджи решил пригласить Карла в свое двухместное купе. Археолог и священник нашли много общих тем для беседы, которая затянулась допоздна.

Девиль порзил Форелли своим практицизмом, который распространялся даже на веру.

– Чем мы с вами хуже Петра и Павла, которые удостоились чести ходить рука об руку с Сыном Божьим? – вопрошал Девиль. – Разве мы виноваты в том, что родились на несколько веков позже? Где справедливость?

– Отвечу вопросом на вопрос, – чтобы скрыть улыбку Форелли снял очки и принялся протирать стекла. – Что ответили бы вы бродяге, который сейчас вломился бы в это купе и предложил бы вам следовать за ним, напирая на то, что это единственно верный путь к спасению души? Наверняка вызвали бы проводника и принялись бы жаловаться, а?

– Удар ниже пояса, падре! – расхохотался архитектор. – И все-таки согласитесь: наш век оскудел на знамения.

– Бога нельзя найти в опыте, ибо он не принадлежит к миру явлений, – с улыбкой сказал Форелли собеседнику. – Вы, друг мой – просто создание, а находите в себе дерзость требовать отчета у Создателя.

– А почему бы и не потребовать? – запальчиво произнес Девиль. – Я…

Его слова застряли в горле, а из раскрытого рта вырвался стон. Правая рука дернулась к груди, пальцы вцепились в узел галстука.

– Что с вами?! – отец Луиджи вскочил со своего места, с ужасом глядя на закатившиеся глаза попутчика и его пунцовое лицо. – Вам плохо?!

Вызванный в купе проводник тщетно пытался нащупать у пассажира пульс. Форелли было предложено сменить купе и весь оставшийся путь он провел в тягостных раздумьях о человеке, умершем на его глазах, скорее всего от сердечного приступа, и о трактате про античную мозаику, которому не суждено быть дописанным.

На Лионском вокзале в Париже экспресс встречал наряд полицейских и карета «скорой помощи». Все формальности быстро уладили. Носилки с трупом Карла Девиля задвинули в машину.

Священник проводил автомобиль полным печали взглядом и, перекрестившись, двинулся к выходу в город. У раздвижной двери вокзала к Форелли подошел человек в одежде священника.

– Отец Луиджи?

– Да.

– Ангерран Моруа. Рад приветствовать вас во Франции. Надеюсь, путешествие не было утомительным?

– Как сказать, как сказать…

Отец Моруа усадил гостя в свой автомобиль и священники отправились в Крессе де Молэ.

Утром следующего дня, полицейский, оформлявший дело умершего пассажира, ввел данные его документов в компьютер и удивленно вытаращил глаза. Оказалось, что известный архитектор Карл Девиль умер двумя неделями раньше. Причем не от сердечного приступа. Он был убит в своем загородном особняке. Дотошный страж правопорядка просмотрел газетные статьи, посвященные этому делу. В них имелась фотография покойного архитектора, который ничем не напоминал несчастного пассажира экспресса «Рим-Париж»…

7

Обед начался с того, что Фрида попыталась преподать Рэйчел урок этикета, основываясь на вечных истинах вроде «не чавкай» и «не говори с набитым ртом». Коса наткнулась на камень. Юной Мидллуайт, в свое время, довелось вместе с родителями побывать на званом ужине в одном из посольств.

К этому знаменательному событию Рэйчел готовилась целую неделю и прослушала бесконечно длинный аудиокурс о столово-посудных премудростях. В посольстве он не пригодился. Все гости вели себя раскованно и смаковали красное вино, не обращая внимания на размеры и форму бокалов, в которых его подавали. Зато теперь знания, пылившиеся на чердаке памяти, пришлись очень кстати.

Рэйчел покончила с супом, придвинула тарелку с салатом и похлопала ладонью левой руки по столу.

– Тетушка Фрида…

– В чем дело, Рэйчел?

– Я не могу найти закусочной вилки.

– Не поняла?

– В приличных домах, – на слове «приличных» девочка сделала ударение. – Вилки обычно кладут слева. Ближе к тарелке должна лежать вилка для основного блюда. Поскольку же я собираюсь есть салат, то мне следует воспользоваться закусочной вилкой, которой положено находиться с внешней стороны. Но ее здесь нет…

– В приличных домах. А здесь, стало быть, неприличный? – буркнула посрамленная Фрида. – Сегодня тебе придется ограничиться обычной вилкой.

– Ничего страшного, – кротко ответила Рэйчел. – Как-нибудь справлюсь…

– Сегодня, будем встречать сразу двух гостей, – сообщил Пьер, шурша утренней газетой. – Звонил отец Моруа. Он должен встретить с поезда итальянского священника, большого специалиста по… Освящению помещений. Кстати, Рэйчел, как прошла первая ночь на новом месте?

– Отлично, дядя! – соврала девочка. – Спала, как убитая.

– Вот и хорошо. Второй гость не менее важен. Это господин Жак Ларуш из Нью-Йорка. Единоличный владелец Крессе де Молэ.

– Старик? – спросила Рэйчел. – Обычно все владельцы старинных замков вроде этого, старички с седыми бакенбардами, опирающиеся на трость с золотым набалдашником. Так, по крайней мере, обстоит дело в книгах.

– Глупости! Ему нет и сорока. Жак Ларуш очень обаятельный джентльмен спортивного телосложения с густыми черными волосами без намека на седину.

– А чем он занимается?

– Мистер Ларуш – профессиональный медиум, – ответила вместо мужа Фрида. – У него большой круг состоятельных клиентов и обширная практика не только в Нью-Йорке, но и за его пределами. Относись к нему с должным почтением и не вздумай называть просто Жаком. Он чистокровный француз, но прожил достаточно долго в Америке. Приобрел там многие, не совсем полезные привычки, которые почему-то считаются демократическими.

– Хорошо, тетушка, – кивнула Рэйчел. – У него есть титул? Тогда я могла бы обращаться к Ларушу прибавляя к фамилии приставку «герцог» или «маркиз». Если нет, то сошла бы просто частица «де». На безрыбье, как говорится и рак…

– В твоем возрасте нельзя быть такой циничной, – почти прошипела «тетушка». – Я хочу, чтобы мсье Ларуша окружало должное уважение.

– Хватит, Фрида! – вступился за племянницу Пьер. – Жак – отличный парень с чувством юмора. Оставь свои попытки сделать из него опереточного аристократа. Он и Рэйчел обязательно подружатся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});