Форсайты - Зулейка Доусон

– Как же вы были правы.

– Я рада.

– Да.

– В чем я была права?

Он строго посмотрел ей в глаза, потом его выражение смягчилось, и он невесело засмеялся.

– Да почти во всем, как мне кажется. В частности, насчет Лондона, где каждый следующий день все больше похож на вчерашний.

– Это сказали вы, а не я.

– А вы меня к этой мысли подвели. Давайте пройдемся! – Он встал и предложил ей согнутую в локте руку. – Мисс Монт?

В ее ушах вдруг прозвучала догадка Астрид: «Свидание!» – и она, продолжая мысленно противиться догадке подруги, поднялась и осторожно взяла его под руку.

– Благодарю вас… профессор Бойд?

– Формально да, профессор, но поскольку я на самом деле уже не веду никакого курса, кроме разве собственной жизни, да и то от случая к случаю, – это чистейшее самозванство. Меня устроит любое из моих имен.

Не желая брать на себя ответственность в выборе имени на этой стадии знакомства, Кэт перевела разговор:

– А меня, увы, не устраивает ни одно из моих. Когда я слышу, как меня называют в журнале, мне хочется убежать. Для домашних я Кэт – как это вам?

Он ничего не ответил, но прижал локоть к боку, а вместе с локтем и ее руку.

Они вышли из сада и перешли набережную у светофоров возле Моста Альберта.

– Что, сегодня мы в Баттерси-парк? – спросила она, увидев на противоположном берегу поверх желтеющего массива деревьев высокий шпиль одного из аттракционов Фестивал-Гарденз.

– Да, кстати, вы были правы и еще в одном.

Вот и все реплики, которыми они обменялись, идя по парку, к немалому удивлению Кэт. Она шагала рядом с Бойдом, словно приклеенная к его руке, и от головы до колен чувствовала себя более или менее целой и невредимой, а вот ниже колен ноги у нее были как ватные, будто дорожка шла резко под уклон или она только что ступила на землю из лодки. В этом человеке сочеталось столько самых неожиданных качеств, что просто идти рядом с ним казалось увлекательнейшей авантюрой. «Увлекательнейший – прилагательное в превосходной степени», – подумала она и, пытаясь сохранить ясность мыслей, стала сама с собой играть в игру, которую они с Астрид придумали, готовясь к экзаменам. «Положительная степень – увлекательный; сравнительная степень – более увлекательный; значение: вызывающий интерес, занимательный; волнующий, влекущий, манящий; вызывающий симпатию, располагающий, привлекательный. Существительное: увлечение… Глагол: увлекать…»

Они дошли до главной аллеи в дальнем конце парка и остановились на тротуаре, дожидаясь, когда можно будет перейти дорогу. Электростанция за железной дорогой была похожа на перевернутый вверх ножками викторианский стол с откидными досками на концах. Бойд перевел ее еще через несколько дорог, и наконец Кэт увидела, куда они идут, – к собачьему приюту, хотя этот приют скорее напоминал хоспис, где предоставляли последний шанс нескольким счастливчикам, которым, однако, могло и не повезти. Здесь содержали бездомных собак.

Бойд вошел первым, ведя ее за собой, и при их появлении собаки залаяли громче, их надежды, хоть и слабые, ожили. Кэт почувствовала, что ее глаза наполняются слезами, и эти слезы пролились через несколько шагов вдоль проволочной сетки первого вольера, где находилось десятка два, а может быть, и больше животных, которые бросились к ним. Эти молящие глаза, взволнованно трепещущие хвосты, немой единодушный крик: «Возьмите меня!.. Меня!.. Меня!..» – Для Кэт это было невыносимо.

– Простите, – сказала она, остановилась и, отвернувшись, вытерла слезы пальцем в перчатке. – Это слишком тяжело.

– Не вам одной, – тихо проговорил Бойд и положил руку ей на плечо. – Им тоже.

– Я хочу взять их всех.

– Во всяком случае, одного возьмем.

Она вопросительно посмотрела на него. До этой минуты она думала, что это была просто его причуда – прийти с ней сюда, как приходят в зоопарк, в Музей восковых фигур или еще на какую-нибудь выставку.

– Вы сказали, что приятнее всего гулять в парке с собакой, – сказал он. – Вот почему мы здесь.

– Хотите взять себе собаку?

– Нет…

– Нет?

Она видела, что Бойд всматривается в ее лицо, и чувствовала, что ее глаза и губы, в особенности губы, ее выдали. Она заметила, как в его светло-карих глазах мелькнуло то самое загадочное выражение, словно он во власти каких-то чар, которое она видела, когда они подошли к Колбрук-Гейт в Кенсингтонских садах.

– …не я. Вы. Собаку мне выберете вы.

– Есть очень славные маленькие щенки, мисс, – сказал подошедший к ним служитель, очень точно рассчитавший время. – Судя по внешнему виду, помесь йоркширского терьера и кавалер-кинг-чарлз-спаниеля. Такие симпатяги.

И он вынул из кармана куртки одного из этих симпатяг. Черно-рыжий пушистый комочек зашевелился на его ладони.

– Мы их выхаживаем уже две недели – всего-то их пять, – забот хватает, скажу я вам.

Кэт сняла перчатку и прикоснулась мизинцем к крошечному носику. Щенок начал сосать ее палец. У нее перехватило горло, но она знала, что об этом и думать нельзя.

– Кто-нибудь ведь их возьмет, правда? Таких прелестных крошек?

– Надеюсь, мисс. Щенков мы почти всегда пристраиваем. Почти всех.

Боясь, как бы не сорвался голос, Кэт быстро кивнула и снова повернулась к проволочной сетке. Возле нее осталось всего три претендента, остальные признали преимущество маленьких щенков и отступили. Один из оставшихся псов был молодой джек-рассел-терьер с густой жесткой шерстью, темными пятнами вокруг глаз и торчащим вверх хвостом-загогулиной – все как полагается этой породе.

– Его надо назвать Бандитом, – сказала она и позвала: – Бандит, Бандит!

Услышав эти слова, пес сделал кувырок в воздухе, ошалев от радости при воспоминании о своей прежней жизни, и его глаза-пуговки заблестели. Кэт невольно тронула Бойда за руку и почувствовала, как он в ответ сжал ее пальцы.

– А это кто? – спросил он, показывая ее рукой на второй уткнувшийся в сетку нос.

Крепкий рыжий дворняга, о чьем происхождении было невозможно догадаться хотя бы отдаленно, стоял перед ними, широко расставив лапы, и доверчиво махал хвостом.

– Ни за что не угадать, даже пытаться не буду.

– Это собака номер семнадцать, мисс, – с готовностью сообщил служитель, не отстававший ни на шаг. – Им всем дают номера, как только они к нам поступают.

– Семнадцать – для кого-то это счастливое число?

Третья собака отвернулась и пустилась было прочь.

– Нет-нет, дружок, вернись, – позвала его Кэт. – У тебя еще есть шанс.

Пес, голубой кокер-спаниель, довольно старый, повернул к ней свою серую морду и пристально смотрел на нее покрасневшими глазами. На темени у него торчал длинный белый вихор, точно вопросительный знак. Купированный хвост не торчал вверх, но и не был опущен, он замер в ожидании, как и собачья душа.

«Жизнь меня обходит, – казалось, хотел сказать пес. – Ну что ж… я все равно живу».

– Этот парень знает, чего хочет. Номер девять. Возраст у него солидный, но псина энергичная, бодрая.

Кэт посмотрела на Бойда.

– Выбирать вам, – сказал он.

Она оглядела трех собак, стараясь быть беспристрастной, но сердце ее уже сделало выбор. К тому же коротенький хвост затрепетал.

– Может быть, вы хотите собаку помоложе…

– Выбираете вы.

Она глубоко вздохнула и показала на спаниеля.

– Это очень милосердно с вашей стороны, мисс, – сказал служитель. – Пожилых собак мало кто берет. Люди не хотят отдавать свою любовь на такой короткий срок.

«Да хоть на несколько дней, все равно оно того стоит», – подумала Кэт.

За собаку заплатили сколько положено, причем в эту сумму входила стоимость ошейника и поводка. Уже на выходе из приюта хозяин сказал им:

– Признаюсь вам, я рад, что вы его взяли, завтра истекал его срок, уж так его было жалко.

Когда они снова оказались в Баттерси-парке, Бойд снял с пса ошейник и вместе с поводком бросил в урну.

– Разве вы не боитесь, что он убежит?

Бойд ничего не ответил, присел на корточки, взял собачью голову в руки и стал смотреть псу в глаза. – Кэт не могла не отметить, что именно с таким выражением он раза два смотрел в глаза ей.

Пес тоже глядел ему в глаза своими слезящимися красными глазами, казалось, это длится бесконечно долго, потом он отвел взгляд. Бойд отпустил его голову, и пес поднял пятнистую лапу. Договор – наверное, это можно назвать договором – был заключен.

Небо начало темнеть, холодное желтое солнце опустилось совсем низко: на обратном пути по аллеям парка Кэт по-прежнему держала Бойда под руку, а черно-белый лохматый спаниель трусил следом за ними, отбегая время от времени к стволам деревьев.

Выйдя снова на Челси-Эмбанкмент, они нашли скамейку и сели; солнце наконец закатилось у них на глазах, и небо на западе стало окрашиваться зеленовато-серым.

– У меня были кое-какие планы на нынешний вечер, – сказал он вдруг, прервав долгое молчание, – но я с удовольствием от них откажусь, если вы свободны.