С шашкой против Вермахта. «Едут, едут по Берлину наши казаки…» - Евлампий Поникаровский

— А сейчас сколько?

— Семь!

— Ну, сейчас ничего.

А после третьего выстрела, когда я сказал, что еще шесть, вы с радостью сказали:

— Сейчас уже совсем хорошо, уже убавил противника на целый взвод, молодец! Всегда так стреляй, тогда и война скоро окончится.

Вот какой вы были».

Начальнику оружейной мастерской и заместителю начальника боепитания полка гвардии старшему лейтенанту Ивану Гудкову, проживающему в городе Новочеркасске Ростовской области, больше всего запомнилась Корсуньская битва.

«Вы сама знаете, — пишет он, — какая была тогда распутица и бездорожье. Дивизионные и корпусные склады тогда еще были за Днепром. Да и там часто не оказывалось никаких боеприпасов. Бывало, приедешь на склад, тебе отвечают: „Ничего нет, сиди и жди, когда прилетит кукурузник“. А он привезет 10–15 ящиков патронов, их и делят на всю дивизию. Командир полка всегда нас напутствовал: „В бога мать… вези двадцать-тридцать тысяч патронов, триста мин и по сто пятьдесят выстрелов на батарею“. У нас же их было две и всегда сидели на голодном пайке, то есть на НЗ.

Мы, работники боепитания, тогда кружились день и ночь. Из вновь пришедшего в полк пополнения организовали трофейную команду и собирали брошенные немцами боеприпасы и оружие. Вот это часто и выручало. Ожесточенные бои на Черкасчине шли ночь и день, за каждый хутор, за каждый дом. И били немцев из их же оружия и ихними же боеприпасами. Больших трудов и крови стоили каждые сто метров и нам, тыловикам. Оружие тоже часто выходило из строя. Но у нас в обозе всегда имелось отремонтированное, разного рода оружие, вплоть до пушек и минометов. За это благодарили воины наших боевых порядков. Зато наши оружейники не знали ни минуты отдыха. Добрым словом я вспоминаю их, своих верных товарищей. Это были мастера, отлично знающие свое дело, владеющие многими специальностями, закаленные фронтовыми трудностями, смелые и верные люди. Многие из них в отцы мне годились, но отличались удивительной дисциплиной и трудолюбием.

И сейчас до слез жаль начальника боепитания полка Ивана Хандусенко, который прошел всю войну от ее начала и до конца и погиб от руки пьяного офицера уже после войны в Румынии. А он страстно хотел жить и спешил домой на Дон.

После войны я долгое время работал мастером на инструментальном заводе в Новочеркасске. Не от хорошей жизни приобрел язву желудка, перенес операцию, стал инвалидом, но трудиться не перестал. Моя профессия ремонтника механизмов была нужна везде, и я шел туда, где был наиболее нужен. Так же тружусь и сейчас, хотя я уже имею пенсионный возраст.

Имею хорошую семью. Жена работает в лаборатории земледелия уже 20 лет. На сбережения приобрел автомашину, вот она-то стала причиною прекращения трудиться. В автоаварии получил травму спины. Машину продал. Сейчас я дачник и на своем участке сада помогаю решать продовольственную программу. Имеем свой домик на окраине города, экономически живем неплохо, да и общество от нас, наверное, не в обиде. Мы ему отдали все свои силы».

Получил скорбную телеграмму из Грузии от дочери командира миномета гвардии сержанта Сандро Джишкариани. Марина сообщает, что ее любимый папа скоропостижно скончался. Приглашает на похороны… Но я и сам очень болен, ехать не в силах, ограничился соболезнованием. Вспоминаю, как он, Сандро, взялся учить русскому языку своего земляка Васо Надашвилли, который по-русски долго ничего не понимал. И это для него, такого любознательного и по натуре общительного, а по силе и телосложению этакого «Ильи Муромца», было большим горем. Труд Сандро на фронтовых путях, на огневой и на марше, над таким прилежным учеником, каким был Васо Надашвилли, не пропал даром. Надашвилли неплохо и скоро овладел русской речью, а вот письмом не овладел. Для этого нужны были условия, а у нас их совсем не было. Даже сейчас Васо Надашвилли письма пишет не сам, а под его диктовку пишет его верный сосед. Дети Сандро Джишкариани — дочь Марина и сын Эдишер тоже не забыли, выполняя просьбу своего отца. Постоянно мне пишут теплые письма. А тепло юга посылают мне в своих посылках.

Бывший наводчик миномета, мой сверстник Кузьма Абезин пишет:

«Я узнал от своего земляка Харченко, что вы ему регулярно пишете письма, и мне стало даже обидно, что вы вычеркнули из своей памяти меня. А я вас запомнил на всю жизнь, и память эту я унесу с собою в небытие. Слезно прошу вас, сообщите мне о себе и семье хотя бы несколько слов. О себе же докладываю вам, что я хотя и на пенсии, но пока еще в строю и очень нужен в колхозе. А до пенсии я не один десяток лет работал механизатором — был неплохим трактористом и комбайнером и шофером, так что мы, гвардейцы, всегда и везде находимся в строю правофланговыми. Пишите и мне, мой любимый человек».

Вот такое теплое письмо. За то, что я ему не писал, я извинился и объяснил ему, что тут дело не в моей забывчивости, а просто я не знал его адреса.

Очень много мне помог в данных для этой книги бывший заведующий делопроизводством штаба полка гвардии капитан Лев Поляков, живущий на своей родине в городе Урюпинске Волгоградской области. Он и сейчас еще обладает завидной памятью, даже через сорок лет помнит фамилии и имена всех, кого бы я ни спросил. После войны и вплоть до выхода на пенсию он с такой же аккуратностью, как и в штабе полка, работал начальником первой части Урюпинского горвоенкомата.

Не так давно он сообщил мне, что скоропостижно и раньше времени ушли из жизни бывший командир комендантского взвода гвардии старшина Василий Овчинников и шофер автомашины командира полка Петр Рыбкин.

Это он рассказал во всех подробностях историю создания ополченской дивизии, что полки ее были организованы: в городе Урюпинске — 25-й, в станице Михайловской — 39-й и в хуторе Филонове — 41-й и объединились в 15-ю дивизию 23 декабря 1941 года, а боевое оружие получили перед выступлением на фронт в городе Сальске. Что самой тяжелой первой потерей в бою под Кущевской были гибель начальника штаба полка — ополченца Горкина и командира первого эскадрона Горшкова Василия.

В городе Каменске Ростовской области до сего времени живут и здравствуют и по-гвардейски трудятся по несколько десятков лет на одном месте бывший начальник артиллерии полка гвардии майор Харлампий Полуянов и бывший начальник продовольственного склада гвардии старшина Иван Тищенко. Первый беспрерывно трудится в городском обществе ОСВОД, а второй — заведующим сельхозотделом горисполкома. Оба уважаемые и авторитетные работники среди общественности города.

По-гвардейски трудился вплоть до выхода на пенсию командир взвода нашей батареи гвардии лейтенант Александр Мостовой. После увольнения из армии в 1949 году он недолго работал учителем школы, а потом переехал в Новосибирск и устроился на работу в одну из строительных организаций, сначала мастером-воспитателем, а потом прорабом и в последние десять лет перед выходом на пенсию — руководителем этой же строительной организации. Жена его работала также в той же строительной организации, возглавляя отдел кадров. Два их сына закончили оба авиационные училища и работают в гражданской авиации Новосибирского аэропорта, оба уже имеют свои семьи и живут отдельно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});