Эра Адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота - Дмитрий Лихарев

Итак, шансов у Черчилля не осталось. Топор, приведенный в движение Фишером, обрушился на голову морского министра. Но, амбициозным планам первого морского лорда также не суждено было сбыться, и во многом благодаря ошибкам, совершенным им самим. Что больше всего вызвало раздражение Фишера, так это совместный меморандум младших морских лордов, адресованный одновременно ему и Черчиллю, и который, если трезво смотреть на вещи, свидетельствовал в пользу первого морского лорда.

Фишер очень разозлился, узнав, что младшие морские лорды перед лицом общенациональной опасности не только отказались уйти в отставку в знак протеста, но сделали все, чтобы предотвратить уход его самого. Фишеру следовало бы обратить внимание на то, что адмиралы определили "существующий метод сосредоточения усилий и распределения сил флота" как "крайне ошибочный и весьма уязвимый для критики". Копию меморандума они направили премьер-министру[744]. Это самым существенным образом подкрепило требование Бонар Лоу об удалении Черчилля из Адмиралтейства, доказав в то же время правоту Фишера.

Большое влияние на последующее поведение Фишера оказало письмо виконта Эшера, полученное им 16 мая. Старый приятель адмирала писал: "Мой дорогой Джеки, Вам никогда не удастся окончательно положить конец этим дрязгам. Единственное, что следует сделать, так это, восстановить институт Лорда Адмирала (т. е. совмещение одним лицом, постов морского министра и первого морского лорда — Д. Л.) и Вам самому его принять. В противном случае, нас выкупают в море; и до тех пор, пока лорд К. (Киченер — Д. Л.) не взял ведение войны в свои руки, то же самое было бы и на суше"[745].

Ни один из советов не принес Фишеру большего вреда. Такой метод организации руководства флотом совершенно не соответствовал ни характеру войны, ни военной технике XX века. Однако ход событий 16 и 17 мая внушил Фишеру мысль, что его позиции настолько сильны, что он может пренебречь отношением к себе младших морских лордов и. расправиться с ними после. Тем временем Асквит, достигнув соглашения о коалиционном правительстве, написал Фишеру: "Я считаю необходимым сообщить Вам строго конфиденциально о том, что в настоящий момент идут существенные перестановки в правительстве, и в общих интересах Вам не следует, ничего сообщать или предпринимать и течение одного или двух дней"[746]. К сожалению, Фишер как раз намеревался сказать, и сказать очень много!

В тот же день было решено, что в новом коалиционном кабинете морским министром будет Артур Бальфур. Приняв во внимание длительное сотрудничество Бальфура и Фишера в прошлом, а также высокое мнение последнего о познаниях Бальфура в вопросах обороны, в коридорах власти предполагали, что его кандидатура полностью устроит первого морского лорда. Но Фишер уже занес Бальфура в списки своих врагов, так же, как он это сделал в отношении Холдена накануне войны. Адмирал, не мог простить Бальфуру его выступление в поддержку Дарданелльской операции 28 января.

Утром 18 мая Фишер нанес визит Морису Хэнки, изложив ему в несколько сумбурном виде идею о совмещении высших гражданского и военного постов в руководстве флотом[747], Таким образом, Фишер начал прокручивать, вариант, предложенный Эшером. Свои грандиозные идеи первый морской лорд изложил в меморандуме, адресованном премьер-министру: "Если ниже следующие шесть условий будут приняты, я могу гарантировать успешное завершение войны и полную ликвидацию угрозы подводных лодок…

1. Мистер Уинстон Черчилль должен быть выведен из кабинета, и не мешать мне; также не буду служить под началом мистера Бальфура.

2. Сэр А. К. Уилсон, должен покинуть Адмиралтейство, Комитет Имперской обороны и Военный Совет, поскольку мое время будет тратиться на сопротивление бомбардировке Гельголанда и другим диким проектам…

3. Состав Адмиралтейства должен быть полностью обновлен.

4. Ведение войны на море должно быть полностью подчинено мне, а также дислокация сил флота, назначение офицеров всех рангов, и полное, единоличное руководство всеми соединениями, где бы то ни было.

5. Обязанности морского министра должны быть строго ограничены политикой и парламентскими вопросами…

6. В моем полном подчинении должны быть все доки и контроль над всеми гражданскими предприятиями, обслуживающими флот.

60 % своего времени и энергии, которые я израсходовал на 9 морских министров в прошлом, в дальнейшем я желаю посвятить успешному ведению войны. Вот самая главная причина выдвижения шести пунктов. Эти шесть условий должны быть опубликованы незамедлительно, с тем, чтобы флот ознакомился с моей позицией"[748].

К меморандуму Фишер присовокупил список кандидатур на различные командные посты на флоте, в том числе новый и гораздо более слабый состав младших морских лордов. Прежде чем предпринять какие-либо решительные шаги, Фишер посчитал нужным ознакомить с рукописью Мориса Хэнки: "В то утро Фишер пришел в офис рано, имея при себе в высшей степени нелепый перечень "условий", на которых он собирался вернуться; например, Черчилль не должен быть членом кабинета, Бальфур не должен быть морским министром… Он показал мне список новых назначений — очевидно, он немедленно собирался на "охоту за головами". Я запротестовал и сказал ему, что его условия неприемлемы и что ни один уважающий себя министр даже не взглянет на них. Я снова встретил его вечером и попытался уговорить взять свои условия обратно, но было уже поздно, они были отправлены премьер-министру и сильно уязвили его… Я решил, что в любом случае он не должен возвращаться в Адмиралтейство"[749].

Некоторые из близко знавших Фишера людей даже поставили под сомнение здравость его рассудка, когда узнали о содержании документа. Хэнки в письме к Джулиану Корбетту заметил: "По-видимому, у Джеки началась мания величия!"[750].

Фатальные последствия меморандума были усугублены письмом Черчилля премьер-министру, которое Асквит получил одновременно с "условиями" Фишера. Черчилль указывал, что "морские лорды выразили серьезную озабоченность по поводу оставления лордом Фишером своего поста во время войны, которое длится шесть дней, в то время, как на различных морских театрах ведутся серьезные операции". Далее Черчилль сообщал, что младшие морские лорды, в случае возвращения Фишера в Адмиралтейство, считают, что выполнение ими своих обязанностей "встретиться с громадными трудностями"[751].

"Топить" своего соратника Черчилль решил только после того, как испробовал все способы вернуть Фишера в Адмиралтейство. Вечером 19 мая он послал к старику Джорджа Ламберта, гражданского лорда Адмиралтейства, передать на словах, что он готов принять все условия Фишера, включая кресло в кабинете министров, что уравняет его с Китченером, если адмирал вернется к своим обязанностям, и они продолжат совместную работу. Предложение Черчилля окончательно убедило старика в своей незаменимости. Он немедленно написал Бонар Лоу "совершенно секретное и личное" послание: "Этим вечером Уинстон прислал Ламберта… предложить мне кресло в кабинете министров, если я вернусь как его морской лорд, с ним, Уиистоном, как морским министром! Но я отверг 30 серебрянников за обман моей родины!"[752]. Но больше всех на Фишера разозлился король, который и раньше-то, не очень жаловал старого адмирала. Даже три года спустя после окончания войны Георг V не мог без содрогания вспомнить об этом эпизоде: "Если бы я был в Лондоне, когда Фишер нашелся, я бы прямо сказал ему, что его следует повесить на рее за оставление поста перед лицом противника. Действительно, это был самый большой скандал, в наказание за который следовало немедленно уволить со службы с последующей дискредитацией". Дж. Давидсон, присутствовавший при этом монологе, отметил, что "при воспоминании о действиях Фишера лицо короля стало красным от злости"[753].

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});