Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 1 - Ник Перумов

– А что нам от Радуги плохого? – вдруг решился коренастый мужик в кожаном фартуке с набором шил в нагрудных газырях. – Опять же чудищ не пущает... у меня давече опять под полом змей али скрутень скребси... Магов не станет – сожрут нас всех! И вся недолга!

– Тебя-то уж точно сожрут, дурень, – нехорошо усмехнулся Хеон. – Только вот о чём помыслите, народ честной, – коли Радуга и впрямь так уж всесильна – что ж она ни выворотней, ни вислюгов, ни тех же скрутней из-под славного Мельина не выведет? А? Что молчите, языки проглотили? А, впрочем, не до вас мне теперь. Кто хочет в дружину мою – Марика вам оставляю. С ним говорите. У него оружие получите, и он вам командиром станет. Понял, Марик?

– Не беспокойтесь, дядюшка, – хрипло ответил здоровенный наголо бритый парень с громадными, угольно-чёрными глазами, разом выдававшими в нём уроженца дальних восточных гор. – Усе у лучшем уиде исполню.

– Ну, ин ладно, – Патриарх Хеон махнул рукой. Свита – из числа завсегдатаев «Полосатого Кота» – тотчас двинулась следом.

Серым предстояло очень много работы.

Патриарх Хеон не был склонен ни к опрометчивым, ни к хоть сколько-нибудь необдуманным поступкам. Его излюбленный трактир, конечно же, известен Радуге. Конечно же, среди слушавших его зажигательные речи (а полагалось за них самое меньшее колесование) было немало шпионов. Может, в трактирной зале уже давно обитает призрак-слухач. От Радуги следует ожидать всего. И, конечно, сейчас же последует ответ...

Марик для того там и остался. Он, конечно, не так хорош в ближнем бою, как Фесс, но тоже справится даже и с дюжиной противников.

Ответ Радуги будет страшен. И пусть их карающая длань обрушится сюда, в небогатые (но и не в самые бедные) мельинские кварталы, где людишкам есть что терять...

Многолетний и обширный опыт подсказывал Патриарху Хеону, что лучший способ расшевелить Чёрный Город – это обездолить тех, кто ещё хоть что-то имеет. Причём отнятьвсё, чтобы потом они сражались как люди, которым терять уже нечего.

Патриарх Хеон слыл сейчас самым могущественным Патриархом Серой Лиги. А Марик был достойным учеником своего немногословного в обыденной жизни наставника.

– Ну, пивоглоты, жабоеды, будете ждать, пока маги поотрывают вам яйца? Или поступите как мужчины?! – Он с усмешкой обвёл трактирную залу полупрезрительным взглядом.

– Братья! – вскочил бородач в кожаном фартуке. – Пошлите по домам, братья! Пусть, эта, дурни какие машутся с магами, коли головы совсем пустые. А нам, братья, нам-то с Радугой делить неча! Не желаю я поганые речи твои слушать, изменщик, тьфу и тьфу стократ на тебя, не снизойди к тебе Спаситель!

Обладатель фартука решительно встал и затопал к двери.

Марик с усмешкой глядел в широкую спину.

– Ну, которые тут ещё трусы? Давайте-давайте, валите подобру-поздорову, а то сейчас маги пожалуют, по попке настегают!

Несколько человек хохотнуло.

Следом за бородачом из трактира поспешило убраться ещё пять или шесть человек. Почти два десятка остались.

– Ты добрый человек, Марик, ты нам оружие только дай, значить, – вежливо, застенчиво и негромко попросил белокурый гигант с ещё по-юношески мягкой бородой. На вид ему было лет восемнадцать, не больше. – А уж остатнее мы справим... не сумлевайся, значить.

– Во! Слова настоящего мужчины! – Марик отличался и силой и ростом, но даже он не смог бы тягаться с белокурым шириной плеч. Они у него были, как у гнома. – Будешь у меня десятником, парень. Идёмте! Семьи свои по дороге предупредите.

Весть о мятеже должна разойтись как можно шире. Так учил Патриарх. А он никогда не ошибается, он, десятилетиями размышлявший о том, как победить Семицветье.

* * *

Тави сидела, привалившись к неровной стене. Дыхание замедлено до предела, невидящие глаза широко раскрыты, вглядываются во мрак, проницая и камень и чародейные завесы.

Удивительное дело – она довольно ясно видела протянувшуюся под ними густую сеть тоннелей и переходов. Ничто больше не застилало ей взор – только самую глубь скрывал непроницаемый мрак.

На сей раз Тьма не пришла наверх. Она оставалась внизу, словно дразня юную волшебницу. Идеальную гладь чёрного озера лишь один раз потревожило слабое движение – Тави совсем замерла, пытаясь уловить, – и ей показалось, что на краткий миг она и впрямь различила фигуру человека. Он остановился, взглянул вверх. Тави показалось – улыбнулся; и улыбка эта вонзилась ей в глаза мириадами острейших игл.

Девушка не застонала. В дни учения доводилось терпеть вещи куда хуже. Она заставила себя не отвести взгляда. И – словно упали покровы, словно рассеялся мрак: она внезапно увидела странного пришельца целиком, увидела козлиные, оканчивающиеся раздвоенными копытами ноги, увидела его искажённое яростью лицо; и ещё – увидела на левой его руке белую латную перчатку.

Козлоногий вскинул левый кулак, погрозил волшебнице. Резким, конвульсивным движением запахнулся в плащ. И – растворился в тёмном море, словно нырнул в него.

Транс оборвался.

Волшебница подняла голову, огляделась. Кан и Сидри жадно смотрели ей в глаза.

– Не знаю, что произошло... – Тави с трудом подбирала слова. – Там – по-прежнему Тьма. Но дорога вроде как открыта. Выглядит это... ну, как будто вода опустилась.

– Живого никого не видела? – деловито осведомился Сидри.

– Живого? – Тави заколебалась. – Привычного нам – нет... Монстров там, или крыс, или ещё кого-то – нет.

– А непривычного? – тотчас спросил гном.

Тави рассказала об увиденном. Сидри с Каном переглянулись и дружно пожали плечами.

– Никогда о таком не слышал, – резюмировал гном.

– И никто, заметьте, не слышал, – резковато ответила девушка. – И что теперь? Поворачивать всё равно некуда. Так что козлоногие, козлорукие – теперь уже всё равно. Кто предупреждён, тот вооружён. Встали!

...Ходы, которыми их вел Сидри, все как на подбор оказывались низкими, с неровными, истрескавшимися полами и свисавшими сверху каменными сосульками. Бесконечный путь во тьме длился и длился; троица оставила в стороне главные гномьи тракты и просторные залы – слишком близко к главным воротам, слишком близко к дозорным постам Радуги. Сейчас, во время Ливня, эти посты скорее всего сняты, но кто ж поручится наверняка!

Спиральные лестницы сменялись узкими горизонтальными штреками, такими узкими, что казалось – сейчас придётся бросать заплечные мешки. Шли, довольствуясь светом одного-единственного факела, горевшего еле-еле – поневоле приходилось растягивать скупые запасы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});