Содружество кольца - Джон Толкин

Чтобы иметь хоть какое-то прикрытие ночью, путники поднялись на верхушку небольшого холма, под которым до сих пор сидели. Там, в неровном кольце валунов, переплелись ветвями несколько старых кривых деревьев. Внутри каменного кольца разожгли костер, ибо от волков темнота и тишина все равно не спасли бы.

Они сидели вокруг костра, пытаясь заснуть, но удалось лишь тревожно подремать совсем недолго. Часовые не сомкнули глаз. Бедный пони Билл дрожал и весь взмок. Волки теперь выли со всех сторон, то ближе, то дальше. В самый глухой час ночи холм окружили горящие глаза. Некоторые звери подошли к самым валунам. Там, где кольцо камней прерывалось, вдруг выросла огромная волчья тень. Волк остановился, злобно уставился на них и коротко взвыл, словно был вожаком и призывал стаю напасть.

Гэндальф встал и сделал шаг вперед, высоко подняв Жезл.

— Слушай, пес Саурона! — закричал он. — Здесь я, Гэндальф! Если хочешь сохранить свою паршивую шкуру, удирай, а шагнешь за камни, станешь жареным от носа до хвоста!

Волк оскалил зубы и прыгнул на них. Раздался звон тетивы, спущенной Леголасом. Волк в прыжке хрипло взвыл и рухнул: эльфийская стрела торчала у него из горла. Тут же все глаза вдруг погасли. Гэндальф и Арагорн выскочили на валуны, но холм был пуст: стая ушла. Тьма, окружавшая их, молчала, даже ветер утих.

Ночь подходила к концу; на западе скатывалась к горизонту убывающая луна, временами прячась за рваные облака. Фродо уже начал подремывать, но вдруг очнулся от дикого воя: по-видимому, большая стая воргов молча окружила холм, а теперь, рыча и завывая, собиралась напасть сразу со всех сторон.

— Бросайте сучья в огонь! — крикнул Гэндальф. — Мечи к бою! Встать спиной к спине!

Новое топливо полетело в костер, пламя взвилось длинными языками, и Фродо в его свете увидел множество серых теней, перемахивающих через валуны, а за ними еще и еще. Арагорн метким выпадом проткнул мечом горло крупного вожака. Боромир широко размахнулся и снес голову другому зверю. Рядом с рыцарями, широко расставив крепкие ноги, стоял Гимли, работая топором. Лук Леголаса пел боевую песню.

Гэндальф словно вырос в колеблющихся отсветах костра и напомнил хоббиту грозную каменную статую древнего Короля на вершине холма. Потом он нагнулся, поднял пылающую ветку и сделал шаг навстречу волкам. Звери с воем отступили. Гэндальф высоко взмахнул Жезлом, Жезл ярко вспыхнул белым огнем, и голос мага прогремел громом:

— Наур ан эдрайт аммэн! Наур дан и нгаурхот!

С треском и гулом ближайшее к магу дерево вспыхнуло ослепительным огненным цветком. Пламя переметнулось на остальные деревья. Над холмом заполыхала огненная корона. Мечи и кинжалы разбрызгивали искры и светились. Последняя стрела Леголаса загорелась в воздухе, но успела поразить в сердце огромного вожака волчьей стаи. Стая обратилась в бегство.

Деревья медленно догорали, пока не превратились в пепел, по которому местами пробегали искры. Над холмом склубилось облако горького дыма и темной тенью унеслось прочь в первом проблеске рассвета. Волки не возвращались.

— Что я вам говорил, господин Пипин? — сказал Сэм, засовывая в ножны мечик. — Не на того эти волки напали, он им не по зубам. Ну и чудо устроил! Чуть мне волосы не спалил!

Когда полностью рассвело, от волков исчезли все следы; ни на холме, ни вокруг него не осталось ни одного трупа. Кроме углей и разбросанных стрел ничто не напоминало о ночной битве. Леголас подобрал и рассмотрел стрелы: все были целы, кроме одной обгоревшей, от которой уцелел один наконечник.

— Я боялся этого, — сказал Гэндальф. — Мы имели дело не просто с волками, рыщущими в поисках пищи. Давайте быстро поедим — и сразу в путь.

В тот день погода снова изменилась, словно по приказу неизвестной силы, которой буран был уже ни к чему, потому что они отступили от перевала. Теперь этой силе нужен был свет, чтобы издали заметить любое передвижение в пустоши. Ветер изменил направление в течение ночи, подул с северо-запада, погнал тучи на юг, а теперь утих. Небо расчистилось, стало высоким и синим. Первые лучи бледного солнца над горами они увидели, когда стояли на холме, готовые к дальнейшему пути.

— У Ворот Мории нам надо оказаться до заката, а то мы можем до них вообще не добраться, — сказал Гэндальф. — Это недалеко, но прямого пути Арагорн не знает, ибо он редко бывал в Дубаине и только однажды подходил к западной Морийской Стене, причем очень давно. Ворота где-то там, — продолжал маг, показывая на юго-восток, где горы обрывались к равнине отвесной стеной, отбрасывая черную тень.

Они с трудом различили вдали туманные очертания голых утесов, а между ними, как бы в середине и выше их — большую серую стену.

— Когда мы спускались с перевала, я повел вас на юг, а не туда, откуда мы начали подъем, как вы могли заметить. Таким образом, расстояние мы на несколько миль сократили, но все равно надо спешить — идемте!

— Кто знает, что лучше, — мрачно заметил Боромир. — Найдешь, что ищешь, или Ворота исчезли бесследно, — похоже, что все против нас. Вероятнее всего, мы окажемся между глухой стеной и волчьей стаей. Веди, Гэндальф!

Гном Гимли шел теперь рядом с магом, сгорая от нетерпения поскорее увидеть Морию. Они вместе повели Отряд в горы, пытаясь выйти на единственную старую дорогу, которая туда была проложена вдоль реки Сираноны, или Привратницы, начинавшейся из родника около Ворот. Но то ли Гэндальф ошибся, то ли местность за последние годы изменилась; он надеялся найти речку всего в нескольких милях южнее того места, где они провели ночь; они прошли гораздо больше, а речки не было.

Время подходило к полудню, а Отряд еще блуждал по неровному плоскогорью, усеянному красными камнями, напрасно пытаясь увидеть блеск воды или услышать ее журчанье. Везде было сухо и уныло. Путники тоже приуныли. В безрадостной пустоши не было ничего живого, ни птиц, ни зверей, ни растений, и путники боялись думать о том, что с ними будет, если их здесь застигнет ночь.

Вдруг Гимли, ушедший вперед, позвал их. Он влез на валун и показывал куда-то вправо. Все бросились к нему и увидели узкое и глубокое пересохшее русло. По бурым, красным и серым камням еле сочилась тонкая струйка грязной воды, а по ближнему берегу вилась дорога, местами разбитая, местами едва заметная и, по-видимому, давно забытая.

— Наконец-то! — воскликнул Гэндальф. — Вот она где, Сиранона-Привратница! Интересно, куда девалась вода? Тут же был быстрый и шумный поток. Но идемте скорей! Надо спешить.

Путешественники устали и сбили ноги, однако упрямо шагали по извилистой неровной дороге. Солнце начало клониться к западу. Пройдя еще несколько миль, путники наспех поели, слегка передохнули и пошли дальше. Перед ними хмурились Мглистые Горы, но дорога теперь проходила по глубокой ложбине, и за высокими гребнями видны были лишь дальние снежные вершины.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});