Любовники и лжецы. Книга 1 - Салли Боумен

– Извини меня, Мэри, – сказала она, – я просто не смогла удержаться от слез. Мне так не хватает моих мальчиков! Я, пожалуй, отправлюсь с Мэлоуном домой. Наш поход сюда мне очень помог, честное слово.

И не говоря больше ни слова, она подхватила пальто и стала пробираться к выходу. Мэри поспешила за ней, но когда она добралась до двери, автомобиль с Лиз и Мэлоуном на заднем сиденье уже рванулся с места.

Мэри проводила взглядом удалявшуюся машину и, когда она исчезла из виду, со слезами на глазах обернулась к Джини.

– Как же я за нее боюсь! – сказала она, сжав руку падчерицы. – Как я боюсь за нее, Джини! Двое таких чудесных людей, и вот тебе, пожалуйста! Она сделала столько добра, вложила столько любви в их брак, а теперь вот это… Жизнь очень жестока, Джини, ты со мной согласна?

– Люди, это люди жестоки, Мэри, – ответила девушка.

Глава 20

Некоторое время Паскаль стоял в молчании, а потом обернулся к Элен. Она сидела там же, где он оставил ее, – за столом, уронив голову на руки.

– Я остаюсь, Элен, – промолвил он наконец. – Я не покину тебя одну. Я останусь на ночь и, возможно, на завтра, пока мы оба не убедимся, что ей лучше.

Элен посмотрела на него невидящим взглядом. Слезы оставили дорожки на ее щеках. Сев напротив нее, Паскаль уловил в ее дыхании слабый запах выпитого вина. Комната была белой и стерильной, как операционная. Наверху мирно спала Марианна под надзором своей английской няни. Часы показывали половину восьмого, но Паскалю казалось, что с того момента, как он появился в этом доме, прошла уже неделя.

– Скарлатина, – сказала Элен бесцветным голосом. – Не понимаю. Ей уже давно никто не болеет.

– Да, это необычно, но пенициллин все же сделал свое дело. Не плачь, Элен, кризис уже миновал. Врач сказал, что теперь с ней все будет хорошо.

– А меня здесь не было, – отвела она взгляд. – Меня здесь не было, и я не могу себе этого простить.

– Но Элен, ты же не можешь находиться здесь постоянно! Здесь был я, но и от меня оказалось мало проку… – беспомощно пожал плечами Паскаль.

– Не говори так, – подняла на него глаза Элен. – Ты сделал все, что мог. Такого раньше никогда не случалось, я бы сама не знала, что делать. Проветрить комнату, обтереть ее, дать лекарство… Мне бы это и в голову не пришло. Не мог бы ты сделать для меня чаю, Паскаль? – помедлив, спросила она – А то мне что-то совсем нехорошо.

Паскаль заварил чай. Все время, пока он этим занимался, он чувствовал, что Элен не сводит с него глаз. Через некоторое время она натянуто произнесла:

– Я не всегда была справедлива по отношению к тебе, Паскаль. Я сознаю это в моменты просветлений.

– Я тоже сознаю, – с усталой улыбкой сказал Паскаль, передавая ей чашку с чаем. – В моменты своих просветлений я понимаю, в чем, в каких своих поступках я был не прав.

– Действительно? – Она отхлебнула из чашки и посмотрела на него долгим задумчивым взглядом. – Ну что ж, так или иначе, все это в прошлом. Это не более, чем…

Элен замялась. Паскаль видел, что она пытается бороться со слезами. Элен ненавидела проявления собственной слабости. Наконец она справилась с собой и сказала:

– Я теперь не умею говорить о любви. У меня это даже с Марианной не получается. Разучилась.

– Я уверен, что это не так.

– Ошибаешься. Это именно так. – Элен помолчала, к лицу ее стала приливать краска, и она заговорила быстро, будто признаваясь в чем-то, что ей самой было отвратительно. – Все из-за того, что я боюсь. Вот почему. Мне все время кажется, что если я чувствую и проявляю по отношению к кому-то любовь, то рано или поздно мне швырнут ее обратно в морду. Нет, не говори ничего. Тут нет твоей вины. Я всегда была такой, еще задолго до того, как мы с тобой поженились.

Паскаль безмолвно смотрел на сидевшую рядом с ним женщину. Через несколько секунд он протянул через стол руку и накрыл ее ладонь.

– Элен, – начал он, – почему ты никогда не говорила мне об этом? Если бы мы чаще разговаривали, были бы откровеннее друг с другом…

– То ничего бы не изменилось, – докончила она за него. – Просто мы никогда друг другу не подходили. Мы оба об этом знаем: и ты, и я. Вот и вся загадка.

Паскаль убрал руку, и их глаза встретились. Элен грустно улыбнулась.

– Вот видишь, мы оба знаем, что это правда. По крайней мере, хоть какой-то прогресс. Видишь ли, – отвела она взгляд, – я очень надеялась и надеюсь, что смогу измениться. Ну хотя бы научиться доверять кому-то. Это еще одна причина, по которой я хочу вернуться в Англию.

В комнате воцарилась тишина.

– Понятно, – сказал Паскаль. – Ты встретила кого-то другого?

– Да, встретила. Он очень хороший человек. Настоящий англичанин: очень надежный, очень стабильный. Он не восхищает меня так, как некогда ты, но я больше не хочу восхищаться. По крайней мере, не сейчас. Я хочу покоя.

– Это я понять могу.

– Можешь? – удивленно вскинула она глаза. – Видишь ли, я больше ни во что не собираюсь бросаться очертя голову. Теперь, прежде чем связать себя обязательствами, я хочу быть во всем уверена.

– Он собирается жениться на тебе?

– Говорит, что да. Именно с ним я сегодня и встречалась, и мы беседовали как раз об этом. Я сказала ему, чтобы он проявил терпение, и он будет ждать. – Ее черты смягчились. – Он добрый человек, Паскаль, и я думаю, что он бы тебе понравился. К Марианне он будет относиться очень хорошо. Он вдовец, у него у самого есть дети. Но он ни в коем случае не станет пытаться заменить ей тебя. Он чуткий, добрый, немного скучный. Кроме того, тебе не придется так тратиться… И, Паскаль, мне же всего тридцать один, я тоже хочу пожить.

– Я понимаю тебя.

Он уперся взглядом в белую поверхность стола, за которым сидел, и попытался убедить себя в том, что уже давно примирился с неизбежностью этого.

– Ты правда понимаешь?

Он задумчиво посмотрел на Элен.

– Как ни странно, да. С тех пор, как мы виделись в последний раз, я многое передумал. Слишком много накопилось горечи. Я никогда не хотел, чтобы так было. Так не должно было быть. Хотя бы ради Марианны.

– И ради нас, – заглянула она ему в глаза. – Ведь когда-то мы нравились друг другу. Мы почти любили. Какое-то время… Ты был так добр ко мне после того, как у меня случился выкидыш. Я чувствовала это, несмотря на всю горечь и боль. А сегодня, когда я вернулась и увидела твое лицо… – Элен на мгновение умолкла. – Я знаю, как ты любишь Марианну, Паскаль. И надеюсь, ты знаешь, как люблю ее я. – Она склонила голову и начала тихонько плакать. Затем вытерла глаза и выпрямилась. – Я могу поговорить со своими адвокатами, – произнесла она уже более спокойно, – и готова сделать это. Когда я окажусь в Англии, мы внесем изменения в соответствующие документы, чтобы облегчить для тебя общение с дочерью.