Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле - Фредерик Кемп

Однако президент был целиком поглощен мыслями о войне и о том, как будет ее вести. Его проблемы передались американской общественности. Журнал «Тайм» поместил на обложке цветную фотографию начальника управления гражданской обороны Вирджила Кауча. Газетный заголовок во всю ширину полосы гласил: «Убежища: как скоро – насколько большие – насколько обеспечат безопасность?» Кауч объяснял американцам, что готовиться к ядерному удару так же нормально, как делать прививки от оспы.

Спустя три дня после заявления Хрущева о пятидесятимегатонной бомбе президент собрал свою команду по национальной безопасности – высших советников, чтобы добавить последние штрихи в военные инструкции для НАТО. Заседание проходило тяжело.

Члены Объединенного комитета начальников штабов ввязались в словесный бой относительно запланированного Кеннеди наращивания обычных вооружений в Европе и о том, как может отразиться на доверии к США использование ядерного оружия в качестве средства устрашения.

Шарль де Голль и Конрад Аденауэр уже высказывались по поводу того, что Кеннеди слишком торопится вступить в переговоры с Хрущевым относительно будущего Западного Берлина, при этом делает слишком мало для того, чтобы убедить Хрущева в том, что готов использовать ядерное оружие для защиты города.

Казалось, только Макмиллан поддерживает Кеннеди в его стремлении вступить в переговоры с Москвой. Премьер-министр с удовлетворением отметил, что Кеннеди изменил свое отношение к Москве; если весной он придерживался жесткой политики, то теперь занял более примирительную, британскую, позицию. Он видел, что Кеннеди «уже сыт по горло» де Голлем и Аденауэром.

Кеннеди начал действовать, чтобы уладить глубокие разногласия между союзниками по вопросу выбора стратегии по Берлину. В Зале Кабинета в 10:00 собрались брат президента Бобби, Макнамара, Банди и Лемницер. Рядом с ним сидел заместитель министра обороны Розуэлл Гилпатрик. Присутствовали и другие крупные игроки в берлинской политике: Нитце, Фой Колер, Мартин Хилленбранд и – столь часто присутствовавший в решающие моменты Берлинского кризиса Дин Ачесон, сторонний подстрекатель.

Совещание открыл Лемницер, сообщив президенту о «значительных разногласиях» членов Объединенного комитета начальников штабов относительно необходимости быстрого наращивания вооружений. Начальник штаба ВВС США генерал Кертис Лемей и руководитель военно-морских операций ВМС США адмирал Джордж Виллан Андерсон разделяли мнение генерала Норстеда, что «в ближайшем будущем» нет необходимости в крупномасштабном наращивании обычных вооружений. Но Лемницер и генерал Джордж Декер, начальник штаба сухопутных войск США, согласились с Макнамарой, что необходимо немедленно приступать к наращиванию вооружений.

Раск сообщил мнение Норстеда, что спор из-за Берлина так быстро приведет к ядерной войне, что наращивание обычного вооружения уже не будет иметь значения. Кроме того, сказал Раск, Норстед опасается, что наращивание обычного вооружения может негативным образом отразиться на готовности ядерных сил. Таким образом, Норстед вместе с французами и немцами выступал против президента.

Как часто случалось в сложные времена, связанные с Берлином, Кеннеди хотел знать мнение Ачесона. В записке, подводя итог встречи, Банди с издевкой написал: «С этого момента на совещании господствовал Ачесон». Позже Банди выразился более изысканно: «Как всегда, господин Ачесон был царицей бала».

Ачесона выводила из терпения чувствительность союзников. В такой сложный для нации момент американские чиновники, заявил он, тратят слишком много времени, добиваясь согласия французов, британцев, западных немцев и прочих, хотя именно Соединенные Штаты взвалят на себя это бремя. Он утверждал, что Соединенным Штатам необходимо в ноябре перебросить новые дивизии в Европу, не задумываясь о том, что могут подумать или сказать союзники.

По мнению Ачесона, президентская демонстрация намерений – отправка в Европу обычных войск – поможет «с дипломатической и политической точек зрения». Он не согласился с мнением, что из-за ядерного вооружения отпадет необходимость в обычном вооружении. Переброска американских войск – «угрожающее событие», сказал он, свидетельствующее о «серьезных намерениях американского правительства».

Кеннеди заявил, что его беспокоит «утечка золота», имея в виду денежные средства, необходимые для этой демонстрации сил. Макнамара и Гилпатрик заверили его, что ведутся переговоры с союзниками, которые, вероятно, возьмут на себя часть расходов.

Спустя несколько часов после совещания Банди отправил письмо президента с грифом «совершенно секретно» Норстеду вместе с приложением так называемой «Попоны для пони».

Спустя три дня документ, озаглавленный U.S. Policy on Military Actions in a Berlin Conflict («Американская политика в отношении военных действий в берлинском конфликте»), был одобрен президентом как меморандум по вопросу национальной безопасности № 109. В нем рассматривались четыре варианта в случае закрытия Советами доступа в Берлин.

I. Если Советы и восточные немцы будут чинить препятствия, но не заблокируют доступ, согласно плану Соединенные Штаты, Франция и Британия должны будут отправить на автостраду взвод под прикрытие истребителей. В документе отмечалось, что этот достаточно ограниченный шаг не приведет к войне.

II. Если Советы будут упорно продолжать блокировать доступ, несмотря на действия союзников, то Запад будет обострять конфликт и НАТО предпримет дополнительные невоенные меры, такие как экономическое эмбарго, беспокоящие действия на море и протесты ООН. Союзники должны укрепить войска, чтобы подготовиться к дальнейшей эскалации конфликта. Авторы документа предупреждали, что без дальнейшего наращивания возможности союзников будут ограниченны, что может привести к задержке и создаст угрозу жизнеспособности Западного Берлина.

III. Запад будет продолжать обострять конфликт против продолжающейся блокады Западного Берлина. Проведение наземных операций на территории Восточной Германии: отправка по автостраде трех танковых дивизий в Западный Берлин и создание превосходства в воздухе путем нанесения ударов по несоветским аэродромам. «Риск возрастает, как и военное давление на Советы», – говорилось в документе. В этом пункте Кеннеди призывал к глобальным действиям против советских интересов. Имелось в виду использование преимущества США на море для частичной морской блокады, что задержит момент ядерной истины, пока дипломаты будут приходить к соглашению.

IV. Только если Советы будут по-прежнему не реагировать на использование союзниками обычных видов вооружений, столкновение перерастет в ядерную войну. Кеннеди сможет выбрать одно или все из перечисленного: выборочные удары, чтобы продемонстрировать желание использовать ядерное оружие; ограниченное использование ядерного оружия, чтобы достигнуть тактического преимущества, и, наконец, всеобщую войну.

В документе говорилось, что «союзники только частично контролируют выбор времени и масштаб использования ядерного оружия. Советы могут приступить к его использованию в любой момент после начала незначительных военных действий. Ограниченное использование ядерного оружия союзниками может вызвать такой же ответ, также может вызвать неограниченный упреждающий удар».

Это был серьезный документ. Кеннеди, находившийся на посту президента десять месяцев, распланировал последовательность действий, которые могли привести к ядерной войне за Берлин.

В сопроводительном письме генералу Норстеду Кеннеди написал: «Это потребует энергии при подготовке, готовности к боевым действиям и осмотрительности – предупреждаю против необдуманных действий». Президент объяснил Норстеду, что в случае, если Советы перебросят значительные силы, чтобы одержать победу над Западом, то ответ, относительно которого он (генерал Норстед) получит конкретные указания, будет ядерным.

Кеннеди убедил скептически настроенного Норстеда – и заодно французов и немцев, – что наращивание союзнических обычных сил – сообщение, которое он хочет отправить Советам, что готов в случае необходимости начать ядерную войну. «У меня не вызывает сомнений, – написал президент Норстеду, – что наше ядерное оружие Советы не воспримут как средство устрашения до тех пор, пока не убедятся в готовности НАТО вступить в бой и осознают, насколько велика вероятность того, что обычный конфликт перерастет в ядерную войну».

Подготовка к войне сопровождалась лихорадочной дипломатической активностью – записки, телефонные звонки, совещания. Как это часто случалось в тяжелые времена, Кеннеди захотел узнать точку зрения экспертов. Кеннеди попросил откровенно высказывать свое мнение, и его доверенный посол в Соединенном Королевстве Дэвид Брюс, бывший посол в Германии, не сдержался.