Ворон Хольмгарда - Елизавета Алексеевна Дворецкая

мерцает загадочная улыбка.

– Снефрид! – Эйрик при виде нее лишь слегка поднял брови. – И ты уже здесь! Вы с твоим новым мужем решили перебраться ко мне жить? Хорошо, я не возражаю. Не пожалею для вас еды! – торжественно произнес он слова, которыми хозяин дома выражает согласие взять гостей на содержание. – Ётуна мать, как приятно это говорить!

– Ты как всегда щедр и великодушен, Эйрик конунг! – с ласковым восхищением признесла Снефрид, и Арнор, хоть и не сомневался в ее любви, ощутил невольную ревность. – Я тебе кое-что привезла.

– Любопытно. И что это?

Снефрид сдвинулась с места, и стала видна вещь на столе, которая до того пряталась у Снефрид за спиной. Это был ларец резной кости, с отделкой узорной бронзы, с яркими медными гвоздями. Глянув на него, Арнэйд подумала, что Снефрид заново почистила его металлические части прежде, чем убрать в мешок.

– Ох ты ж ётунова хрень! – Эйрик подошел, явно восхищенный дороговизной вещи и тонкостью работы: он знал толк в таких изделиях. – Прямо из страны альвов, да? Твое приданое?

Видимо, в дни их прежнего знакомства Снефрид не показывала ему своего сокровища.

– Можно сказать и так. Много лет я владела этим ларцом, но теперь пришла мне пора с ним расстаться. Эйрик конунг! – Снефрид выпрямилась и сложила руки, давая понять, что сейчас скажет нечто важное. – Мы, род Бьярнхедина Старого из Силверволла, предлагаем тебе содержимое этого ларца как выкуп за нашу дочь, сестру и невестку – Арнэйд дочь Дага.

Услышав, как Снефрид говорит «мы, род Бьярнхедина Старого из Силверволла», Арнор ощутил восторг и умиление. Она, эту чудная дева из страны альвов – теперь часть его рода, навсегда связанная с ним. Надо сказать ей про двух сыновей – мельком ему вспомнились предсказания покойного Тойсара. Или она сама знает?

– Содержимое? – Эйрик внимательно осмотрел ларец и взглянул на висячий замок. – А что там?

– Величайшее сокровище, известное в Северных Странах!

– Ну а что именно? Какое сокровище?

Глаз Одина, подумал Арнор, вспомнив, как они зимой болтали об этом с сыновьями Альмунда. Дайте боги, чтобы не тюленьи яйца.

– Я не знаю, – просто сказала Снефрид. – Я шесть лет хранила этот ларец, он был мне доверен, но мне неизвестно, что в нем.

– А ключ?

– Ключа нет. Мне вручили ларец без ключа. Скажу тебе больше: говорили, что на этом сокровище лежит заклятие, и если ларец вскрыть без ключа, то сокровище может превратиться в… в какую-нибудь дрянь. Не знаю, правда ли это или нас просто пытались так отвадить от мысли его взломать. Но ты должен знать: я предлагаю тебе самую дорогую вещь, которая есть в Мерямаа и даже, пожалуй, во всех Северных Странах. Если она превратится во что-то другое, за это я не могу отвечать. Теперь это твое имущество, и тебе решать, каким способом проникнуть к содержимому.

Эйрик помолчал, обдумывая это дело.

– Топор? – предложил Арнор.

– Погоди. – Эйрик взял в руку небольшой висячий замок, и в его ладони тот показался не больше ореха. – Топором всегда успеем. Глупо же портить такую хорошую вещь, чтобы найти внутри какое-нибудь дерьмо…

Чьи-то старые обмотки, вспомнил Арнор.

Эйрик сел к столу, взял поясной нож и стал счищать пятно желтого воска, которым было залито отверстие для ключа.

– Может, получится подобрать. – Он глянул на Снефрид и Арнора. – Зачем же ломать сразу…

Арнэйд слегка удивилась: она не ожидала этого от Эйрика, привыкшего идти напролом. Видимо, приобретение земельных владений, дома и хозяйства заронило в нем склонность к бережному отношению к вещам. Его крупные пальцы двигались с удивительной ловкостью, очищая скважину.

– Не знаю, что тут подберешь… Странный он какой-то был, этот ключ… Троллева поделка…

Желтые восковые стружки сыпались на доски стола. Эйрик еще поковырял кончиком ножа. Снефрид, зайдя ему за спину, напряженно вглядывалась: отверстие и правда было странным. Не в виде щели, как у всех замков, а скорее круглое… И не просто круглое, а состоящее из нескольких кругов, тесно прижатых один к другому.

– Ну вот! – Эйрик положил нож и развернул ларец к Арнору. – Вы где-нибудь видели такой ключ? Таких вовсе не бывает. Придется ломать…

Он огляделся, отыскивая топор.

– Стой! – Снефрид прикоснулась к его плечу. – Мне это что-то напоминает. Я это где-то видела…

– Где? – спросила Арнэйд.

Если дома на хуторе Оленьи Поляны, то теперь это мало им поможет. Арнэйд сидела, сложив руки на коленях, а сердце ее бурно билось от волнения. Сейчас она узнает себе цену – за какое сокровище ее можно выкупить. И согласится ли Эйрик отдать ее хотя бы в обмен на это неведомое сокровище. В этом она сомневалась. Арнор уже предлагал ему серебряные чаши и хазарский меч с самоцветами, но Эйрик только мотал головой. А потом, наткнувшись на Арнэйд в сенях, сказал ей: «Пустяки это все. Я не дракон, чтобы мне хотелось спать с серебряными чашами!»

– Да где-то близко! – Снефрид взялась за виски и закрыла глаза. – Где-то рядом.

– Арно, а ты не видела? – Арнор взглянул на сестру.

– Чего? – Она встала и подошла к столу.

Положила руку на плечо Эйрику, чтобы через него глянуть на ларец. Снефрид невольно бросила взгляд на эту руку… а потом взяла ее в свою.

– Посмотри сюда, Эйрик конунг! – Она заставила Арнэйд положить руку на стол рядом с ларцом. – Ты это видишь?

Кольцо. Золотое кольцо с самоцветной алой сердцевинкой и четырьмя лепестками-шариками. Точно таких же очертаний, как отверстие для ключа.

– Так он у тебя? – Эйрик взглянул на Арнэйд. – Это кольцо и есть ключ? Что же вы сразу не сказали?

– М-м… мы-мы не зна… не знали… – полузадушенно пробормотала Арнэйд. – Этого не мо…

– Давай попробуем. – Эйрик знаком предложил отдать ему кольцо. – С твоей рукой вместе будет не очень удобно.

Дрожащей рукой Арнэйд стянула кольцо. Ей не верилось, что это может быть правдой. Что она носила ключ от ларца задолго до того, как здесь появились Снефрид и ларец! Как это могло быть? Кольцо дал ей Арнор… а он привез его из зимнего похода… а потом Хавард сказал, что это его кольцо… Солгал? Как ему мог принадлежать ключ от ларца, который в это время принадлежал Снефрид?

Эйрик взял кольцо, примерился, осторожно вставил его в отверстие. У всех наблюдавших за его руками – двух женщин, Арнора и Виги, двоих Эйриковых хирдманов – замерло сердце. А вдруг нет, вдруг никакого чуда не случится…

Эйрик осторожно нажал. Щелчок был таким тихим, что только Эйрик его и услышал. Но все увидели, как он откладывает кольцо, вынимает освобожденный конец дужки из тела замка и снимает замок с петли.

Замок лежал рядом с ларцом, чуть дальше – кольцо-цветок. Семь пар глаз смотрели на них.

– Ну чего, открывайте, – нарушил молчание Эйрик.

– Д-давай ты. – Арнэйд слегка толкнула Снефрид плечом.

Смелости Снефрид было не занимать, но и у нее слегка дрожали руки. Она придвинула к себе ларец, пробежала пальцами по крышке. Пять лет она касалась этой крышки, едва ли всерьез надеять когда-нибудь ее поднять.

– Давай, давай! – подбодрил ее Эйрик. – Не тяни, любопытно же.

Наконец Снефрид подняла крышку. Глазам предстал сверток, занимавший все внутреннее пространство ларца и сделанный из какой-то довольно грубой ткани. На ткани имелся шов, каким шьют одежду, но кусок был явно меньше, чем рубаха. Серый небеленый лен был не слишком чист – на нем виднелись следы угля, черные пятна, какие остаются на руках, державших железо… и еще что-то темное, что мужчины легко узнали.

Небольшие пятна старой, засохшей, не отстиранной вовремя крови.

Снефрид тоже их увидела.

– Я боюсь, – упавшим голосом сказала она. – Эйрик конунг, достань ты. Теперь ведь это твое имущество!

– Я еще не решил, что здесь мое имущество. – Эйрик глянул на Арнэйд. – Кольцо забери.

Арнэйд забрала кольцо, но от волнения не сумела натянуть на палец и сжала в кулаке.

Эйрик осторожно вынул сверток из ларца.

– Вот будет шутка, если там чьи-то кости! – хрипло произнес Виги.

– Ой, молчи! – Арнор сморщился.

Эйрик взял сверток в руки, прикинул вес. Положил его на стол и стал снимать ткань. Арнэйд вцепилась в Снефрид.

На столе что-то блеснуло. Эйрик отложил серую ткань. На столе перед ними лежал изогнутый рог для питья, длиной чуть меньше двух ладоней – и из чистого золота. Бока его сплошь покрывал чеканный узор – маленькие, расположенные ярусами фигурки людей и животных. Мужчины в узких штанах и коротких рубахах, с острыми