Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви - Федор Мельников

Что Синод в своих братоненавистнических отношениях к старообрядческой Белокриницкой иерархии руководствовался не каноническими требованиями и соображениями, доказывается еще одним весьма ярким фактом. В этот же период Синод подверг низвержению из священного сана присоединившихся к старообрядческой древлеправославной Церкви архимандрита Михаила, о котором мы выше обстоятельно говорили, и священника Гр. Карабиновича. Последний состоял уже двенадцать лет в беглопоповстве, и синодская иерархия не судила его за это. Но стоило ему оттуда перейти под управление Белокриницкой иерархии, как последовало синодское низвержение его из священного сана. Низвержения эти с канонической и догматической точки зрения не имеют никакого значения для присоединившихся к св. Церкви лиц[616]. Но по гражданскому закону Российской империи лишение сана сопровождается потерей и ограничением некоторых гражданских прав и даже весьма существенных, например, права жительства в столицах, поступления на государственную службу и т.п. В тот же период от господствующей церкви ушли в беглопоповство священник Микульшин из г. Вольска и священник Луцкий из с. Чернавки Вольского уезда. Саратовская духовная консистория сделала Синоду соответствующее представление о необходимости подвергнуть этих лиц лишению сана, как изменивших "православию" и ушедших в "раскол". Но Синод не признал возможным подвергнуть их такому осуждению и оставил их в "сущих санах"[617]. Это не Белокриницкая иерархия, а беглопоповство, которому покровительствовал даже Победоносцев, лишь бы оно не слилось с Белокриницкой иерархией. Много было за этот период и других синодских "каверз" в отношениях к старообрядческой иерархии. Но в краткой Истории всех их не перечесть.

Жизнь и факты на местах

В то время, когда в Законодательных Палатах шли горячие прения о старообрядческом Законопроекте, "шумели витии", а синодальные архиереи предпринимали отчаянные попытки сразить законнопреемственную старообрядческую иерархию и в то же время земно и подобострастно преклонялись перед еретическими и фальшивыми "иерархиями", - в самой стране начались настоящие, фактические гонения на древлеправославную Церковь и ее священноначалие.

Под впечатлением столичных нападок на старообрядчество и даже на самый Манифест царский 17 апреля, в особенности в Государственном Совете под влиянием настойчивых требований Синода и многочисленного "православного" духовенства, местные губернские и уездные власти круто сворачивали на старую, николаевскую дорогу. Прежде всего последовали в разных губерниях запрещения старообрядцам крестных ходов и даже при погребении умерших - пения "Святыи Боже" на улице.

Так, полиция г. Чистополя Казанской губернии 24 июня 1908 г. предписала "наставникам Чистопольских старообрядческих общин" "не производить пения на улицах при похоронах, в противном случае будет поступлено по закону, и виновные в этом будут привлечены к ответственности"[618]. В июле того же года хвалынская Саратовской губернии полиция потребовала от местных старообрядцев дать подписку о том, чтобы "крестных ходов не устраивать и священнических облачений не носить публично"[619]. Томская старообрядческая община приготовилась совершить закладку святого храма 15 августа 1910 г., закладку приглашен был совершить местный епархиальный епископ Иоасаф. Но от томского губернатора последовало 9 августа "объявление" совету старообрядческой общины, за № 8516: "При закладке храма не разрешается публичная процессия в церковных облачениях, а также не может быть допущено публичное ношение при этом икон и других принадлежностей духовных процессий и крестных ходов, и пения на улицах и площадях. Именуемому старообрядческому епископу Иоасафу не только не может быть разрешено присутствовать в процессии, так как и самой процессии не должно быть, но не может быть дозволено и именование духовным званием"[620]. Это было кощунственное издевательство над церковным богослужением: делать закладку храма без святых икон, без святого Креста, без священнослужителей, ибо им воспрещается даже "присутствовать" при такой закладке. Что же это за закладка?!

Старообрядческие крестные ходы и вообще всякие священные процесии больше всех тревожили духовенство господствующей церкви, и оно, главным образом, вело войну против них. Так, в мае месяце 1911 г. состоялось пастырское собрание никонианского духовенства Гжатского уезда Калужской губернии. Смоленский епископ Феодосии предложил собранию обратиться к губернатору с ходатайством о воспрещении старообрядцам совершать крестные ходы и погребальные процессии. Вследствие сего ходатайства в том же году действительно последовало предписание исправникам Смоленского губернского правления воспретить старообрядцам "устраивать погребальные процессии и крестные ходы"[621]. Весьма характерной была просьба Московского митрополита Владимира к московскому губернатору в июне 1911 г. "Его высокопреосвященство, - сообщает об этом губернатор московскому исправнику (от 11 июня, за № 11782), - уведомили меня, что старообрядцы села Борисова (под Москвою) предполагают устроить вокруг борисовских садов и полей торжественный крестный ход во главе с одним из старообрядческих архиереев. Обращаясь ко мне с просьбой не допускать этого крестного хода, его высокопреосвященство указывает, что таковой, по предложению устроителей, должен пройти по тому же пути, по которому шествовал 6 июня православный крестный ход, ежегодно совершаемый борисовцами, и устраивается старообрядцами с целью превзойти православных своею торжественностью и расположить их к расколу. Вследствие сего предлагаю вашему высокородию не допускать означенного старообрядческого крестного хода, о чем и предупредить борисовских старообрядцев"[622]. Можно представить себе, что же было в далеких провинциях, если в самой Москве делались такие предписания? Там просто творили безобразия и насилия местные власти и местное духовенство. В селе Новая Богдановка Харьковской губернии был насильственно разгромлен старообрядческий крестный ход, с дракой и избиением старообрядческого священника, и сделано это по подстрекательству "православного" пастыря[623]. Еще более возмутительный случай произошел в деревне Поганец Архангельской губернии: "Старообрядцы совершали в частном доме богослужение. К ним ворвался урядник, запретил богослужение и поднял безобразный скандал: он обнажил шашку, грозил всех изрубить, приказал стражнику снимать иконы и убрать походный алтарь. Тот исполнил приказание урядника и в своем усердии совершил ряд омерзительных кощунств"[624]. "Много беззаконий и насилий чинили провинциальные власти над старообрядцами и их пастырями в минувшем году", - заканчивает старообрядческий журнал обзор 1911 года. В следующих годах эти безобразия увеличивались. Да и в предшествующие годы их было немало. В 1910 г. старообрядцы Новоглушинского села Пермской губернии писали: "Местные священники господствующего исповедания не могут смирно сидеть в своих гнездах. Почуяв ласкающие звуки из Государственного Совета, они подняли головы и уже постарались привлечь трех старообрядческих священников к ответственности за открытое хождение с иконами и в церковных облачениях". "У нас в г. Николаевске (Самарской губернии), - жалуются оттуда старообрядцы, - административная власть, согласно распоряжению губернатора, чинит препятствия в деле отправления богослужений. Исправник по предписанию губернатора приказал, чтобы при выносе покойника старообрядческое духовенство не было в облачении и чтобы даже певчие не пели, идя за гробом[625]. Владимирский губернатор разъяснил полиции, что старообрядческие священнослужители "не имеют права публично носить во время богослужений священническое облачение"[626].

Не менее настойчивая повелась борьба и со священными наименованиями старообрядческих иерархических лиц. Сначала осторожно, а дальше все смелее и упорнее. В 1908 г. генерал-губернатор Терской области, утвердив Феодосия, в мире Филиппа Манакова, в звании старообрядческого епископа Кавказской епархии и Козьму Докторова в звании священника, в своем "отношении" ограничил, однако, пользование этими титулами: "Званием епископа и священника означенные лица могут пользоваться лишь среди старообрядцев"[627]. Любопытный случай в том же году произошел в самой Москве. С разрешения русского правительства в первопрестольный град России прибыл из Австрии старообрядческий Белокриницкий митрополит Макарий. Русский консул в Черновицах (Буковине) в паспорте Макария начертал полный его титул: "Старообрядческий митрополит Макарий". Московская полиция была в большом затруднении: какую же отметку она должна сделать в этом паспорте? Ведь митрополит Макарий признан в этом сане австрийским правительством. Так и нужно было записать. Полиция же не может разбираться в канонических достоинствах приезжающих из-за границы духовных лиц. Она должна была вписать так, как значится в паспорте: "Старообрядческий митрополит". Однако она вписала иначе: "Австрийский подданный Макарий Лобов"[628]. До чего ненавистна врагам древлеправославия истинно-благочестивая иерархия! Приехавший в Россию старокатолический авантюрист-атеист, "милостивый государь" Матью, о котором мы говорили выше, конечно, был всюду в России прописан как "архиепископ". А истинный святитель, имеющий на себе действительное апостольское преемство по каноническому рукоположению, притом признанный целой великой страной, записывается "православной" полицией в России как простой мирянин.