Содержательное единство 1994-2000 - Сергей Кургинян

– ощущение в этом сопернике чужой и чуждой силы, связанное со значительной культурной дистанцией между католическим и православным миром;

– страх перед способностью России аскетически консолидироваться при угрозе на фоне утраты Европой инструментов подобной консолидации;

– опасения рецидивов российской социальной стихийности, не ограничиваемой рамками устоявшегося правосознания, и т.д.

Но одной из главных причин, вероятно, являлось востребование элитами Европы дышащего рядом огромного и небезопасного ЧУЖДОГО ИНОГО, как эффективного и чуть ли не единственного средства стратегической внутриевропейской консолидации на всем географическом пространстве и на всех социальных этажах.

Последствия такого "отторгающего" самоопределения Европы – Первая мировая война, революция и становление в России жесткой тоталитарной системы. Дальнейшие последствия – попытка создания в Европе тоталитарного нацистского противовеса советскому тоталитаризму, приведшая к трагедии Второй мировой войны. Очередные последствия – "холодная война" с ее гонкой вооружений, неоднократно ставившая мир на грань ядерной катастрофы.

Сегодня совокупная Европа вновь склоняется к такому же отторгающему Россию самоопределению. Совокупная Европа вновь пытается самоопределиться относительно России "от противного", от образа врага. Мотивы в основном аналогичны тем, которые доминировали век или полвека назад, но и последствия могут оказаться сходны. В то же время в сегодняшнем, коммуникативно и психологически резко "уменьшившемся" европейском мире ИНОМУ России – уже тесно, и целый ряд причин ее европейского отторжения – лишь фантомы прошлого, застрявшие в элитном сознании. А одновременно рядом вырастает новое, гораздо более серьезное (и намного более иное!) ИНОЕ стремительно движущегося к интеграции исламского мира.

2. Политика России и экспансия НАТО

Взглянем на ситуацию со стороны оппонента – не для оправдания его чреватой мировой катастрофой БОЛЬШОЙ ОШИБКИ конца XX века, а чтобы спокойно, без истерик и поз оскорбленной невинности, смотреть в глаза друг другу. Запад упрекает: у сегодняшней России отсутствуют какие бы то ни было признаки самоопределения. Он говорит: Россия с начала "демократической революции" вот уже 10 лет является для Европы (и не только для Европы) пространством геостратегической неопределенности. Доктрины внешней политики, внятной ушам Европы, – нет, концепции национальной безопасности – нет, сколь-нибудь обнадеживающей в смысле устойчивости и долговременной перспективы стратегической идеолого-политической ориентации – нет, и даже предсказуемой властной конфигурации, т.е. ограниченного набора лиц и политических сил, которых можно оценить как надежных партнеров в длительном политическом диалоге, торге и т.п., – тоже нет.

И если мы, "Европа", все эти годы относились к процессам в России с настороженной готовностью принять те или иные результаты ее самоопределения (поддерживая то, что кажется конструктивным, дистанцируясь, надеясь, но сдержанно), то теперь мы заявляем, что не можем ждать такого самоопределения вечно. Раз вы не самоопределяетесь, мы вынуждены вас "определять".

Скажем откровенно: кое-что в этом упреке Запада в адрес России придется принять ради того самого права спокойно и холодно смотреть друг другу в глаза.

Действительно, что означало почти абсолютное безразличие высшего руководства и внешнеполитического ведомства России к проблеме НАТО в течение нескольких лет (до Примакова), когда эта проблема самым серьезным и активным образом обсуждалась во всем мире? Означало, что эту проблему Россия считает чужой заботой, ее самой не касающейся, и тем самым отдает решение полностью на откуп других заинтересованных мировых сил. Что означало отсутствие активных зондажей, консультаций, предупреждений, торговли за условия с предполагаемыми новыми участниками НАТО, когда уже было объявлено, что программа "Партнерство ради мира" – приемный "отстойник" для новых членов, когда эти новые члены уже недвусмысленно толкались в очереди в альянс? Что Россия не имеет никаких возражений ни против расширения НАТО, ни против возможного списка членов и географической конфигурации расширенного блока.

Что означает включение министром обороны в перечень внешних угроз для России ряда европейских стран и США в ситуации, когда нет четких доктрин внешней политики и национальной безопасности? Означает, что раз для России "все угроза", то и она – угроза для всех. Что означает давнее заявление России, что ракеты ни на кого не нацелены, в сочетании с фразой того же министра обороны, что управление стратегическими силами на грани утраты (то есть ракеты могут и полететь)? Это означает, что ракеты могут полететь куда угодно и будут "самоопределяться" в полете! Это означает, что каждый вправе считать себя целью!

И вот Запад (лукаво или всерьез – вопрос отдельный) заявляет: довольно! Не желая больше терпеть рядом с собой эту оснащенную неуправляемыми ракетами неопределенность, мы начинаем "определять" Россию через расширение НАТО.

Что на это ответить? Что, мысля в логике "непохожее есть враждебное", Запад сам всегда создавал из России ту "тень" самого себя, которую сегодня пытается оградить "колючей проволокой" НАТО. Что этот Запад по-прежнему не может понять и принять свое ИНОЕ как СВОЕ иное и, глядя в зеркало России, истерически твердит "опасность, энтропия". Что тупое это неузнавание и страх, помноженные на примерещившиеся угрозы, досужие выдумки и дурь, толкают Запад на бой с собственной тенью при помощи странного и страшного для мира расширения НАТО.

Россия вовлекается в этот бой с нарастающим ожесточением, понимая: ее еще раз – третий раз за один только XX век – хотят ввергнуть в тот же самый круг конфронтации и беды. Она сознает, что, если это "определение извне" начнется, далее его попытаются вести по полной программе подчинения и расчленения, поскольку совокупная Европа будет прекрасно понимать опасность восстановления России и в виде новой, столь же масштабной и зыбкой неопределенности, и тем более в виде оскорбленной и жаждущей реванша определенности.

Но и Россия здесь не может полностью отвести от себя упрек. Время самоопределения ею бездарно протрачено и сегодня на исходе. Российское руководство, недопустимо затянув с этим самоопределением и с продуманным включением в жесткий практический диалог по проблеме НАТО, к настоящему времени поставило нашу страну в ситуацию сложного цейтнотного торга с вынужденным форс-мажорным реагированием на чужие инициативы.

3. НАТО как военно-политический институт

3.1. Структура, принятие решений и цели НАТО

Организация Североатлантического договора (НАТО) создана по американской инициативе 4 апреля 1949 года США, Великобританией, Францией, Бельгией, Нидерландами, Люксембургом, Канадой, Италией, Португалией, Норвегией, Данией и Исландией как военно-политический союз, направленный против СССР и ОВД. В 1952 году к НАТО присоединились Греция и Турция, в 1955 – ФРГ, в 1982 – Испания. В 1966 году из военной организации НАТО вышла Франция, в 1974 – Греция, а в конце 1982 года было приостановлено вхождение в нее Испании. 5 декабря 1995 года Франция в одностороннем порядке объявила о возобновлении своего участия в военных органах НАТО, не ущемляющих ее суверенитета.

Руководящие органы НАТО – Североатлантический совет (Совет НАТО) и Комитет военного планирования. Решения Совета и Комитета принимаются консенсусом членов, носят характер обязательств правительств стран-членов перед блоком и не нуждаются в одобрении их парламентами. Текущую работу организует Генеральный секретарь НАТО, возглавляющий Международный секретариат. Высший орган – сессия Совета НАТО. Военной деятельностью руководит Военный комитет на уровне начальников генеральных штабов стран-членов. Между его заседаниями работает Постоянный комитет военных представителей. Конкретно руководят военными усилиями альянса Верховные командования Объединенными вооруженными силами (ОВС) НАТО в Европе, Атлантике и зоне Ла-Манша, которым подчинена разветвленная сеть нижестоящих командований.

ВС НАТО включают обычные и ядерные компоненты. Ядерные силы уже не считаются определяющим фактором военной стратегии и должны играть в основном политическую роль. Основу ядерного потенциала альянса образуют стратегические силы США, Великобритании и Франции. По концепции НАТО, средства ядерного нападения будут и в дальнейшем размещаться на европейских территориях.

По мнению руководства НАТО, угрозы безопасности Североатлантического альянса исходят сегодня не от одного конкретного противника (ранее СССР), а с различных направлений. Это вызывает изменения общей стратегии альянса (переход от концепции передовой обороны к концепции сокращения передового присутствия, перенос акцента с ядерного оружия на создание сил быстрого реагирования и т.д.).