"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Стерх Юрий

Мой голос ломается, и слова я произношу с трудом, но, судя по застывшим лицам урман, смысл сказанного до них дошел.

– Хах, мы и наши отцы дрались за Йомсборг, при Стикластадире и Венерне, и что в итоге? Кто взял верх?! Мы шли этой ночью покарать русов и сжечь храм «слабого бога», и что же?! Умылись кровью! Мы смеялись над ромеями и русами, высмеивали поклоняющихся Тому, Кто позволил Себя убить, распять – но ведь Он победил асов! Боги Асгарда не смогли остановить Его приход на нашу землю, не даровали победы своим воинам! Так, выходит, Он сильнее? А может, мы и вовсе поклонялись деревянным да каменным истуканам и лили кровь невинных на бездушные идолы?!

Сначала говорить было чрезвычайно сложно, пересохшее горло саднило, я хрипел, но конец фразы дался легче, забрав, впрочем, остаток сил.

Викинги подобной отповеди не ожидали. Закоренелые язычники, они разразились в ответ гневной бранью, в которой, однако, явственно слышались страх и сомнение. Ну конечно, учитывая результаты последних схваток, сомневаться начнет даже тупой! А хирдманы Айварса пусть и закоснели в собственном невежестве и грубости, но все же далеко не тупы.

Поток ругательств прервало появление старшего русского дружинника в добротной кольчуге – воина, сразившего берсерка.

– Урманин, ты хочешь принять крещение? Думаешь, хитрость тебя спасет?

Русич с замотанной в берестяной лубок рукой обратился ко мне грозно, без всякого труда говоря на норвежском. Прежде чем отвечать, я с любопытством его рассмотрел. Не очень высокий – впрочем, они все здесь среднего роста, в том числе и я сам. Ориентируясь на грубоватое, заросшее черной бородой лицо со шрамом через лоб и переносицу и еще одним заросшим рубцом на щеке, я бы дал ему лет тридцать – тридцать пять. Но это на глазок, зачастую в текущий исторический период мужчины взрослеют быстрее.

– Я не стремлюсь купить жизнь предательством Одина. Спроси моих соратников: никогда ранее я не показывал спину в бою и не предавал! Много раз рисковал и много раз мог погибнуть, но теперь я хочу умереть христианином, ибо более не верю в асов! И если это возможно… Говорят, ваши жрецы просят прощения за людей перед Богом. Так я хотел бы попросить об этом жреца.

С минуту воин внимательно смотрел мне в глаза, силясь найти в них фальшь. Молчали и викинги, хотя спиной я чувствовал их пышущие злобой взгляды. Ну и пусть. Вот взгляд старшего дружинника было выдержать непросто – Андерс на моем месте был бы искренен, мне кажется, он вообще не умел врать. Но то Андерс – и, к слову, он никогда не изменил бы богам Асгарда, не изменил бы, даже сомневаясь в них. Однако сегодня в теле предка живет мое сознание, и я вынужден врать.

– Что скажешь, рус?

Воин не успел ответить, его перебил высокий седой старец в клобуке и черном кафтане-однорядке, с деревянным крестом на шее. Он незаметно подошел со стороны храма, по облачению в нем легко узнать монаха, а скорее даже иеромонаха[45] – по-видимому, местного священника. Между тем он довольно чисто обратился ко мне все на том же древненорвежском:

– Желаешь принять святое крещение, урманин?

Я твердо кивнул:

– Желаю! И призываю всех соратников последовать моему примеру! Забудьте бездушных истуканов, примите веру истинного Бога!

В ответ вновь раздались ругательства, проклятия и оскорбления. Н-да, косность последних викингов все же гораздо сильнее доводов разума… А жаль, они могли бы стать моей первой дружиной.

– Мои братья отказываются, их безумие крепко. Но я готов.

Священник согласно склонил голову, после чего обратился к дружиннику на незнакомом Андерсу древнерусском. Тот молча выслушал иеромонаха, и, хотя на его лице отразилось недовольство, он жестом подозвал двух воинов и направил их ко мне. К моему удовлетворению, одним из них оказался мой старый русобородый знакомец по ночному бою. Крякнув, они подхватили меня, рывком поставив на ноги, – и тут же свет в моих глазах померк.

События нескольких последующих дней отложились в памяти лишь короткими вспышками прихода в сознание. Помню дикую боль, когда прижигали рану на бедре – зверство и варварство, но потерю крови батюшка-лекарь все же остановил. Кажется, я отключился еще до окончания «операции»… Помню, как священник дул мне на лицо. Помню запах елея и легкие мазки по коже. Отчетливо помню, как меня трижды окунали в реку – холодная вода крепко взбодрила и, кажется, на короткое время сбила жар; держали меня все те же дружинники.

Осознав происходящее, я почувствовал сильный укол совести: ведь второе крещение есть сильнейший грех. Свое желание я изъявил в полуобморочном состоянии, пытаясь найти выход, казалось бы, в безвыходной ситуации. Но на короткое время после купели ко мне вернулась способность трезво мыслить, и я вспомнил все, что слышал от священников и читал о великом таинстве духовного рождения во Христе. О таинстве, совершаемом только раз в жизни… Я очень сильно переживал, пока не услышал свое «новое» крестильное имя – Андреас, произнесенное иеромонахом на греческий манер. И тот факт, что имя, данное при настоящем крещении, не изменили, меня несколько успокоил. Позже, задумываясь о происходящем, я примирился со случившимся. Ведь, с одной стороны, предок мой был не крещен и духовное рождение переживает в первую очередь душа… Но кто знает, где оказалась душа викинга Андерса после моего «переселения» в его тело?

А с другой стороны, чего вообще я волнуюсь, если вся эта действительность существует лишь в моей голове, о каких таких душах говорю?! Хотя есть сомнения и на этот счет…

За все время пребывания в «прошлом» я ни разу не почувствовал инакости, нереальности происходящего. Наоборот, все физические и эмоциональные ощущения – все воспринимается абсолютно настоящим. Вкус яблочного взвара, ощущение теплого дерева кубка на губах и его легкий привкус… Это было абсолютно настоящим. Боль в воспалившейся ране на ноге, боль то острая, то тупая – и изматывающий, сводящий с ума жар, не дающий нормально спать, не дающий ясно мыслить… Он был реален. Реальной была паутина в углу под крышей, где жирный крестовик пару раз сноровисто оплетал мух на моих глазах. Реальным был редкий осенью солнечный луч, бьющий сквозь крохотное окно-дымоход и падающий мне на лицо. Реальным был запах сосновой смолы, исходящий от стен сруба, запахи сырой земли и развешанных по стенам целебных трав.

Все, что я видел, слышал и чувствовал, – все это было реально.

А это навевало уже совершенно безумные мысли. Может, сам проект «Погружение», моя жизнь в двадцать втором столетии от Рождества Христова, освоение космоса и терраформирование планет, ядерная катастрофа двадцать первого столетия – может, все это было нереально? И я действительно природный викинг Андерс, живущий в одиннадцатом веке? И все, что я прожил и пережил в «прошлой» жизни, это лишь сумбурные видения разума, порожденные тяжелым ударом по голове? Меч русича прорубил сталь шлема, чудом не раскроил череп – разве это не могло сказаться на моем сознании? Я слышал, что после некоторых серьезных травм головы люди, пришедшие в себя, начинали говорить на незнакомых, иногда «мертвых» языках, или превращались в гениев от математики, или…

Да нет, это полный бред! Я точно Андрей Карцов, две тысячи сто шестьдесят пятого года рождения! Точно… Точно?!

Как позже сказал мне мой «лечащий врач», иеромонах Василий, в отключке я пребывал восемь дней. Не самый лучший старт для погруженца, но, по крайней мере, все же выкарабкался!

Честно говоря, меня несколько удивил высокий профессионализм батюшки-лекаря. Как оказалось, искусство врачевания было уделом не только деревенских знахарей, но и целенаправленно изучалось монахами. Более того, со слов отца Василия, в Новгороде существует самая настоящая больница при мужском монастыре, в которой проводятся даже хирургические операции! Правда, судя по закупориванию раны прижиганием, уровень их явно невысок, с другой стороны, кровотечение мне действительно остановили. Вот только поражаемость различными инфекциями свежих, да еще столь больших ожогов едва ли не выше, чем у открытых ран, но именно в этом вопросе батюшка показал себя на высоте. Имея в своем распоряжении целый арсенал различных мазей и отваров, приготовленных из неизвестных мне растений, он довольно эффективно сбивал мне температуру в критических ситуациях, одновременно используя мази, ускоряющие заживление. Слава богу, хоть рана на голове оказалась не слишком серьезной, и мы отделались простыми перевязками да все теми же заживляющими мазями.