Багровая заря - Елена Грушковская

— Это твои?

— Не могу знать точно, — ответил он. — У меня когда-то были похожие.

— Гм, значит, были. — Я села за свой стол. — А мне почему-то кажется, что они именно твои.

Пришёл Алекс, одетый аккуратно и по всей форме. Остановившись перед моим столом, он отрапортовал:

— Явился по твоему приказу, Аврора.

— Прости, что пришлось тебя разбудить, — сказала я. — В сущности, происшествие пустяковое, но оно касается твоих непосредственных подчинённых. Точнее, одного из них. Поэтому я тебя и вызвала.

Алекс бросил краткий взгляд на Гришу, нахмурился, потом перевёл взгляд обратно на меня.

— Что случилось, Аврора? Этот молодец что-то натворил?

— Я сожалею, что пришлось тебя из-за этого разбудить, но я подумала, что следует всё-таки прояснить ситуацию. Я считаю твою группу лучшей. Она всегда славилась своей дисциплиной и слаженностью, поэтому я и определила этого новобранца именно к тебе. Но, кажется, над ним нужно ещё поработать. Сегодня он устроил романтическое свидание в неположенное время в неположенном месте, а чтобы дежурный никому не докладывал, он подкупил его подарком. — Я взяла со стола часы и показала Алексу. — Конечно, это не такое уж серьёзное нарушение, но и оно не должно быть оставленным без внимания. Иначе, если так и дальше пойдёт, то что станет с нашей дисциплиной? Поэтому я прошу тебя принять меры. Какие — ты сам знаешь, не мне тебя учить.

Алекс посуровел, подтянулся.

— Слушаюсь. Меры будут приняты.

— Хорошо, — сказала я. — В таком случае оба свободны.

9.14. Хищники и жертвы

— Ты ещё не спишь, куколка?

Разумеется, Карина не спала. Как она могла спать, будучи так взволнована происходящим? Её глаза были закрыты, но ушки слишком уж рдели.

— Не притворяйся, я знаю, что ты не спишь. И знаю, что ты подслушивала под дверью.

Она втянула голову в плечи. Я села рядом с ней и поцеловала её в ухо. Карина открыла глаза.

— Его накажут?

— Боюсь, что да, — сказала я. — Алекс очень строгий. Если честно, я этому парнишке не завидую.

Она повернулась и посмотрела мне в глаза.

— Это из-за меня ты с ним так обошлась, да? Мама, это несправедливо! За что ты его так невзлюбила? Что плохого он сделал?

— Поверь, куколка, ничего личного здесь нет. — Я заправила прядку волос ей за ушко. — Думаю, за всё время, что ты провела здесь, ты успела неплохо узнать наши порядки. Ни одному «волку» не позволено то, что позволил себе он. Если он думает, что высокое положение его приёмной матери даёт ему право делать всё, что ему вздумается, то он сильно ошибается. Ничего, здесь его быстренько обтешут и объяснят, что к чему. У него хороший командир, который научит его уму-разуму. В конце концов, он сам сюда напросился, по собственному желанию. Даже его мать просила меня за него. Что ж, я приняла его, но предупредила, что спуску ему здесь не дадут, чьим бы сыном он ни был. Если он воспринял это предупреждение недостаточно серьёзно — что ж, тем хуже для него. Мы здесь шуток не шутим, ты сама знаешь.

Карина села в постели, обхватив руками колени.

— Скажи мне честно, мама… Ты просто не хочешь, чтобы мы с ним встречались?

Как я могла кривить душой, глядя в эти серьёзные вопрошающие глаза? Но что мне ей сказать? Кто я, чтобы воспитывать её, учить чему-то хорошему? Могу ли я вообще научить её чему-то стоящему, принимая во внимание то, кем, а точнее, чем я являюсь? Я увязла по самую макушку, и возврата для меня уже нет, а она ещё может спастись, всё зависит только от её выбора. Но могу ли я повлиять на её выбор?

— Хорошо, скажу честно. Да, я не в восторге, куколка. Больше всего на свете я хочу, чтобы ты осталась человеком, а если ты станешь встречаться с Гришей, едва ли это удастся. Я очень боюсь, как бы ты не повторила выбор, когда-то сделанный мной. Я сделала его, и ты видишь, к чему это привело. Уже нельзя ничего вернуть назад и исправить. А ты ещё можешь этого избежать, всё в твоих руках.

Она долго молчала. Я могла бы прочесть её мысли, но не стала: предпочла дождаться, пока она сама их озвучит.

— Знаешь, мама, если бы ты сделала другой выбор, ещё не известно, была бы твоя доля лучше. В этом мире всё устроено жестоко: если ты не хищник, то ты — жертва. Сомневаюсь, что жертвой быть лучше.

Признаюсь, от её слов у меня пробежали по спине мурашки.

— Ты сама так считаешь, или ты это от кого-то услышала, куколка?

Она опустила глаза.

— Гриша так говорит. Но я с ним согласна. Этот мир в самом деле жесток и абсурден. Настолько жесток и абсурден, что иногда даже страшно становится. Мне очень страшно, мамочка. Я совсем одна.

Я прижала её к себе. Она обхватила меня так крепко, будто боялась сорваться куда-то. Мы сидели так, и её дыхание щекотало мне шею. Её щека была тёплая и мокрая.

— Родная моя, ты не одна. Покуда я жива, я буду защищать тебя от этого жестокого и абсурдного мира. До последнего издыхания. Ты — всё, что у меня есть.

9.15. Шебби

— Вы должны действовать немедленно. Октавиан не задерживается нигде более чем на сутки. В последний раз я видел его шесть часов назад.

Забавная аналогия: предателя звали Иуда. Его полное орденское имя было Иуда Ватшеба, но он сам называл себя Шебби. Он сдался добровольно и пожелал поговорить с Авророй, сказав, что у него есть для неё интересная информация. Когда его, грязного, заросшего чёрной щетиной, с копной сальных нечесаных волос, вели по коридору, ему случайно повстречалась Карина.

— Неплохо вы тут устроились, — заметил он, облизнувшись и бросив на Карину плотоядный взгляд. — Вы людишек прямо тут держите, чтобы за едой далеко не летать? Аппетитная малышка! Может, за мою информацию я заслуживаю вознаграждения в виде такого лакомого кусочка, а?

Карина шарахнулась к стене, а конвоировавший перебежчика Алекс отвесил ему знатную затрещину. Сплюнув в ладонь два окровавленных зуба, Шебби усмехнулся:

— Так и знал, что мне окажут тёплый приём.

Держался он нагловато и бесшабашно, а в глазах у него была холодная чёрная бездна. Представ передо мной, он первым делом попросил стул, пояснив, что устал с дороги. Алекс, многозначительно сверкнув обнажённым мечом, сказал ему, чтобы он не умничал, но я велела принести для пленного хотя бы табуретку. Табуретку принесли, и Шебби уселся, почёсывая многодневную щетину.

— Вот спасибо, — сказал он, вперив в меня холодный взгляд. — Раньше я думал, что слухи о твоём благородстве, мягко скажем, слегка преувеличенны… Но теперь вижу, что это и впрямь не сказки.

— Хватит болтать, — оборвал его Алекс. — Говори, что у тебя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});