DeFlor - Сергей Че

оторопел.

- И что, ничего нельзя сделать?

Спецпредставитель подумал, кусая кончик ручки.

- Кое-что можно. Если все бойцы вашего подразделения докажут, что полностью поддерживают борьбу ЛГБТ-сообщества за свои права… Проведут, так сказать, групповой флэш-моб. То нарушение будет нивелировано.

- В смысле докажут? Как?

- Ну что вы как маленький? Вам все разжевывать надо? Как два десятка здоровых, крепких, красивых мужчин могут доказать свою приверженность ЛГБТ-сообществу? Это можно сделать только одним способом.

Спецпредставитель вытащил из сумки штатив с камерой.

- И лучше сделать это прямо здесь и сейчас. У меня нет времени. Видеозапись я приложу к отчету, как доказательство вашей приверженности демократическим ценностям. Виагра кому-нибудь понадобится? – он выудил блистер с таблетками. – Нет? Я так и думал. Зачем хреноподъемные молодому организму? И так все пройдет по говну, как по маслу. Как говорили у нас в казарме, лучше влагалища жопа товарища.

«Котики» молчали, и фокусник на всякий случай тронул пуговицу, усиливая звук метронома. Глаза сгрудившихся перед ним мордоворотов стали совсем пустыми.

- Ну что застыли? Начинайте. Посмотрите на своих друзей. Их накачанные тела. Мощные бицепсы. Крепкие задницы.

«Котики» зашевелились, разглядывая друг друга. Кто-то, то ли латентный, то ли просто нетерпеливый, дернул пряжку ремня.

- Вот так. Не надо стесняться. Любое желание должно быть удовлетворено.

«Котики» пыхтели, стягивая штаны и неумело лапая соседей.

- Демократические ценности в полной безопасности с такими бойцами, как вы. Наше общество будет вами гордиться. Не забудьте после того как закончите, перерезать друг другу глотки.

Снимающий трусы сержант поднял голову.

- Зачем?

- Так запись же. Она разойдется по всему флоту. А может и по всему интернету. Как вы жить после этого сможете?

- А. Да. Конечно.

Сержант пристроился сзади к ближайшему солдатику. Судя по сопению и шлепкам, в задних рядах кто-то уже активно принялся за дело.

- Продолжайте, бойцы, - сказал фокусник. – Не обращайте на меня внимание. Меня здесь вообще нет.

Он прислонился к стене и закурил.

- Да, чуть не забыл. Перед тем как резать глотки, постелите на пол вон тот рулон брезента. Председатель сенатской комиссии просил все сделать без лишней грязи.

3

Их было десять, и они появились из зарослей одновременно со всех сторон.

Мистер Десятый медленно присел и спустил связанную рабыню с плеча на землю. Та уже очнулась и теперь боялась пошевелиться, только лупала глазами.

- Мистер Десятый, - вежливо поклонился один из них, не опуская направленный на него ствол автомата.

- Господа служители, - откликнулся он.

- Увы, теперь мы не служители. Наши хозяева мертвы.

- Тогда почему вы живы? Вы должны были умереть вместе с ними.

- Нас оставили внизу, в резерве.

- Прискорбно слышать.

- Мы не хотим с вами драться, Мистер Десятый, - добавил другой. – Просто оставьте рабыню здесь и идите своей дорогой.

- Интересное предложение. И что вы с ней будете делать?

- Совет назначил награду за ее голову и шкуру. Если мы явимся в лагерь пустыми, нас казнят. Если принесем трофеи, у нас будет шанс вернуться на службу.

Мистер Десятый кивнул.

- Разумно.

- Вы ликвидатор, - сказал второй. – Служите совету. А значит трофеи вам не нужны. Оставьте рабыню.

- Вы правы, - сказал Мистер Десятый. – Ее голова со шкурой мне совершенно бесполезны. Она нужна мне живая. По крайней мере пока. А значит, у нас с вами неразрешимые противоречия. Поэтому у меня к вам встречное предложение. Вы делаете шаг назад и скрываетесь в тех же кустах, откуда выползли. А мы с рабыней идем дальше. Для вас это лучший выход. Сами понимаете, мертвецам служба ни к чему.

В его руках блеснули лезвия.

- Очень жаль, Мистер Десятый, что мы не сумели договориться, - сказал служитель.

Щелчок затвора длится меньше секунды.

Они еще не успели перевести автоматы в боевое положение, а из держателей на запястьях Мистера Десятого уже вылетели дротики и вспороли глотки троих из них.

Глухой треск выстрелов тут же был перекрыт отчаянными воплями. Еще двое повалились на землю от своего же перекрестного огня. Нельзя брать цель в полное окружение и палить во все стороны.

Мистер Десятый стремительно перекатился ближе. Его кривой клинок резал сухожилия, а прямой наносил точный удар или в сердце, или в голову.

На всё ушла примерно минута.

Когда от десятка остался только один, Мистер Десятый на мгновение остановился, раздумывая, не пригодится ли он живым, но решил, что не пригодится, и одним движением вскрыл ему горло от уха до уха.

Служитель повалился под ноги.

Мистер Десятый аккуратно вытер клинки о салфетку, стер брызги крови с лакированных ботинок и вернулся к рабыне.

- Дорогая леди. Извините за непредвиденную задержку. Не бойтесь. Все уже закончено.

Он ненароком скользнул взглядом по ее распростертому на земле телу и нахмурился.

В ее распахнутых синих глазах не было страха.

В них был восторг.

Она с восхищением смотрела на него, приоткрыв пухлые губы.

Набухшие соски аккуратных круглых грудок нагло торчали сквозь прорехи порванной блузки.

Рабыня повела плотно сомкнутыми бедрами, и Мистер Десятый подумал, что уже давно не посещал бордели.

Он отвел взгляд и присел, чтобы снова взвалить ее на плечо.

- Это было круто, - прошептала она ему в ухо. – Но вообще-то с ними можно было договориться.

Он замер.

- Простите, мадам?

- Все просто. Их цель не противоречила вашей. Можно было взять их с собой, сперва выполнить вашу задачу, а потом всем вместе вернуться в лагерь.

Он отстранился и посмотрел в ее глаза более внимательно. Кроме восхищения в них было что-то еще. То ли наивная простота, то ли блядская хитринка.

- Если вы не поняли, милая леди, то я поясню. Эти достойные джентльмены собирались сперва пустить вас по кругу. Потом содрали бы кожу. Заметьте, с еще живой. Отрезали бы голову. Не знаю, что бы они сделали со всем остальным. В приказе совета упоминается только голова и шкура. Есть вероятность, что эти господа плотно сотрудничали с людьми герцогини, а значит могли перенять их повадки. В таком случае, ваше мясо пошло бы им на обед и ужин. Как вам такая перспектива?

Рабыня пожала плечами.

- Ну, я же не о