ТЕРРОР ПОСЛЕ 1917. СУПЕРТЕРРОР. СОПРОТИВЛЕНИЕ. Том 6. - Роман Ключник

Это только один из «классических» примеров размывания «берегов», смешивания черными людьми границ Добра и Зла в одно серое болотистое вонючее месиво, из которого недостаточно умному или недостаточно образованному человеку не выбраться. В наше время этим же часто шалят В. Познер, Н. Сванидзе, В. Соловьёв и прочие им подобные профессионалы, которые «почему-то» оказываются одной революционной и прогрессивной национальности.

Для Ленина эта устряловщина — была просто бальзамом на его каменную циничную душу. Ленин на 11 съезде партии весной 1922 года радостно говорил: «Я за поддержку Советской власти в России, — говорил Устрялов, хотя был кадет, буржуа. Сменовеховцы выражают настроение тысяч и десятков тысяч всяких буржуев и советских служащих». Это «правильное» начинание надо было обязательно поддержать, и Ленин дает указание срочно организовать издание в России аналогичного журнала аля-устряловщина в СССР под названием «Новая Россия», над которым стали работать лучшие ленинские перья: Б. Пастернак, М. Слонимский (настоящая фамилия неизвестна), И. Эренбург, О. Форш, уже сгнивший В. Брюсов, предатель-перебежчик генерал А. Брусилов, твердый русский большевик Н. Тихонов, и даже О. Мендельштам вынужден был оторваться от работы над «заказухой» Бронштейна по поводу увековечивания «героизма» официально признанного психически ненормальным лейтенанта Шмидта.

А как с привязкой к русским национальным интересам, Устрялов? Просто. Не обязательно при каждом случае твердить обывателям, незнакомым с масонским учением и Пятикнижием Моисея, про «мировую революцию» и «мировую гегемонию», тем более про откровенное враньё Ленина про суверенитет и право на самоопределение, а следует объяснить — мы, бесспорно, видим в подавлении Бронштейном и Лениным и их Красной армией Украины, Башкирии, Калмыкии, азиатских народов, кавказских народов и республик, и в желании подавить Польшу, Финляндию и Прибалтийские народы не стремление к мировой революции и гегемонии, а иную форму, иной вид традиционной русской имперскости. — Каково? — Красотища! Ну-ка, ну-ка — ещё что-нибудь эдакое можете? Да запросто.

Говорят: понаехали тут — «чужаки», террористы из разных европейских столиц и захватили обманом власть, вот даже У. Черчилль об этом же неразумный болтает — захватили власть и схватили мертвой хваткой русский народ за волосы. А ведь стоит глянуть в историю России и следует громко возмутиться: «Какое глубочайшее недоразумение (неграмотность!) — считать русскую революцию не национальной русской! Это могут утверждать лишь те, кто закрывает глаза на всю русскую историю и, в частности, на историю нашего общества и политической мысли. Разве не начиналась она, революция наша, и не развивалась через типичный русский бунт?» Да, конечно! — в восторге воскликнули большевики, — как это они сами не догадались.

Но Устрялова уже понесло, мысль стремительно неслась дальше сама собой, — а кто этот ужасный бессмысленный и беспощадный русский бунт усмирил? Вот Ленин и придал ему смысл, с трудом справился с беспощадностью, и организовал мирную жизнь в разрушенной стране для этих варваров и дикарей? — «Из всех политических групп, выдвинутых революцией, лишь большевики, при всех их пороках тяжелого и мрачного быта, смогли стать действительным русским правительством, лишь он один, который, по словам К. Леонтьева, — «подморозил» загнившие воды революционного разлива» — объяснил слишком умный Устрялов онемевшим от удивления большевикам.

Ну Устрялов, — молодец! Вот это — умище! Где ж ты, родной, раньше был?

А я ещё не то могу, — с достоинством ответил Устрялов, — например, вы не можете справиться с болезненной для вас проблемой — с антисемитизмом, и понятно почему: скрыть-то ваши мудреные фамилии можно, а, извините, ваши очкастые физиономии с кучерявыми бородами в кожаных тужурках под венецианские маски не спрячешь, ведь народ Смольный, Кремль называет — Центрожид. А мы вам объясняем: и не надо ничего прятать и маскировать, а необходимо толково народу объяснить: «Не инородцы-революционеры правят русской революцией, а по известным давно мировым законам — русская революция правит ими и приобщает их неизбежно к русскому духу».

А теперь с «НЭПом», бесспорно, видно, что — «Человечность и снисходительность вернулась в среду революции, — помогал как мог из Парижа большевикам выдающийся масон П.Н. Милюков в своих «Последних новостях», показывая их христианское милосердие и всепрощение. — Происходит естественный отлив революции. С каждым месяцем, под давлением общественного мнения, они (большевики-сатанисты) отходят всё дальше от культа, которому служили». И из Праги из «Смены вех» помогали как могли — да, конечно, — «большевики вынуждены идти на компромисс с жизнью», «начали спуск на тормозах», «отказываются от своих правоверных коммунистических позиций», «пошли на примирение с русским народом» и т.п. Они выдавали очень ими желаемое за действительное, и сами начинали верить в свою чушь. А в глазах многих мировых политиков получалось, что сами «белые» признали власть большевиков и как могут, сами их объясняют, сами перед ними услужливо прогибаются, и изо всех сил к ним подлизываются, и видимо, будут очень рады им служить.

Большевики были в восторге. — Ух ты — потрясающе, товарищи! Аж дух захватывает! Ой — не русский ли уже?! Что хочешь Устрялов — всё проси. Начальником? Нет проблем. Там с твоей стороны всего лишь одно стоящее дело осталось от проклятого царя — КВЖД, вот и будешь начальником, и заживешь хорошо, — там по этой единственной дороге столько добра туда-сюда таскают. И стал Устрялов начальником, прямь — как в голливудском фильме. Правда, относящийся очень подозрительно к царским спецам Сталин, потопивший у Царицына их баржами немало, среди своих на 14 съезде в декабре 1925 года предельно откровенно объяснял:

«Он (Устрялов) служит у нас на транспорте. Говорят, что он хорошо служит. Я думаю, что ежели он хорошо служит, то пусть мечтает о перерождении нашей партии. Мечтать у нас не запрещено. Но пусть он знает, что, мечтая о перерождении, он должен вместе с тем возить воду на нашу большевистскую мельницу. Иначе ему плохо будет».

Сталин так открыто говорил потому, что Устрялов уже был «отработанным» материалом и большевикам неинтересным — на Западе большевиков уже давно признали: на Генуэзской и Вашингтонской конференциях и по многим международным договорам. С русским национализмом к 1926 году было почти покончено, даже Есенин был уже убит. И, в принципе, Сталин сдержал слово — когда уже давно бесполезный и презираемый им предатель своего народа Н. Устрялов в 1935 году переехал на жительство в Москву и сразу о чем-то стал полушепотом говорить с М. Тухачевским, то был арестован и расстрелян.

Как видим из всей этой истории — национализм Н. Устрялова был выдуманным, лживым, притворным, приспособленческим к правящему большевизму. Хотя современные «Устряловы» скажут мне: «Может вы и правы, но зачем так резко. У него был свой патриотизм, своеобразный национализм и ностальгия по России». И обязательно в конце добавят, особенно если есть ещё окружающие, одну важную формальную фразу: «К тому же — в ваших утверждениях есть спорные моменты, и с вами можно поспорить». Я обычно отвечаю: «Это здорово, а то умных людей немного, начинайте». И в этот момент вдруг оказывается, что они вспомнили о срочных делах, и убегая с натянутой вежливой улыбкой, обещают: «Мы обязательно с вами поспорим». Я вдогонку: «Желательно публично — в каком-нибудь университете или обществе». И канули в людском море сверкнувшие недобро глаза.

Довольно подробно и, надеюсь, доходчиво объяснил о национал-большевизме потому, что он жив в России сегодня и достаточно опасен, — занял в лице Эдика Лимонова и его сторонников довольно удобную позицию: во-первых, — левее, радикальнее и романтичнее коммунистов Зюганова, поэтому привлек молодежь, и волей-неволей вызывает симпатии у всех коммунистов. Во-вторых, — слово «национал» в свою очередь вызывает симпатии русских патриотов всех оттенков. В-третьих, — шумный голый популизм, история «национал-большевизма» и его суть вызывает симпатии у западных политиков, которые готовы его финансировать и использовать в своих деструктивных целях. Поэтому к удивлению многих — национал-большевики Эдички Лимонова слились в маршах «Несогласных» с откровенно прозападными космополитическими группами либеральной молодежи Гарри Каспарова, считающие дни до освобождения еврейского амбициозного олигарха М. Ходорковского.

Широко распропагандированные в 1920-1921 годах убеждения Н. Устрялова и ему подобных о перерождении захватчиков в русских духом созидателей, были уже в 1922-1923 годах опровергнуты Лениным и его командой словами и делами. Последние два года жизни и деятельности уже больного Ленина-Бланка рассмотрим в следующей главе.