25 июня. Глупость или агрессия? - Марк Солонин

Единственным возможным объяснением (и оправданием) такого странного оперативного искусства могут быть только внезапно возникшие политические интересы, которые возобладали над военной целесообразностью. Так сказать, «второе пришествие» легендарной идеи «на провокации не поддаваться». Однако именно эта логика в данном случае просто поражает своей абсурдностью. «Рюти объявил войну». Финляндия уже находится в состоянии войны с СССР. Война уже официально объявлена, и никаких «провокаций» после этого не может быть в принципе. Теперь остается только передать соответствующее заявление советского правительства финскому послу в Москве и после этого начинать реализовывать предвоенные планы «активной обороны». Безо всяких ограничений.

В июне 41-го все было сделано, с точностью до наоборот. 25 июня без объявления войны, без отзыва посла из Хельсинки, без официального уведомления о расторжении Московского мирного договора 1940 года по территории Финляндии наносится массированный бомбовый удар. Объектами нападения становятся даже города (Миккели и Рованиеми), расположенные на расстоянии 100–150 км от границы. Спустя два дня войскам, расположенным непосредственно у границы, ставится задача ждать, когда противник перейдет в наступление, но самим первыми огонь не открывать. То есть когда было нельзя — тогда можно. А когда уже можно — нельзя?

Подписанный в те же дни приказ № 1 Верховного главнокомандующего финской армией маршала Маннергейма звучал гораздо более определенно:

«Солдаты Финляндии!

Наша славная Зимняя воина завершилась тяжелым миром. Несмотря на заключенный мир, наша страна явилась для врага объектам беззастенчивых угроз и постоянного шантажа, что вместе с преступным подстрекательством, направленным на подрыв нашего единства, показывает, что враг с самого начала не считав мир постоянным. Заключенный мир был лишь перемирием, которое теперь закончились.

Вы знаете врага. Вам известно постоянство его целей, направленных но уничтожение наших жилищ, нашей веры и нашего Отечества и на порабощение нашего народа. Тот же враг и та же угроза сейчас у наших границ.

Без причины он нагло напал на наш мирный народ и подверг бомбардировке различные части страны. Будущее Отечества требует от вас новых подвигов.

Я призываю вас на священную войну с врагом нашей нации. Павшие герои войны восстают из могил и становятся рядом с нами сегодня, когда мы вместе с мощными военными силами Германии, как братья по оружию, с решительностью отправляемся в крестовый поход против врага, чтобы обеспечить Финляндии надежное будущее.

Соратники! Следуйте за мной еще в последний раз — теперь, когда снова поднимается народ Карелии и для Финляндии наступает новый рассвет» [37].

Глава 3.9

ЧТО ЭТО БЫЛО?

Теперь мы уже можем вернуться к вопросам, которые были сформулированы в главе 3.3. Перечислим их в указанном там же порядке возрастания сложности.

- Какие силы (части, соединения, самолеты) немецкой и финской бомбардировочной авиации базировались на аэродромах Финляндии?

- Какие боевые действия против Советского Союза эта авиационная группировка провела в течение 22–24 июня 1941 года? Какие действия планировались командованием противника на ближайшие дни и недели?

- Каков был реальный масштаб угрозы, создаваемой группировкой авиации противника в Финляндии, в сравнении как с другими угрозами, нависшими над Ленинградом, так и с возможностями ПВО Ленинграда, истребительной авиации Северного фронта и Краснознаменного Балтфлота?

- Каким был непосредственный результат авиаудара советских ВВС по Финляндии (потери сторон, изменение планов сторон)?

- Что знало советское командование, советская разведка о дислокации авиачастей противника в Финляндии, о его действиях и планах?

- Что послужило реальной причиной принятия 24 июня 1941 г. решения о нанесении авиационного удара по Финляндии, каковы были реальные цели и задачи этой операции?

- Как авиаудар 25 июня сказался на общем ходе войны Советского Союза против Германии и ее союзников?

Ответ на последний из перечисленных вопросов мы постараемся найти в следующей части данной книги. Что же касается группы из первых четырех вопросов, то реальные факты и вполне достоверные документы, выявленные и описанные в предыдущих главах, позволяют дать на них исчерпывающие ответы.

На территории Финляндии (на аэродромах Рованиеми и Луонетьярви) базировалось два звена (всего 6 самолетов) дальней авиационной разведки, а на заполярном аэродроме Луостари базировалась одна эскадрилья (всего 10 исправных «мессершмиттов») истребителей люфтваффе. Кроме того, одна эскадрилья немецких бомбардировщиков (не более 12 самолетов) из состава базирующейся в Восточной Пруссии авиагруппы KGr-806 несколько раз приземлялась для дозаправки на финских аэродромах Утти и Мальми (южная Финляндия).

Активные боевые действия советской и немецкой авиации начались с первых же дней войны (т.е. уже 22–23 июня), но не над Ленинградом, а в Заполярье, в небе над Киркенесом, Петсамо, Мурманском, полуостровом Рыбачий. Обе стороны начавшейся войны вели боевые действия, не считаясь с государственными границами Финляндии. Советские бомбардировщики наносили удары по военным объектам на территории оккупированной немцами Норвегии, немецкие самолеты бомбили Главную базу Северного флота в районе Мурманска, нападали на советские корабли в Баренцевом море, вели воздушную разведку в районе Мурманска и Кандалакши.

Все боевые вылеты самолетов люфтваффе в Заполярье были произведены исключительно с аэродромов на территории Норвегии (Хебуктен и Банак). Немецкие истребители перелетели на финский аэродром Луостари лишь 24–25 июня и вплоть до начала наступления наземных войск вермахта на Мурманск в боевых действиях (не считая отражения атак советских ВВС на аэродром Луостари) не участвовали. Бомбардировщики же (дальние Ju-88 и пикирующие Ju-87) и в первые недели немецкого наступления продолжали базироваться на крупных норвежских аэродромах Хебуктен и Банак и только значительно позднее, после продвижения наземных войск на восток, стали использовать аэродромы в Луостари, Алакуртти, Кемиярви.

Никаких налетов на Ленинград и города Карелии «немецкие бомбардировщики, базирующиеся к Финляндии», не совершали. Ни в первый, ни в любой из последующих дней войны. По самой простой причине — их там никогда не было. В первые дни войны 1-й Воздушный флот люфтваффе поддерживал боевые действия наземных войск в Прибалтике, базируясь на аэродромах Восточной Пруссии. И в дальнейшем никакого перебазирования немецких авиачастей на территорию южной и/или центральной Финляндии не производилось, да в нем и не было ни малейшего оперативного смысла — бомбить Ленинград с аэродромов на территории оккупированных Псковской и Новгородской областей было проще, ближе и безопаснее (поврежденным во время налета бомбардировщикам предстояло пролететь не более 100 км над водной поверхностью Финского залива).

Вопрос о принадлежности (к советской или немецкой авиации) нескольких самолетов, сбросивших 22 июня бомбы на полуостров Ханко, нуждается в дальнейшем уточнении. В любом случае, советская военная база, расположенная на фактически оккупированной территории Финляндии, никак не может быть отнесена к перечню «Ленинград и города Карелии».

В первые двое суток войны немецкие бомбардировщики дважды производили минирование бухты ВМБ Кронштадт, при этом самолеты (не более 14 «Юнкерсов-88» из состава KGr-806 и Kb.Fl.Gr-506) совершали посадку для дозаправки на финских аэродромах Утти и Мальми. В общем масштабе минных постановок, произведенных немцами в водах Финского залива (более 2,5 тыс. мин всех типов), эти операции составляли ничтожно малую долю. Авиационное минирование было прекращено на второй день войны. Скорее всего потому, что риск потери самолетов, действующих безо всякого истребительного прикрытия в зоне мощнейшей ПВО Ленинграда и Кронштадта, был оценен немецким командованием как чрезмерный, а главное — после успешного для немцев завершения минирования выходов из Финского залива — ничем уже не оправданный. Предотвратить минирование с воздуха Кронштадтской бухты могла и должна была советская истребительная авиация. После того, как этого не произошло, любые действия — включая бомбардировки аэродрома Утти — становились лишь примером того, что по-русски называется «махать после драки кулаками».

Крайне малочисленная бомбардировочная авиация Финляндии (23 легких двухмоторных бомбардировщика «Бленхейм» и СБ) никаких налетов на Ленинград не совершала — не только в июне 41-го, но и тогда, когда финская армия вышла на границу 1939 года и линия фронта проходила в 30 км от центра Ленинграда. На протяжении всей войны в финской авиации действовал приказ Маннергейма, категорически запрещавший любые полеты финских самолетов над Ленинградом. Что же касается разведывательных полетов, которые финская авиация действительно вела в приграничной зоне еще до официального объявления войны, То в данном случае финская сторона лишь «зеркально отразила» действия советской авиации, которая вела воздушную разведку территории Финляндии, абсолютно не считаясь с границами, на протяжении всего периода «перемирия» (с марта 1940 по июнь 1941 годов).