Лимб. Анафемные души - Елена Филон

такой же формы и заменяет на свои абсолютно все, что находились в стаканчике. Его трясёт – от шарма и следа не осталось. Руки дрожат, зубы стучат, а глаза суетливо зыркают по сторонам.

– Вот твой кофе, Томас, – с обожанием протягивает девушка, вручая ему стакан из которого вылетают завитки густого пара.

– Спасибо, – отвечает ей улыбкой Томас. – Оставишь номерок?

Пальчики девочки с силой сжимают мою бесчувственную ладонь и тянут в другую сторону. Иду за ней на автомате, абсолютно не давая себе отчёт в происходящем.

Это слишком. Всё это – слишком для меня.

Я не готова. Я не могу.

– Лори, – тихонько зовёт девочка, и я с ужасом смотрю в её глаза. – Это прошлое. Всё это уже было.

– Он… он отравил меня? Нас… отравил? – не слышу собственного голоса, продолжаю идти за девочкой, пока не оказываюсь на берегу. На том самом берегу, с которого начинается мой кошмар.

– Ты выпила их. Те таблетки, – девочка смотрит на неспокойное озеро, которым овладевает природная стихия, и её ручка вскальзывает из моей.

Тяжёлые дождевые струи ударяют по лицу, как настоящие, чувствую их холод, их силу, прибивающую к земле, и неотрывно смотрю на ребёнка, который… мой?

Одинокая камера с одиноким оператором уже вовсю работает на берегу, снимая девушку, которая кричит по сценарию, рвёт на себе волосы и ударяет ладонями об острые камни. Поднимается на ноги и, виляя из стороны в сторону, бредёт к воде, подбиваемая порывами ветра ударяющими в спину.

Замечаю какое-то движение в озере и не сразу понимаю, что в воде находятся два аквалангиста и ещё один оператор с камерой в защитном футляре. Но они далеко, не мешают съёмке – всё, как режиссёр обещал.

Оборачиваюсь и смотрю на съёмочную бригаду, среди которых наготове кружат медицинские работники с чемоданчиками, и задаюсь вопросом:

– Почему они ничего не сделали?

– Потому что из-за таблеток твоё сердце работало на пределе, остановилось слишком быстро, – звучит голос девочки. – Не выдержало перепада температуры, вода была слишком холодной. Нас всё ещё снимали… когда мы умирали.

Глава 35

Пустота кажется спасительной. Тьма, поглотившая с головой, возвращает способность думать, зашивает рот, подавляет крик ярости пробивающийся к выходу.

Он убил нас. Томас! Убил меня и ребёнка, что жил во мне! Дышал во мне!

Ударяюсь коленями о гладкий пол, дрожу так сильно, что слышно клацанье зубов. Пытаюсь не сойти с ума, пытаюсь не поддаваться ярости отравляющей тело.

Чувствую. Чувствую, как никогда прежде! Я переполнена самыми пагубными, жестокими, не присущими человеку эмоциями! Монстр порождённый проклятием царапает изнутри когтями, приказывает выпустить его и позволить уничтожать каждого на своём пути, чтобы дать волю злости, ненависти, и всей этой адской смеси чувств, что бурлят во мне.

Блэйзу нужна была душа моего ребёнка, а Томас сам того не зная оказал проводнику эту великую услугу, испугался ответственности, позора, гнева отца… И не стало нас обеих.

– Блэйз? – спрашиваю её, заставляя голос не дрожать так сильно, не пугать её, будто это вообще возможно. Из нас двоих – я напугана, а она меня утешает.

Девочка кивает, и я с новой силой сжимаю зубы, раскачиваюсь на месте, как ненормальная.

Это был ребёнок Блэйза. Ребёнок мёртвого проводника!

Что же она такое?!

– Это не твоя вина, Лори, – мягкий голосок обволакивает, успокаивает. – Ты не отдавала меня. Ты хотела защитить. Единственная из всех.

– Поэтому ты искала меня? – неотрывно смотрю в два искрящихся серебром озера. – Не чтобы причинить боль, а чтобы показать это?

– Да, – пухлые губки трогает слегка печальная улыбка. – Я никогда не хотела навредить тебе. Проводник ошибся. Ты не убивала себя. Не отдавала ему мою душу. Он сам её забрал. Силой.

– И поэтому ты так добра ко мне?

– Я не могу знать, что такое доброта, – голос девочки звучит жестче. – Это всего лишь то, что ты должна была знать. Насильственная смерть стала причиной твоего проклятия, а не выбор умереть. На тебе нет клейма самоубийцы. И ты не отдавала меня проводнику, как он думает. Проводник глупец – выбрал не того человека.

– И обманывал меня потому, что не мог сделать это насильно? Не мог причинить вред живому.

– Он должен был стать твоим смыслом жизнь, чтобы ты захотела уйти, когда смысла не станет.

– Но я не хотела!

– Он этого не знает. Поэтому… я здесь, с тобой. А не с ним. Ты не предавала меня.

– А если бы сделала это? – голос обрывается, звучит поломано.

– Я была бы не на твоей стороне, – не задумываясь, отвечает.

– А Блэйз говорил, что ты глупая… Сукин сын.

– Проводник смерти ослеплён желанием обрести свободу.

– Ты же не оправдываешь его?

Склоняет голову набок, глядя умиротворённо:

– Я ничего не чувствую.

– Как и я, – горько усмехаюсь. – И что теперь? Что будет дальше?

Девочка не отвечает, и я пугаюсь, что она могла уйти, оставила меня одну в темноте, как вдруг холодные пальчики касаются подбородка и приподнимают мою голову к свету в её глазах.

– Что же ты такое? – шепчу отрывисто.

– Всего лишь душа, которой не должно было быть. Дитя зачатое человеком и проводником смерти, что не имело права на существование. Вы сотворили великий грех.

Верно. Все мы… все мы виноваты.

– Проводник привёл смерть в мир мёртвых, – гладит меня по волосам. – Использовал тебя, но не знал, как сильна твоя воля к жизни.

– Я не знаю, какой была моя воля…

– Знаешь. Я была ею, – девочка приседает передо мной и кладёт ладошку на то место, где в моей груди ещё бьётся сердце. – Я – тьма. Монстр порождённый приносить боль, смерть и разрушение. Тёмная сущность поглотившая не один десяток душ на пути к тебе… Я могла бы и следа не оставить от души палача, когда он добровольно впустил меня. После того, как я освободила его от ноши, что он нёс на себе долгими веками.

– Могла бы? – вглядываюсь в её лицо и не понимаю.

Девочка слабо улыбается, и я готова вечность не спускать глаз с её прекрасного и такого взрослого лица.

– Я освободила его.

– Почему? – качаю головой. – Это он выбрал меня. Он толкнул на это Блэйза. Разве ты не зла на него?

– Нет, – холодно улыбается.

– Но почему?!

– Потому что ты больше не зла. Он полюбил тебя очень давно, Лори, сам этого не понимая. Ты – единственное светлое пятно в его чёрной душе.

– Это он отдал меня Блэйзу! – не знаю, зачем говорю это. Наверное, просто хочу услышать, как Она зла на Рэйвена. Пусть хотя