Бездна голодных глаз - Генри Олди

Время уныло бродило по залу, разбрасывая горсти мгновений во все стороны; Время скучало и никак не могло найти выхода, потому что оно ослепло и ощупью двигалось вдоль стен, немых стен, натыкаясь на выступы, обдирая руки о шероховатости камня; и наконец Дверь хлопнула во второй раз.

Даймон шел неуверенно, так, словно он разучился ходить и теперь учился заново. Стар был Пустотник. Чудовищно стар.

— Там ничего нет, — хрипло пробормотал Даймон. Губы его тряслись. — Там ничего нет. И это «ничего», которого нет, едва не свело меня с ума. Если бы я не успел отгородиться от него Большой Тварью… Теперь я понимаю, что такое — Бездна. Это Ничто. Каждый, стоявший на Пороге или получивший поцелуй варка, впускает в себя зародыш Бездны. Теперь в нем существует Ничто, способное стать чем угодно. Отсюда и все их способности… И чем чаще ты пользуешься даром — тем больше в тебе Бездны, тем сильнее становится Ничто, и то «что-то», что некогда было тобой, твоей личностью, — оно разлагается, отмирает, уходит навсегда… Таково знание Бездны.

— И?… — одним дыханием шепнули Видевшие рассвет.

— Знание само по себе не бывает плохим или хорошим, — твердо ответил Даймон. — Раз в день, на закате, Дверь в Бездну будет открываться только для меня. Я буду писать Книгу. Книгу Знания Бездны. Это ее условие. Читать эту Книгу будут только Видевшие рассвет. Это мое условие. Но писать ее буду все же я — Даймон, Пустотник, Меченый Зверем, Стоявший над Бездной…

— Ты забыл сказать: «Я — человек».

Марцелл пристально смотрел на Даймона, идущего через зал к лестнице.

Зал был пуст. И уставшее Время сидело у западной стены, пустыми глазницами уставясь на Видевших рассвет. А вокруг почему-то царил стойкий, неистребимый аромат опавших осенних листьев…

Книга третья. Сказание о Вставших перед Бездной

Он был героем, я — бродягой,

Он — полубог, я — полузверь,

Но с одинаковой отвагой

Стучим мы в запертую Дверь.

Н. Гумилев

Тень шестая. Книжный Червь

1

Сигурд

Казалось, этому не будет конца, но все в этом мире рано или поздно имеет свое завершение. Сигурд равномерно постукивал остроклювым молоточком, и из-под жала крохотного резца выходили знаки, похожие на птичьи следы на песке; выходили и разбегались по изогнутой поверхности Сигурдова меча. Потом надо было смешать золу прошлогодней дубовой коры с соком травы сай и добавить еще несколько составных частей, чтобы полученную жидкость втереть в неглубокие бороздки знаков. Получалось красиво: чернь узора по стальной голубизне клинка. Главное здесь было не ошибиться в последовательности рисунка и сроках настаивания зелья.

И тогда не придется оковывать меч серебром, портя работу древних мастеров: клинок, покрытый узором из знаков, которые Сигурд вычитал в Книге Бездны, успешно мог противостоять любой призрачной плоти…

У Солли память была гораздо лучше, и выученик Сына Большой Твари мог запомнить с первого раза гораздо больше Слов и Знаков, прочитанных ими в Книге, что в последние время раздражало Ярроу, бравшего в основном работоспособностью. А спрашивать у Даймона было бесполезно — тот вообще жил от заката до заката; и когда Пустотник скрипел пером, разбрызгивая самодельные чернила, то ничего вокруг не видел и не слышал.

Сигурд отложил молоточек, глядя на изгиб клинка и пытаясь привыкнуть к глухой шершавой неприязни, копившейся внутри.

Баловень судьбы Перевертыш с его блохастыми волками, отмороженный Даймон и Книга, где треть непонятна, треть не нужна — ему, Сигурду Ярроу не нужна! — а от остального голова пухнет; Марцелл еще этот, слова от него не дождешься, шляется неведомо где… братья местные вечно под ногами вертятся, а их улыбки хоть в чай клади, вместо меда…

Зу тихонько ткнулся головой в бедро Ярроу и вопросительно зашипел.

— Отстань, — буркнул Сигурд, дергая ногой. — Не до тебя…

Удав обиженно отполз в сторону и свернулся клубком, искоса наблюдая за хозяином.

Сигурд взял меч, вышел на утоптанное место и медленно протанцевал два «потока» из оружейных комплексов Скользящих в сумерках. Вышло вяло и бесстрастно, хотя формы он не потерял. Да только к чему все эти мелочи? Вот настой смешаем, знаки вычерним — хотя они и без настоя сработать должны, только послабее, — и с таким мечом-самобоем при любой форме в мастера прорвемся… Не все ли равно — тот удар или этот, на повторном взмахе или еще как?… Хорошую Книгу все-таки пишет Даймон, полезную, сколько ни выучим — на наш век хватит… Утрем нос Перевертышу!…

Ярроу бросил меч на землю, сел на бревно и прикрыл глаза. Что-то было не так. В нем. Внутри. Не так.

Он вновь разлепил веки — и увидел.

Увидел валявшийся на земле испачканный меч. Подарок Фарамарза. Брат Скользящего в сумерках. На земле. В грязи.

Рядом шипел расстроенный Зу.

2

Солли

…Вайл скулила, а Солли стоял над ней и чувствовал себя последним подонком. Минуту назад он собственноручно избил волчицу за то, что она не захотела пить воду.

Им сотворенную воду.

Все дело было в роднике. За восточной окраиной Скита Крайнего глотка, в тени невысоких широколистных деревьев бил родник с необычайно вкусной и слегка шипучей водой. Еще месяц назад Солли с удовольствием бегал к источнику по три раза на день, зачастую в волчьем обличьи и вместе с Вайл, которую переполнял щенячий восторг… Но чем дальше, тем меньше хотелось Изменчивому куда-то бежать, да еще из-за какой-то никому не нужной воды, по жаре, и вообще…

В последнее время он разлюбил выходить днем. Вечером и прохладнее, и воздух чище, а вода везде одинакова…

Солли набрал в миску воды из ведра, стоявшего в коридоре, и забормотал над ней тихо и неразборчиво, делая руками странные пассы. Это было совсем свежее знание, он только позавчера вычитал его в Книге и еще не успел проверить на деле.

Вскоре мутная жидкость посветлела, стала прозрачной, и на поверхности заиграли веселые пузырьки. На вкус вода была точно такой же, как родниковая, и Солли подвинул миску заворчавшей Вайл…

Волчица ткнулась в миску носом, зафыркала и отошла в сторону. Три раза Солли пододвигал к ней сотворенную воду, и в последний раз упрямая волчица перевернула миску, разлив воду.

Тогда Солли ударил ее. И еще раз. И еще.

А теперь он стоял над скулившей Вайл, и волчица лизала ему ноги, а Изменчивый плакал, и слезы были подобны родниковой воде из источника под деревьями, только гораздо более соленые…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});