Огненный скит - Юрий Любопытнов

Вспоминая это, Антип Маркелыч ходко шёл по лесной тропе, не обращая внимания на падающие с кустов и деревьев капли ночной росы, обрызгивающих одежду. Теперь его ничего не обременяет и он может спокойно вместе со Степаном, а возможно, и с Ахметкой добраться до сундука, столь вожделённого. Возьмут лодку, продовольствие, интструменты и самым безопасным путем отправятся на поиски клада. Для этого он и решил перепрятать оружие.

К разрушеной мельнице они подошли, когда начинало рассветать. Из предрассветного тумана выплыли надворные постройки, полусгнившие и ветхие, проломленная крыша избы. Тогда Антип бросил мельницу, которая не давала никакого барыша, на произвол судьбы, даже не стал продавать ничего. Но это была только одна причина. Больше подвигло его на срочную перемену места жительства совсем другое: появление на мельнице, как он полагал нечистой силы. Он вспомнил слова болотного старца о том, что тот предрёк ему страдания за грехи. Посчитав, что надо уходить с заколдованного места и начинать новую жизнь, он отправился в город, чтобы выхлопотать себе участок земли, где бы он мог обзавестись хозяйством.

Вспомнив это, он с замиранием сердца огляделся. На дворе валялись обвитые травой жернова, плотину прорвало или весной, или после ливневых дождей и в пролом устремлялась вода, с шумом сбегая вниз.

Антип остановился. Ахметка тоже, опустив мешок на землю.

Когда-то здесь весело крутилось мельничное колесо, журчала вода, в водоёме, ближе к берегу, желтели кубышки, пели птицы, мычали коровы, одним словом, шла жизнь, а теперь сгнившая мельница, заросший двор навевали печаль и тоску. «Неужели так всегда было, — подумал Антип Маркелыч. — Одно поколение уходит и не оставляет после себя ничего, кроме развалин, в которых когда-то бурлила жизнь. И его хутор, судя по всему, придёт в запустение. К этому и идёт, раз он сам хочет бросить его ради сундука».

— О чём задумался, Антип Маркелыч? — спросил Ахметка, видя сосредоточенное лицо хозяина.

— О суете жизни. Работаешь, работаешь, а потом кто-то приходит и всё достается ему. Всё идёт прахом. Ждёшь одного, а получаешь другое. — Он плюнул и направился к избе.

В избе, примыкавшей к мельнице, крыша провалилась, сквозь дыры сочился предутренний свет, углы были затканы в несколько слоев паутиной. Пол прогнил, трещал и прогибался под ногами.

Антип взял топор, спустился в подпол и стал рыть яму под опечком. Потом, устав, передал топор Ахметке. Они положили в яму завёрнутые в промасляную шинель винтовки и револьверы, патроны к ним, засыпали землей и утрамбовали. Когда вылезли из подпола, сдвинули половицы на прежнее место.

— Ну вот, — сказал Антип Маркелыч, отдуваясь. — Одно дело сделали. Здесь не найдут. Пошли на хутор.

На краю поляны он оглянулся на мельницу, вздохнул и пустился догонять Ахметку.

Глава третья

Конец банды

Было раннее утро, когда к дому председателя недавно организованного колхоза «Большевик» Семёну Воронину на разгорячённой лошади прискакал верховой. Он осадил жеребца у калитки палисадника и, не слезая с седла, закричал, что есть мочи:

— Председатель?! Председатель!

На порог в исподнем вышел Воронин, одной рукой потирая небритый подбородок, другой закрывая прореху на подштанниках. Он совсем недавно был избран председателем и ещё не привык к новой должности. В верховом узнал Игната Карева из соседней деревни Дурово.

— Чего орёшь? — строго спросил, как подобает в таких случаях человеку, наделённому большими правами и полномочиями. — Всю деревню всполошишь! Чего приехал?

— Председатель, — уже тише сказал Игнат. — Ивана Колыбелина убили.

— Ивана?! — Рука с прорехи взметнулась к голове. — Милиционера нашего?

— Его.

— Когда же?

— Да вот… недавно.

— Когда недавно?

— Когда, когда? Недавно. Не знаю, когда недавно. Жена его поутру пошла к скотине, а он… в хлеву у овец лежит зарезаный.

— И Дунька ничего не слыхала?

— Говорит, не слыхала.

— Вот те, кочерыжкину мать. — Воронин нахмурился.

— Впросонках помнит она, что Иван вставал. Ну на двор, подумала, по нужде, повернулась на другой бок и опять заснула. Утром глаза открыла — лежит одинёшенька: опять Иван спозаранок поднялся, решила. Неймётся ему работу справлять. Пошла во двор, а он в хлеву… зарезанный.

— Это дело рук банды Бредуна, — резюмировал Семен. — Знамо, они. Больше некому… В район надо сообщить. Послать бы кого надо, а Игнат?

— Наши уже послали Митьку Кандыбина.

— Хорошо, что послали. Ладно, езжай! — Воронин вздохнул: — Ты сказал, а меня будто по голове обухом. — Он пятернёй почесал спутанные волосы.

Игнат повернул лошадь и поскакал в обратный путь.

— Чего Игнат приезжал? — спросила Семеёна жена из сеней.

— Колыбелина убили.

Жена ойкнула:

— Ваньку Колыбелина убили! Кто же это?

— Кто, кто! Знамо, Бредун. Больше некому. Твой бывший ухажёр.

— Ладно вспоминать-то, — обиделась жена. — Он мне никогда не нравился… — И ушла на кухню.

«Опять эта банда Бредуна, — думал Семён. — Сколько крови эти бандиты пролили?! То лавку огрябят, то овин подожгут, то убьют активиста. И главное, неуловимые. Знают их все, но не трогают — боятся. Пьянки себе в чайных устраивают после грабежей и поджогов и опять пропадают до следующего разбоя. Руководит всем этим Бредун, а попросту Федька Бредунов из Дурова… Где-то они хоронятся. Из района специально милиционеров присылали, целый отряд — всё прочёсывали, до болот дошли, а бандитов и следа нет. Неужто в болотах прячутся, среди топей и трясин, как староверы когда-то? Но не с лошадьми же! Нашли, правда, в лесу землянку, но в ней давно никто не жил, не обитал. Одни позеленевшие стрелянные гильзы револьверные да полусгнивший сапог и остались от лесного жителя».

В селе была Спасская церковь, почему и село называлось Спас-на-Броду, жил священник с матушкой в большом с крышей под железом доме, с амбарами, клетями, погребами. Одно время полагали, что он приют даёт бандитам, но потом оказалось, что это ложные домыслы.

Был ещё в округе странный человек, которому не доверяли, Антип Маркелыч Загодин. Жил на своем хуторе обособленно. Советскую власть ненавидел, хотя внешних признаков этой ненависти не проявлял. Но не пойманный не вор. Однажды кто-то видел Бредуна на его вороном жеребце Ширке. Подумали, что хуторянин оказал услугу Бредуну — подарил ему коня. Проверили, оказалось, что в городе имеется его жалоба на главаря бандитов, что де Бредун угнал его жеребца, и Антип Маркелыч просит оказать содействие в возвращении племенного животного домой.