Стрелы Перуна - Станислав Пономарев

— Подождет! Дам яз тебе слово для Летки, как только болячку сию сковырнем. — Князь показал на крепость, мимо которой они как раз проплывали.

— Да-а, болячка! — покачал головой Останец. — Из камня вся. Стены ее огнем не спалишь, как спалили мы клети на валах Булгар-града. Эт-то те...

— Спалим! — сурово сказал князь. — Еще как спалим-то! Огонь, он, брат, и камень сокрушить может!

— Да ну-у?! — разинул рот Останец.

— Вот те и «ну-у», — передразнил Святослав. — А што, ноугородцы да ростовцы так и не потревожили владений булгарских?

— Сказывали доглядчики, успел царь Талиб отразить ушкуйников. Были ноугородцы с ростовцами и воями иных северских земель, да што толку-та? Ежели б пораньше, когда мы с Камы-реки на Русь пробивались, а то...

— Эх ты, голова-мякина. — Святослав ткнул пальцем в бок отроку. — Главное свершили вы в деле ратном: не пустили ворога на Русь Светлую, не дали пошарпать али-хану булгарскому земель ростовских да ноугородских, как он того хотел. А теперь тот Талиб-царь у меня вот где! — Князь сжал пальцы в кулак... — Ладно, завтра с Добрыней поспешишь назад. Все, што надобно, воевода сей передаст Летке. А тебя за весть добрую жалую десятью гривнами серебра и двором в Киев-граде!

Останец хлопал удивленными глазами и только рот разевал. Наконец отрок пришел в себя, вымолвил:

— А яз мыслил, ты плетьми меня наградишь за весть черную о погибели на земле булгарской воев нашенских.

— Витязям земли Святорусской слава! Они за правое дело жизни свои положили и тем принесли Руси мир с булгарами. Это главное! Ты мне добрую весть о том принес. А по делу и награда... А потом, молод ты еще. Знал хитрый Летко Волчий Хвост, кого послать. Яз тебя и за другую весть пожалел бы, за самую черную. — Великий князь Киевский замолчал, опустив голову в глубоком раздумье.

Останец больше не решался ничего говорить. Святич греб молча и за все время пути не проронил ни слова. Наконец Святослав очнулся от дум, поднял голову, глаза его грустно смотрели на реку.

— А по воям, павшим в булгарской земле, мы тризну тут сотворим. Огненную тризну! А плясать на ней заставим самого хакан-бека Козарского!

Челн только что миновал крепость, князь показал на нее рукой:

— Гляди, брат Останец, как мы стены сии каменные жечь будем!

Отрок обернулся, глаза его широко распахнулись.

— Да-а! — протянул он изумленно. — И впрямь! Лепота-а! Огонь-то по воде плывет, а?..

Сотни челнов, нагруженных смолой, дегтем и дровами, пылая, катились по стремнине к Саркелу.

Глава шестая

Заговор против Руси

— Что они делают? — ни к кому в отдельности не обращаясь, спросил каган-беки Асмид.

— Поджигают кумвары, о Могучий! — доложил из свиты ханов бек тургурдов Ровдух-богатур.

— Без тебя вижу! Но к чему? — Асмид не выспался и был зол, как сто шайтанов.

Беки молчали. Они вообще последние дни не подавали голоса. То ли надеялись на своего кагана или только вид делали, что надеются с покорностью и послушанием.

Между тем подожженные руссами челны и плоты приближались к подножию восточной башни, где стояли хазарские военачальники. Ханы подошли к краю площадки и через бойницы посмотрели вниз: горящее дерево течением прибивало к камням. Весь восточный угол Сарке-ла заволокло густым черным дымом. Огонь взметнулся высоко. На башне стало трудно дышать.

— Они что, дураки? — кашляя, спросил каган. — Они что, хотят поджечь камень? Ха-ха-ха-кха-кха!

— Поистине у Святосляба помутился разум! — поддержал Могучего Амурат-хан.

Все остальные беки стали поддакивать, косясь на кагана: задыхаться в смрадном дыму никому не хотелось, и они ждали, когда, наконец, надоест это и Могучему.

Но тот, вопреки здравому смыслу, продолжал стоять здесь, хотя разглядеть что-либо на реке из-за черно-сизой удушливой мглы было решительно невозможно.

Ханов корежило, они задыхались. Вдруг все ощутили палящий жар, и перед глазами хазар взметнулся в небо гигантский язык тусклого пламени.

Каган-беки отшатнулся, закашлялся и поспешил вниз. Башня наполнилась дымом, дышать в ней было почти невозможно, богатуры уже давно покинули ее. Невольно Асмид ускорил шаги, он почти бежал. Эльтеберы хрипло дышали ему в затылок. Уже на выходе старый Гафур-хан схватился за горло и рухнул. Тургудов рядом не было, а беки слишком дорожили своим здоровьем и потому бросили высокородного товарища без помощи. Каган же ничего не заметил.

— Пошли туда! — показал Асмид на южный донжон. ..

С высоты двадцати метров беки, прикрыв ладонями глаза от лучей встречного солнца, жадно следили за рекой.

Асмид обернулся, мрачно глянул на своих сподвижников, помолчал, играя скулами, потом спросил:

— Где Гафур-эльтебер?

Ханы притворно удивились, стали оглядываться.

— Найдите его!

Поскольку приказ был высказан не к кому-либо лично, а вообще, то все и ринулись исполнять повеление кагана. Через мгновение Асмид остался один.

— Коназ-пардус ничего не делает просто так, — размышлял он вслух. — Неужели урус надеется, что огонь сокрушит кирпичную кладку? Наверное, уверен в этом. Но почему?.. Однако много пищи для огня заготовил Святосляб, — отметил каган-беки, наблюдая за рекой.

А с верховьев все плыли и плыли горящие плоты, и конца им не было видно. Крепость препятствовала проходить им дальше по стрежню, и столбы секущего огня с черным дымом уже полыхали выше стен и башен.

По одному вернулись ханы. На лицах их застыло выражение скорби и страха.

— Где Гафур-эльтебер? — снова спросил каган. Ханы опустили глаза, потом подняли их к небу и помолились аллаху за упокой души достойного.

— Ротозеи, — равнодушно бросил Асмид. Помолчал. Глянул на сподвижников. Спросил: — Что может сделать огонь с камнем? Кто скажет? Только воздержитесь говорить, что каган Святосляб дурак.

— Позволь мне, о Могучий! — выступил вперед храбрый и прямодушный бек тургудов Ровдух-богатур.

Каган-беки с сомнением посмотрел на него, однако кивнул утвердительно.

— Если бы камни стен и башен были сухими, огонь ничего бы не сделал с ними. Но... — Ровдух показал на стену, — за много лет вода проникла внутрь. Как только огонь разогреет воду внутри кладки, пар станет рвать камень и стена рухнет.

— Та-ак! — не поверил ему каган. — А вы что скажете? — холодно спросил он ханов.

Амурат выступил вперед. Асмид поморщился и пальцем указал ему на прежнее место. И тогда ханы наперебой стали восхвалять мудрость Ровдух-богатура.

— Повелеваем! — Каган-беки в упор смотрел на Амурат-хана. — Повелеваем насыпать вал позади стены!