Ошибка резидента - Владимир Востоков

Едва Парфентьев покинул кабинет, вернулся Леша. В руке он держал сложенный вчетверо лист ватмана. На ходу развернув его, Леша положил лист на стол перед Орловым.

– Вот. Хорошо, на сгиб не попала, – сказал Леша, ткнув пальцем в фотокарточку.

– Который он? – спросил Орлов.

Леша снова ткнул пальцем.

– А вот, со стула поднимается.

Орлов недолго разглядывал лица на снимке, потом позвал помощника.

– Отправь это в фотолабораторию, пусть выкадрируют крупно человека на заднем плане. Скажи – срочно.

– Садитесь, продолжим, – сказал Орлов Леше. – Теперь такой вопрос. Не встречали ли вы Светлану Сухову с пожилым мужчиной? Или приходилось?

– Я не видел, а Витек встречал.

– Не тот ли это, что на снимке?

– Трудно сказать… Мы про снимок, честно говоря, давно забыли… Год прошел…

– Ну а как, на ваш взгляд, сильно изменилась Светлана за этот год? Или не замечали?

– Прибарахлилась, конечно.

– И больше ничего?

– А что же еще?

Орлов попросил Лешу в ближайшие дни никуда из города не уезжать и попрощался с ним.

После обеда у Михаила Петровича состоялось маленькое совещание с помощниками.

Из того, что удалось узнать о Галине Нестеровой, существенным для дела представлялся лишь один момент: она, как и Светлана Сухова, за прошедший год обновила все свои туалеты. Ничего предосудительного никто за нею не замечал.

Что касается универмага, то сведения оттуда были интереснее: две продавщицы заявили, что могли бы узнать в лицо пожилого человека, который довольно регулярно наведывался к Светлане – то ли как обыкновенный покупатель, то ли специально ради самой Светланы.

Выяснилось также, что Светлана покинула универмаг в двадцать часов пятнадцать минут. Последней, кто видел ее в универмаге, была заведующая сектором. По всей вероятности, она и была тем «предпоследним», кого искал Орлов. Но следствию это ничего не дало.

Наметив план дальнейших действий, Орлов отпустил своих сотрудников и позвонил – четвертый раз за день – в нейрохирургическую клинику. Оказалось, что уже собирался консилиум. Прогноз неутешителен: травма черепа нарушила функции жизненно важных центров, и выздоровления, если оно придет, надо ждать не скоро – не ранее чем через три-четыре месяца. Парализованы конечности. Светлана не видит, не слышит и не может говорить. Когда восстановятся зрение, слух и речь, пока невозможно предсказать.

Значит, из первоисточника следствию добыть ничего не удастся.

К трем часам пополудни принесли из фотолаборатории выкадрированный из фотокарточки увеличенный портрет неизвестного пожилого мужчины, снято было не в фокусе, а при увеличении нерезкость еще усугубилась, но портрет годился для идентификации. Взяв из фототеки портреты трех других мужчин, сходных по типу, Орлов отправился в универмаг.

Продавщиц, которые знали в лицо того человека, который навещал Светлану Сухову, вызвали в кабинет директора. Орлов предъявил им четыре фотопортрета, и обе без колебаний указали на кадр, снятый Алексеем.

Теперь требовалось установить, был ли этот человек знаком со Светланой к тому времени, когда делался снимок, то есть в конце мая – начале июня. Светлана говорить не могла – значит, надо спрашивать Галину Нестерову.

…Скорее всего Орлов, если бы он знал о состоянии, в котором Галина пребывала с тех пор, как Вера Сергеевна по телефону, заливаясь слезами, рассказала ей о случившемся, – скорее всего он отложил бы встречу с ней, по крайней мере, на завтра. Единственная подруга потерпевшей должна болезненно переживать несчастье – это понятно всякому. Но то, с чем столкнулся Орлов, граничило чуть ли не с катастрофой. Галина Нестерова с утра, после телефонного разговора с матерью Светланы, не пошла в университет, не стала завтракать, не отвечала матери, которая после двух безуспешных попыток разговорить дочь оставила ее в комнате и удалилась в свою спальню. Галина сидела в низком кресле, уперев локти в колени и спрятав лицо в ладонях. Ольга Михайловна, позавтракав, поехала в парикмахерскую, вернулась, пообедала, а Галина все сидела, не меняя позы. Часы пробили шесть вечера – она все сидела. Немудрено, что она не могла сразу встать, когда за нею приехал посланный Орловым оперативный работник. Она самостоятельно и вниз спуститься не сумела бы – так затекли у нее ноги. Помощник Орлова принял это за минутную слабость, иначе он не настаивал бы на немедленной явке в управление.

Увидев ее входящей в кабинет и встав ей навстречу, Орлов спросил:

– Вы плохо себя чувствуете?

Галя не ответила. Орлов взял кресло, поставил его поближе к своему столу.

– Садитесь, пожалуйста.

Она послушно села.

Орлов спросил:

– Вы в состоянии ответить на несколько вопросов? Мы можем и отложить.

– Прошу вас, – сказала Галина.

Орлов решил действовать по несколько сокращенной программе – выяснять только самое необходимое.

– Посмотрите на эти фотоснимки. Кто-нибудь из них вам знаком?

Галина перебрала одну за другой четыре карточки. Портрет из Лешиного кадра задержался в ее руке. Она узнала Виктора Андреевича.

– Этот, – без всякого выражения, вяло вымолвила она.

– Как его зовут?

– Виктор Андреевич.

– Вы давно с ним познакомились?

– В прошлом году.

– При каких обстоятельствах?

– Он сам пришел к Светлане.

– Ухаживал за ней?

– Нет, что вы…

– Его фамилия?

– Мы не знаем.

– Вы хотите сказать – Светлана тоже не знает?

– Да.

Орлову стало ясно, что, хотя Алексей отдал фотоснимок Светлане еще год назад, у подруги никогда не возникало мысли, что человек на снимке и некий Виктор Андреевич – одно и то же лицо.

– Где он работает?

– На химкомбинате. В лаборатории.

– А кто сидит с вами за столиком?

– Пьетро… Итальянец…

– Как его фамилия?

Гале стоило труда вспомнить. Наконец она вспомнила.

– Маттинелли.

– Турист?

– Он работал на химкомбинате. Инженер.

– Вы часто виделись?

– Он уехал на следующий день.

Галина не выходила в своих ответах за рамки вопросов – это ей было не по силам.

– Он больше не приезжал?

– Нет.

– И писем не присылал?

– Присылал. Светлане.

– Она вам их показывала?

– Да.

– Что он писал в последний раз?

– Собирается приехать.

– Когда?

– Кажется, послезавтра.

– Когда вы в последний раз виделись с Виктором Андреевичем?

– Недели три назад.

– Он знает итальянца?

– Да.

– Спасибо. Поезжайте домой. Вас отвезут.

Орлов вызвал себе другую машину и поехал к Вере Сергеевне Суховой – ему не терпелось выяснить, сохранилась ли у Светланы фотокарточка, подаренная Лешей. Вера Сергеевна перерыла все и в комнате дочери, и у себя. Карточки не было.

Вернувшись в управление, Орлов заперся в своем кабинете и дважды прослушал записанный магнитофоном разговор, а потом позвонил своему начальнику генерал-майору Ганину. Генерал был занят, просил прийти через час. Чтобы не терять времени, Орлов связался с отделом кадров химкомбината и попросил выяснить, в какой из лабораторий работает инженер по имени Виктор Андреевич. Через сорок минут ему позвонили из отдела кадров и сказали, что ни в одной лаборатории человек, которого зовут Виктор Андреевич, не числится.

Тогда Орлов попросил проверить весь личный состав комбината. Это требовало времени, но Орлов предчувствовал, что и среди более чем трех тысяч работников химкомбината Виктора Андреевича не обнаружится. Возможно, найдется его двойной тезка – и по имени, и по отчеству, но им окажется не тот, кого он ищет. И вообще, надо полагать, у человека с Лешиного снимка настоящее имя совсем другое.

…Наконец генерал принял Орлова. Им не было необходимости излагать друг другу догадки, возникавшие по ходу доклада. А вывод они сделали независимо друг от друга, но совершенно одинаковый: специфика этого дела требовала немедленно связаться с управлением Комитета госбезопасности.

Глава 14

Уткин проснулся

После длительного бездействия Владимир Уткин наконец проявил активность – это произошло весной 1972 года. Прежде он проводил свой отпуск дома, хотя ему местком предлагал путевки на юг. Теплому морю он предпочитал местную реку и рыбалку на ней.

На этот раз он изменил правилу и отправился к морю, но не на юг, а на север, на Балтику, и не на взморье, а в большой город, и именно в тот город, где жила Мария, жена Михаила Тульева. Если принять во внимание все поведение Уткина, за прошедшие годы ни разу не покидавшего места своего жительства, выбор этот не был случайным. С чего бы вдруг Уткина потянуло не куда-нибудь еще, а туда, где базировался бывший резидент разведцентра Тульев, где остались люди, знавшие и помнившие его?..

– Твоя Спящая красавица, кажется, проснулась, – сказал полковник Марков Павлу Синицыну, вызвав его по этому поводу на дачу, где они обычно встречались.