Ааргх - Андрей Олегович Белянин

в бесчисленных войнах нашей Империи. Еще чаше ими становятся сироты. Те, кто были обделены родительской лаской и не успели получить твердые нравственные ориентиры. Именно они — послушная глина в руках многочисленных сект, школ и институтов магии. Именно из них опытные педагоги лепят свое страшное подобие…»

Вообще-то во многом верно. Если не брать в расчет, что услугами квалифицированных магов охотно пользуется само государство и платят им очень нехило. Ради моего годового заработка ни один приличный волшебник даже не почешется, хотя жизнью они тоже рискуют не меньше нас, смертность среди этой профессии всегда была на самом высоком уровне. У нас герцог отправил на учебу двух своих младших братьев в известную школу магии и колдовства сразу, как только узнал, что до выпускных экзаменов доходят лишь пять учеников из пятидесяти. Так он вскоре законно стал единовластным хозяином отцовских земель…

Мы дотопали до ближайшей деревушки в шесть дворов уже к обеду. Эшли демонстративно выбрал самый бедный дом, разом сделав его владельцев богаче на одну лошадь и две головы крупного рогатого скота. Поселяне едва не валялись у нас в ногах, и дальше мы пошли уже без стада, нагруженные буханкой хлеба и шестью морковками. Больше поживиться было нечем, но мы обещали зайти на обратном пути, может, повезет больше. А может, нас и не вспомнят, богатство портит людей, обычное дело…

О всадниках в черных плащах здесь не слыхали, о неизвестном Жреце Зла, летающем по поднебесью на драконе, тоже. Наш следопыт эльф вынужденно признал, что дальше прятаться под защитой лесов мы больше не можем, пора сворачивать к большим проселочным дорогам. Если повезет, то на границу Огненных пустошей выберемся уже завтра. На полпути гномы шумно потребовали устроить привал. И не из-за того, что они две ночи толком не спали, что ножки коротенькие и мозоли сбиты в кровь, что доспехи тяжелые, а драться приходится не один раз в сутки… Все проще — гномы хотели есть!

— Малыш, я не понимаю, что, на ходу перекусить нельзя? Чего они тут устроили сидячую забастовку, как горняки, которым министр финансов Империи второй год не платит жалованье? Сейчас еще шлемами об землю стучать начнут…

— Гр-р-р, — философски рыкнул я, мельком глянув на упертые морды Турома и Нетурома. — Эти двое не сдвинутся с места, пока не набьют брюхо мясом. Гномы не любят воевать на голодный желудок, они увлекаются и, вместо того чтоб отрубить врагу голову и двинуться дальше, начинают кромсать его на антрекоты, филе, огузок и так далее. То есть дальше битва идет уже без них…

— Они едят своих врагов?! — непритворно ужаснулся столичный аристократ. — Ну знаете, всего ожидал от этой парочки, но чтоб такое… А с чего тогда, спрашивается, мы их в трактирах кормим? Пусть поймают себе черного орка, а я охотно подскажу мамин рецепт горчичного соуса с перечной мятой…

Обсуждаемые нами родственники страдальчески закатили глаза и свистнули Эландера:

— Эльф ловкий сможет кролика нам стрелою быстро добыть или в нем нет мужества для дела такого отчаянного?

Остроухий криво улыбнулся, неслышно скрылся в кустах, а мгновением позже раздался еле уловимый свист стрелы.

— Он убил какого-нибудь невинного олененка?

— Вряд ли, — поспешил я успокоить впечатлительного графа. — Лес редеет, до пустошей оленят уже не встретить. Зайцы и кролики тоже редкость, скорее всего…

— Крыса?!

Эландер вышел из кустов, волоча за длинный хвост здоровенную прыгающую лысую крысу. Не знаю, как уж она там правильно называется по-наукоемкому, но на вкус эта тварь вроде смеси свиньи с курицей. Мясо очень сочное, красно-коричневого оттенка, лучше жарить, чем варить, суп из них почему-то всегда мутноватый получается. Ой… я не заметил, как сам начал сглатывать слюну. Хотя вот мне как раз стоило бы лишний раз поспать, а не поесть. Ааргхи голод переносят почти так же легко, как и эльфы, а эльфы в плане питания вообще индифферентны, могут неделю держаться на свежей воде, паре грибов и посасывании травинок. Высшая раса, как говорится, гены не пропьешь…

— Объявляю привал! — запоздало махнул рукой командир нашего отряда.

Ну, в данной ситуации, разумеется, лучше поздно, чем никогда. Туром споро разделывал тушку, второй гном уже вовсю разжигал костер, и буквально через несколько минут свежеосвежеванная крыса вращалась на импровизированном вертеле. Мы кружком уселись у огня на небольшой, но вполне уютной полянке. Эландер заверил меня, что в радиусе двухсот шагов никакой нечисти нет, и я был склонен с ним согласиться. Хотя и поправил для себя: нет никакой крупной нечисти! Та же хнара могла подкрасться к нашему костру так, что даже острое эльфийское ухо не услышало бы мягких шагов ее костяных лапок. Поэтому лук со стрелами наш страж всегда держал наготове, а стрелок он отменный, проверено много раз.

— Пахнет вкусно, — с улыбкой признал Эшли.

Убитая мать хозяина разбойничьего хутора была благополучно забыта. Это хорошее качество для психики наемника, если вечно впадать в сентиментальность и покаянные слезы, то здесь лучше и вообще не жить.

— Готовить умеем, — сдержанно похвалились гномы. — Мало, жаль, специй у нас, однако…

— Однако потемнело. — Поддерживая разговор, мой беззаботный наниматель простодушно задрал голову вверх, когда все мы уже поняли, в чем дело, и сыпанули в разные стороны.

Сверху ударил направленный столб огня! Полянка вспыхнула синим пламенем, а боевой дракон, не задерживаясь, взмыл повыше и, видимо удовлетворив своего всадника результатами разрушений, скрылся в полуденной синеве. От крысы не осталось даже угольков…

Когда все стихло, мы вылезли. Я встал с гневно пыхтящих гномов, которых просто накрыл пузом в отчаянной попытке спасти от огня. И спас, видимо, хорошо, не знаю даже, чем они там дышали, под моей тушей, их еще и из мягкой лесной земли пришлось выковыривать. Пока бородачи выплевывали сухие листья, иголки и перегной, с противоположной стороны полянки встали Эшли и Эландер. Оба целы-невредимы, разве что мой хозяин стал угольно-черным, а у эльфа заметно укоротило длинные золотистые волосы. То есть отделались крайне легко, если кто всерьез и пострадал, то только крыса. Повторять эксперимент с обедом на открытом воздухе никто уже не вызвался. Мы, приграничные, на ошибках быстро учимся…