Совьетика - Ирина Маленко

На одном из осколков бомбы, найденной в Кралево, каким-то не в меру грамотным дуболомом Урфина Джюса было написано: «Ну как, вы все еще хотите быть сербами?»

А в это время мои коллеги как курица с торбой носились по офису с идеей «ламинированного списка» …

….Когда я уже твердо решила с этой работы уходить, Мелина вернулась после уикэнда в офис с красным носом и в слезах.

– Что с тобой, Мелина? – спосили мы.

– Представляете, он, он…- она заплакала.

– Кто он?

– Мартин! Он пригласил меня к своим родителям на уикэнд в Майо – и только чтобы расспросить, правда ли это, что мой папа – араб…

– А ты?

– …А его родители сказали мне, совершенно искренне, доброжелательно так: «Вы такая милая девушка. Как же так получилось, что Ваша мама вышла замуж за араба?»… После этого я убежала на автобус… А они так и не поняли, что такого они сказали….

– Мелина, ну что ты так переживаешь, ты же знаешь, какой он…

– Значит, не знала! А еще он попытался меня поцеловать и при этом говорил со мной по-немецки так, словно он – нацист времен войны. Понимаете, девочки, он так вошел в эту роль… Он действительно ТАК думает! Он говорил, как Геббельс! Даже с тем же акцентом! Он психопат!

– Мелина, между нами, девочками: твой папа и правда араб?

– Вот, и вы туда же…

– Нет, мы вовсе не туда же. Но мы не думаем, что это правда…

– Неправда, конечно… Но раз он не может любить меня такой, как есть… – И она опять зарыдала. – Уеду в Австралию! Но сначала я ему отомщу!

– А почему именно в Австралию?

– Потому что там настоящие парни – не такие зависящие от родителей маменькины сынки, как ирландцы!

– Хм-м-м…

Но Мелина уже для себя все решила, и никому было ее не остановить.

Через две недели после этого Мартин подал заявление об уходе с работы. И сразу же ушел на больничный. Мелина сияла.

– Что ты с ним сделала, дорогая? – спросила Вики, – Как тебе это удалось?

– Он уезжает в Германию, хи-хи-хи! Теперь в Ирландии одним расистом станет меньше! – Мелина не скрывала своего торжества.- Я взяла все его любовные электронные письма, которые у меня были, распечатала и отправила их его маме. А он там описывает, какие у него консервативные родители, и что бы он со мной хотел сделать…. И просит меня дать ему поносить что-нибудь из моего белья…И про тайник с видео я им написала…

Мы с Викторией молча переглянулись.

– Зиг хайль, Мелина! Привет, девочки! Ну, не обижайся, сестренка!- даже не глядя на то, что на этот раз она еще не успела обидеться, Саймон метеором ворвался в дверь. – Наши задницы сегодня как сговорились. Марк тоже подал заявление…

– Марк? А Марк-то почему? – удивилась Мелина.

– Ну, понимаете, к нам в понедельник приходит новый парень, очень редкий специалист. Мы не могли упустить такого. К тому же он поляк и согласен работать за половину того, что просят наши. Вот Марк с Мартином и не выдержали. «Понабрали здесь всяких…»,- прошу прощения, девочки, но так они сказали. «Понабрали здесь всяких! Скоро в офисе ни одного белого не останется!» А я сказал им, что даже еще и нигерийца на место Марка возьму, если он за полцены будет работать, вместо того, чтобы качать права, вроде них… Мне какая разница, черная там задница на стуле, или белая, лишь бы расходов у фирмы было меньше.

… Больше мы Мартина не видели. Он действительно уехал в Германию. Мелина считала это своей личной заслугой, хотя мы с Викторией не были на 100% в этом уверены. Все свободное время она занималась оформлением австралийской рабочей визы, сетуя на то, что англоязычным ее получить настолько легче.

– А интересно, какой он будет, этот поляк? – спросила Виктория, когда мы собирались на обед в пятницу.

– Какой, какой…. – Мелина презрительно поморщилась, – Я жила недалеко от польской границы. Пьяницы они ваши поляки все, и жулики. У нас столько машин поугоняли. А еще они не знают, что такое дезодорант, и редко моются. И плевать на землю у них в Восточной Европе – национальный вид спорта. Кстати, вот во время войны, когда к нам пришли русские, моя бабушка тогда была подростком, так она переоделась в мужскую одежду, чтобы ее не изнасиловали…

– Хорошо, что война 60 лет назад была, а не сейчас, – сказала я спокойно.

– Почему?

– Да потому, что в наше время и мужская одежда твою бабушку не спасла бы…, – и я мило ей улыбнулась.

В дверь опять ворвался Саймон. Он не ходил, а летал.

– Девочки, кто со мной в «МакДональдс»? Мелина, хайль Гитлер…

– А знаешь, в чем единственная разница между немцами и вами, Саймон? В том, что их уже победили, а вас – пока еще нет.

С этими словами я вышла из комнаты.

…Надо будет посоветовать Мелине, чтобы она не очень-то там рассказывала австралийцам про своего арабского папу… Ведь я к ней так привыкла. Как к сестренке.

…Ближе к лету я уже смирилась с мыслью, что этим летом перевезти Лизу в Ирландию не удастся. Договор с квартирным хозяином через год после подписания первого был обновлен таким образом, что он мог теперь выставить меня в любой момент, предупредив за месяц. Я прекрасно понимала, что если я привезу Лизу в Дублин еще раз, то он так и сделает. Нужно покупать свое жилье. Но как, где? В Дублине мне даже сарай был бы не по карману. Машину я не вожу, так что далеко за городом жить и приезжать сюда на работу не смогу. Да и какой смысл везти Лизу туда, где для нее нет подходящего лечения? Но моя работа-то здесь! И найти ее в других странах не так-то легко… Что же делать? Полагаться на то, что жизнь подскажет, было нельзя – да и некогда, с каждым днем становилось все меньше шансов на успешную Лизину ревалидацию. Кто-то сказал мне на работе, что хорошие врачи – в Британии, и что все ирландцы (которые могут себе это позволить, разумеется!) когда у них какие-то серьезные проблемы со здоровьем, едут туда. Но жизнь среди англичан представлялась мне похожей на то, какой была моя жизнь в Голландии…. Из огня да в полымя? Да еще в страну, которая бомбит другие страны? А что если… Ведь Белфаст официально тоже пока еще часть Британии… А если найти работу там?

К сожалению, с работой в Белфасте, судя по газетам, было туго. Требовались только представители каких-нибудь экзотических специальностей вроде «peace facilitator” для различных НГО. Но эта мысль запала мне в голову- особенно после того, как я списалась по интернету с одной из крупных белфастских больниц и выяснила, что там есть неврологи с хорошей репутацией. Надо будет разузнать побольше про жизнь там.

«Разузнать про жизнь там» мне помогла (опять, опять, каюсь и знаю, что вы скажете!) переписка по интернету же, с одним из тамошних местных жителей по имени Джеффри Кавана.

Надо сказать, что мои познания о специфике «Ольстера», как его именовали в советских передачах новостей, были весьма поверхностные. Например, я даже не знала, что слово «Ольстер» в отношении Северной Ирландии употребляют только протестанты-юнионисты и «насадившие» их туда англичане («насадившие» потому, что массовое переселение шотландских протестантов на север Ирландии, поощряемое англичанами, именовалось «Plantation”!) . Для католиков – в зависимости от их политических взглядов – это или «север Ирландии» (не Северная Ирландия!), или даже вообще «6 графств» (подразумевается 6 графств Ольстера, в котором их всего -9, 3 остальные находятся в Ирландской республике или «на Юге»). Иногда кратко – «Север». Но если ты не знаешь, кто перед тобой и не хочешь попасть впросак (а здесь за такие вещи бывает что и убивают!), то смело говори официальное «Северная Ирландия». Иностранцам тоже прощается так ее называть.

Символы имеют в Северной Ирландии (которую я далее буду именовать просто Севером) огромное значение. Цвета, флаги, надписи на стенах, имена… Простите за сравнение, подобно тому, как собачка по запаху столбиков узнает, где чья территория, северяне узнают это у себя именно по таким вот мелочам, которые для постороннего человека ничего не значат. Но все это я узнала позже….

Не имела я понятия тогда даже о том, как определить по имени, католик человек или протестант. Сейчас я это делаю с 99%-ной точностью (с огрехом в 1%). Это же элементарно, Ватсон (кстати, Ватсон наверняка был не католик!)!

Так вот, как раз в случае Джеффри сделать это было очень сложно. Потому что имя у него протестантское, а фамилия- католическая. Но тем не менее, он был католиком. И сам мне об этом рассказал.

Мы познакомились на одном из сайтов – кажется, Yahoo – в разделе, где целью обоих была просто переписка. То, что ирландцы – мастера не только разговора, но и эпистолярного жанра, я, увы, уже тоже познала на своей шкуре…

Письма Джеффри были полны детского энтузиазма и какой-то щенячей восторженности. Он был северянин с рождения. “An Ulsterman, I am proud to be, from Antrim’s glens I come… ”, как поется в песне. Не просто северянин, а католик. Не просто католик, а из Антрима. Только 2 графства остались на сегодняшний день на Севере, в которых католики продолжали жить “в осаде”: северная часть Дауна и Антрим…