Петр Грушин - Владимир Светлов

Бурно наступавшая на полигоне весна внесла свои коррективы в работу поисковиков. К поискам остатков пораженной мишени они смогли приступить лишь спустя несколько дней, когда вездеходам наконец удалось выйти в раскисшую от растаявшего снега пустыню. Для участия в поисках пришлось даже привлечь самолет.

Как и ожидалось после просмотра фотопленок, в предполагавшейся точке падения боеголовки не было найдено никаких следов. Лишь после тщательных поисков по обе стороны от расчетной траектории ее полета были обнаружены носовая часть боеголовки (в 7,2 км от расчетной точки падения), макет боевой части (в 5,2 км) и часть шпангоута для ее крепления (в 7,8 км). Все найденные фрагменты при падении на землю не образовали воронок, что говорило о значительном снижении скорости их падения из‑за разрушения на большой высоте. После этих находок факт уничтожения боеголовки не вызывал абсолютно никаких сомнений. То, насколько эпохальным оказалось это достижение, можно подтвердить лишь тем, что подобное «безъядерное» поражение боеголовки баллистической ракеты американцам удалось осуществить лишь в июне 1984 года при реализации их противоракетной программы НОЕ.

Как вспоминал Г. В. Кисунько:

«То, что свершилось 4 марта 1961 года, создатели и испытатели системы „А“ восприняли с чувством глубокого морального удовлетворения от добротно сделанной работы, от успеха в творческих поисках, в самозабвенном труде в НИИ, КБ, на заводах, в богом забытой пустыне, без отпусков, выходных, в отрыве от семей, сутками напролет без сна и отдыха.

Ракетой в ракету попасть – не пустяк,

А мы вот попали: поди погляди!

Эй, кто там по умным бумажкам мастак!

А ну‑ка попробуй и ты – попади!»

Тогда же, спустя три недели – 26 марта 1961 года, триумфальный успех был повторен. На этот раз в качестве мишени выступала головная часть ракеты Р‑5 с фугасным боевым зарядом.

И вновь, на высоте около 25 км над полигоном, сработал боезаряд противоракеты, которая в тот раз пролетела в 37 м от цели, а затем, через несколько секунд на высоте около 3 км, прогремел еще один взрыв – это взорвалась взрывчатка мишени.

* * *

По Сокольникам октябрь пробирается поздний,

А над вами горят иностранные звезды,

Но без вас, вы поверьте, ребята,

Нелегко на душе у Арбата…

Б. Окуджава

После уничтожения U‑2 в небе Урала в среде американских военных и политических аналитиков разразилась подлинная буря. Страницы американских газет и журналов запестрели от предположений. Однако и на этот раз большинство из них весьма скептически отнеслись к советским публикациям о том, что воздушный шпион был сбит «замечательной советской ракетой с первого выстрела». Не убедили их и произнесенные вскоре на суде слова захваченного в плен Пауэрса о том, что, «находясь на высоте около 68 тысяч футов, он неожиданно услышал глухой взрыв и увидел оранжевое сияние…». Мало ли что мог нафантазировать неоднократно допрошенный в КГБ летчик. Была сочтена не совсем правдоподобной и впоследствии очень популярная в США версия «суперагента» Олега Пеньковского, сообщившего на Запад о том, что U‑2 был сбит залпом по самолету четырнадцати зенитных ракет.

В результате общее мнение американских специалистов свелось к тому, что оружия, способного уничтожать самолеты на 20‑километровой высоте, в СССР еще не существует, а значит, U‑2 стал жертвой банального отказа двигателя, из‑за чего спасительная высота была потеряна и снизившийся самолет сбили истребители…

Тем временем система С‑75 начала завоевывать мир. Еще летом 1959 года она появилась в ГДР, в Китае… И конечно, при каждом удобном случае с системой и ее ракетами стремились познакомиться заокеанские «рыцари плаща и кинжала». Однако надежда на успех появилась у них лишь осенью 1962 года, когда две дивизии ПВО, вооруженные С‑75, и 144 зенитные ракеты были доставлены на Кубу.

В те тревожные дни Карибского кризиса десятки американских самолетов почти круглосуточно висели над Кубой, пролетали на бреющем полете над нашими войсками. Эти полеты создавали впечатление массированного воздушного налета. Игры на нервах велись по нарастающей, до тех пор, пока 27 октября в 9 ч 12 мин в воздушное пространство Кубы не вошел U‑2, ставший для советских зенитчиков «целью 33». Находившимся на командном пункте группы советских войск заместителям командующего С. Н. Гречко и Л. С. Гарбузу пришлось принимать сложное и чрезвычайно ответственное решение.

Как вспоминал Н. И. Гречанин, заместитель командира по политической части 3‑го дивизиона 507‑го зенитно‑ракетного полка:

«Те дни для нас были тревожными, ожидалась высадка американского десанта. В ночь на 27 октября поступила команда, разрешающая выход в эфир, – радиомаскировка кончилась. Все говорило за то, что страшные события уже не за горами. Командир дивизиона майор И. М. Терпенов во втором часу ночи проверил боевую готовность расчетов. Под утро опять хлынул дождь, значительно усложнивший наше положение. Утром получили приказ: выйти в эфир. Закрутились антенны, засветились экраны индикаторов. Воздух кишел самолетами. С КП поступил строжайший приказ: огня не открывать. Следующая команда – „цель 33 сопровождать“. А дождь затоплял все живое, стихия бушевала. И вдруг с КП по радиостанции передали открытым текстом новую команду – „цель 33 уничтожить!“

Сразу же были выданы данные о цели, азимут, дальность, скорость, высота. Мы с Герченовым переглянулись: оба желали одного – получить команду

„Отставить“. Однако рассуждать об этом было уже поздно. Расчеты действовали быстро и уверенно, где‑то невидимые за водопадом ливня трудились стартовики. Команда командира дивизиона:

– Цель 33 уничтожить, двумя одиночными!..

Кнопка пуска нажата. Озарившее все вокруг пламя, придавивший окрестность низкий тягучий звук – пошла первая… Лее светлые метки неотвратимо сближались и… есть поражение! Короткий всплеск на экране, помехи, но цель продолжала движение, и сразу же снова пламя. Пошла вторая. И новый всплеск на экране в виде светлого облачка, которое медленно начало снижаться. Цель раскололась надвое.

В 10.19 Терпенов доложил:

– Цель 33 уничтожена, расход две, высота 21 километр».

Сбитый U‑2 упал на деревню, в 12 км от позиции дивизиона Герченова. Одно крыло упало в центре деревни, кабина с летчиком в стороне, хвостовое оперение затонуло в море. Сбитым летчиком оказался 35‑летний майор ВВС США Андерсон. Кубинцы ликовали. Как и в случае с Пауэрсом, фрагменты самолета были немедленно помещены ими в музее Гаваны для публичного показа.

Впрочем, по стечению обстоятельств этот успех советских ракет пришелся на самый пик развития Карибского кризиса – американцы впоследствии назвали тот день «черной субботой». В пришедшей же из Москвы по горячим следам телеграмме министра обороны СССР Р. Я. Малиновского говорилось: «Мы считаем, что вы поторопились сбить разведывательный самолет США U‑2, в то время как уже наметилось соглашение мирным путем отвратить нападение на Кубу».

Но поторопиться пришлось и американцам. В те дни там с новой силой вспыхнул интерес к советским «Guideline» – чудо‑ракетам, которые сбили U‑2, летевший на той самой, казалось бы, недосягаемой 20‑километровой высоте. Для немедленного знакомства с ракетами, оказавшимися буквально «под боком», был срочно подготовлен ряд спецопераций. Однако сохранить в тайне свои приготовления американцам не удалось. Уже 5 ноября 1962 года из Вашингтона в Москву от резидента советской разведки ушла телеграмма:

«Совершенно секретно.

Американские военные специалисты проявляют большой интерес к советским зенитным ракетам, находящимся на Кубе. Они очень высоко оценивают боевые свойства этих ракет и считают их очень эффективным и совершенным видом оружия, в чем они убедились после того, как был сбит самолет U‑2 над Кубой. По их заявлению, США пока не располагают таким оружием. По мнению специалистов, русские довели зенитные ракеты до совершенства, в то время как американцы все еще дорабатывают ракету типа „Найк‑Зевс“, которая страдает многими конструктивными недостатками.

В связи с большой ценностью, которую представляют советские ракеты для специалистов, в Пентагоне в срочном порядке разрабатывают план похищения образца советской зенитной ракеты с Кубы и доставки ее в США».

По‑видимому, резидент советской разведки также очень торопился, чтобы его информация как можно быстрее дошла по назначению. Поэтому он упомянул в своем донесении ракету «Найк‑Зевс», целью которой являлись вовсе не самолеты, а межконтинентальные баллистические ракеты. Да и оружие, подобное С‑75, у американцев уже было. Добыть ракету им требовалось, прежде всего, для создания средств ее «нейтрализации» в надвигавшихся войнах.