Тайная доктрина. Том III - Елена Блаватская

Автор добавляет:

Вот причина, по которой Св. Дионисий не поколебался назвать его Nihil.

Поэтому даже у некоторых христианских богословов и мыслителей, особенно у более ранних, которые жили всего несколько поколений от времен глубокой философии посвященных язычников, – Nihil служило синонимом безличного, божественного Принципа, Бесконечного Всего, которое не есть Существо или вещь, – Эн или Эйн Софа, Парабрахмана Веданты. Теперь, Св. Дионисий был учеником Павла – посвященного – и этот факт все проясняет.

«Nihil» есть in esse само абсолютное божество, сокровенная Сила или Вездесущность, униженная Монотеизмом в антропоморфическое Существо со всеми страстями смертного человека в большом масштабе. Соединение с Тем не есть уничтожение в том смысле, как это понимают в Европе.[706] На Востоке уничтожение в нирване относится только к материи – к материи как видимого, так и невидимого тела, ибо астральное тело, личный двойник, все еще есть материя, как бы она ни была утонченной. Будда учил, что первоначальная Субстанция вечна и неизменна. Носителем ее является чистый, светоносный эфир, беспредельное, бесконечное Пространство, не пустота в результате отсутствия форм, но, напротив, основа всех форм... (Это) указывает на создание Майей, и все ее творения ничто перед несотворенной сутью, Духом, в чьем глубоком и священном отклике все движение должно остановиться навсегда».[707]

«Движение» здесь относится только к иллюзорным предметам, к их изменению в противоположность вечности, покою – тогда как бесконечное движение есть Вечный Закон, беспрестанное Дыхание Абсолюта.

Овладение буддийскими догмами может быть достигнуто только применением платоновского метода: от общего к частному. Ключ к нему лежит в утонченных и мистических учениях о духовном приливе и божественной жизни.

«Тот, кто никогда не был знаком с моим законом»,[708] – говорит Будда, – «и умирает в этом состоянии, он должен возвращаться на землю до тех пор, пока не достигнет совершенства саманеан. Чтобы достичь этой цели, он должен разрушить в себе троицу Майя,[709] он должен погасить свои страсти, соединить и отождествить себя с законом (учением тайной доктрины) и постичь религию полного уничтожения».[710]

Нет, не в мертвой букве буддийской литературы ученые могут надеяться когда-то найти правильное разрешение ее метафизических тонкостей. В древности одни только пифагорейцы вполне их понимали, и именно на непостижимых (для обычного востоковеда и материалиста) абстракциях буддизма Пифагор обосновал главные учения своей философии.

В буддийской философии уничтожение означает только рассеивание материи, в какой бы форме или подобии она ни была, ибо все, что имеет форму, было сотворено и поэтому раньше или позже должно погибнуть, т. е. изменить эту форму; поэтому, как что-то временное, хотя и кажущееся постоянным, это есть только иллюзия, Майа; ибо так как у вечности нет ни начала, ни конца, то более или менее долгая длительность какой-либо формы проходит, так сказать, как мгновенная вспышка молнии. Прежде чем мы успели отдать себе отчет в том, что мы видели ее, она уже промелькнула и исчезла навсегда; следовательно, даже наши астральные тела, чистый эфир, представляют собой только иллюзии материи до тех пор, пока они удерживают свое земное очертание. Последнее, говорит буддист, изменяется в соответствии с заслугами или не-заслугами данного человека в течение его жизни, и это есть метемпсихоз. Когда духовная Сущность освобождается навсегда от всех частиц материи, только тогда она вступает в вечную и неизменную нирвану. Она существует в Духе, в ничто; как форма, как образ, как подобие она полностью уничтожена и поэтому больше не умрет, ибо только один Дух не есть Майа, но единственная Реальность в иллюзорной вселенной вечнопреходящих форм.

Эта буддийская доктрина легла в основу главных положений пифагорейской философии. «Может ли этот дух, который дает жизнь и движение и имеет свойства света, обратиться в небытие?» – спрашивают они. – «Может ли этот чувствующий дух в животных, развивающий память, одно из свойств разума, умереть и превратиться в ничто?» А Уайтлок Булстрод в своей умелой защите Пифагора излагает эту доктрину, добавляя:

«Если вы говорите, что они (животные) выдыхают свои дух в воздух и там исчезают все это я подтверждаю. Воздух, в самом деле является подходящим местом, чтобы принять их, по утверждению Лаэрция, он полон душ; а по Эпикуру – полон атомами, составными частицами всех вещей; ибо даже то место, где мы передвигаемся, а птицы летают, имеет много духовного в своей природе, так как он невидим и поэтому является хорошим приемником для форм, так как формы всех тел также невидимы, мы можем видеть и слышать только их проявления, сам воздух слишком утончен и не подвержен воздействию времени. Каков же тогда эфир в высших сферах и каковы влияния или формы, нисходящие оттуда?»

Духи созданий, считают пифагорейцы, являются эманациями самых высоких сфер эфира, эманациями, Дыханием, но не формами. Эфир нетленен, все философы сходятся в этом мнении; а то что нетленно, то не подлежит уничтожению когда оно освобождается от формы и, следовательно, может претендовать на Бессмертие. «Но что же это такое, что не имеет ни тела, ни формы; что невесомо, невидимо и неделимо, что существует и в то же время его нет?», – спрашивают буддисты. – «Это нирвана», – таков ответ. Это Ничто, не место, а скорее состояние.[711]

ОТДЕЛ XLVII

СОКРОВЕННЫЕ КНИГИ «ЛАМ-РИН» И ДЗИАН

«Книга Дзиан» – от санскритского слова «дхиан» (мистическая медитация) – является первым томом Комментариев на семь сокровенных фолиантов Киу-те и Словарь по общедоступным трудам того же названия. Тридцать пять томов Киу-те для экзотерических целей и пользования мирян могут быть найдены во владении тибетских лам гелугпа в библиотеке любого монастыря, как и четырнадцать книг Комментариев и Аннотаций по тому же предмету, составленные посвященными Учителями.

Строго говоря, эти тридцать пять книг следовало бы называть «популяризированной версией» Тайной Доктрины, полной мифов, маскировок и заблуждений; с другой стороны, четырнадцать томов «Комментариев» – с их переводами, аннотациями и богатым словарем оккультных терминов, взятых из маленького древнего фолианта «Книги сокровенной мудрости мира» [712] – представляют собою сборник всех оккультных наук. Кажется, они хранятся отдельно и скрытно на попечении таши-ламы в Шигатзе. Книги Киу-те сравнительно современны, так как изданы в последнем тысячелетии, тогда как ранние тома «Комментариев» – невероятной древности, так как сохранились некоторые части первоначальных цилиндров. За исключением того, что они объясняют и исправляют некоторые слишком баснословные и, по всей видимости, грубо преувеличенные повествования в Книгах Киу-те [713] – правильно так названных – «Комментарии» мало имеют к ним отношения. Они относятся к ним так же, как халдее-иудейская «Каббала» к Книгам Моисея. В труде, известном под названием «Аватумсака Сутра», в разделе: «Верховный Атман (Душа), как проявленный в характере архатов и Пратьека Будд», сказано, что:

Так как с начала все чувствующие твари спутали истину и восприняли ложь, то появилось сокровенное знание, названное Алайа Виджнана.

Спрашивается: «Кто обладает истинным знанием?» Ответ: «Великие Учителя Снежной Горы».

Известно, что эти «Великие Учителя» живут на протяжении бесчисленных веков в «Снежных Кряжах» Гималаев. Отрицать перед лицом миллионов индусов существование их великих гуру, обитающих в ашрамах, рассеянных по всем склонам Транс и Цис-Гималаев, – значит сделать себя посмешищем в их глазах. Когда буддийский Спаситель появился в Индии, их ашрамы – ибо редко бывает, чтобы эти великие Люди находились в ламасериях, разве только ради краткого посещения – находились на тех же местах, которые они занимают сейчас, и это было даже до того, как сами брахманы пришли из Центральной Азии, чтобы поселиться на Инде. А еще до этого не один знаменитый и прославленный в истории арийский Двиджа сидел у их ног, учась тому, что впоследствии кульминировало в той или другой философской школе. Большинство этих гималайских бханте были арийские брахманы и аскеты.

Никакой исследователь, если не весьма продвинувшийся, не извлек бы пользы из чтения этих экзотерических томов.[714] Их нужно читать с помощью ключа к их значению, и этот ключ может быть найден только в «Комментариях». Кроме того, имеется несколько сравнительно современных трудов, которые положительно вредоносны постольку, поскольку они касаются правильного понимания даже экзотерического буддизма. Таковыми являются: «Буддийский космос» Бонзе Инь-ч'она из Пекина: «Шин-Тау-ки» (или «Записи о Просветлении Татхагаты») Уанг Пука – седьмой век; «Хисаи Сутра» (или «Книга Сотворения») и некоторые другие.