Сознающий ум. В поисках фундаментальной теории - Дэвид Чалмерс

Естественно предположить, что эта двойная жизнь информационных пространств соответствует какой-то дуальности на глубоком уровне. Можно было бы даже подумать, что эта двойная реализация — ключ к фундаментальному сочленению физических процессов и сознательного опыта. Нам нужен какой-то конструкт для установления этой связи, и информация кажется вполне достойным кандидатом. Не исключено, что принципы, связанные с двойной реализацией информации, можно было бы развить в систему базовых законов, связующих физическое и феноменальное.

Это можно было бы сделать, предложив в качестве базового принципа наличие у информации (в актуальном мире) двух аспектов, физического и феноменального. Любое феноменальное состояние реализует какое-то информационное состояние, которое реализуется также в когнитивной системе мозга. И наоборот, по крайней мере некоторые физически реализованные информационные пространства таковы, что при любой физической реализации информационного состояния в этом пространстве данное состояние получает также и феноменальную реализацию[172].

Сам по себе данный принцип далек от конституирования полной психофизической теории. Скорее, он образует что-то вроде трафарета для психофизической теории, предоставляя в наше распоряжение базовую схему, в которую можно вписывать конкретные законы. Для разворачивания этого принципа в теорию надо ответить на множество разных вопросов. К примеру, к каким именно физически реализованным информационным пространствам применим этот базовый принцип? Я рассмотрю этот вопрос в четвертом параграфе, но пока оставлю его открытым. Недоопределенность другого рода связана с нечеткостью дефиниции физически реализованной информации: для полностью конкретизированной психофизической теории нам потребовалось бы точно знать, в каком случае можно говорить о физической реализации информационного пространства. Впрочем, процесс создания теории предполагает подобные вещи.

Ряд других важных вопросов касается онтологии этого воззрения. Насколько серьезно мы должны относиться к этим рассуждениям о «двуаспектности»? До какой степени эта модель будет овеществлять информацию, или трактовать ее как нечто реальное? Утверждается ли в ней, что физическое, феноменальное, или и то, и другое, онтологически зависимы от информационного? Пока я не буду отвечать на эти вопросы. Позже в этой главе я рассмотрю различные возможные интерпретации этой онтологии. Некоторые из них трактуют информацию в качестве всего лишь полезного конструкта для характеристики психофизических законов; другие отводят ей более фундаментальную онтологическую роль. Соответственно, одни из них относятся к «двуаспектности» серьезней, чем другие.

Пока же я абстрагируюсь от этих метафизических проблем. Данный принцип можно рассматривать просто в качестве закона, связывающего физическое с феноменальным, с онтологическими последствиями, не слишком отличающимися от последствий уже рассмотренных законов. Мы уже знаем, что опыт порождается физическим вследствие определенных законов, приложимых к определенным физическим характеристиками мира. И суть здесь в предположении, что базовым уровнем приложения этих законов к физическому миру является уровень физически реализованной информации.

Конечно, информация может и не быть столь элементарной характеристикой физического мира, какими являются масса и заряд, но она и не должна быть элементарной чтобы играть роль в фундаментальных психофизических законах. Базовые физические и феноменальные свойства уже предоставляют нам все необходимые фундаментальные свойства. Нам нужен лишь конструкт, позволяющий соединить эти области. Информация кажется простым и четким конструктом, подходящим для подобного соединения и могущим, как и было обещано, снабдить нас простым и исчерпывающим набором законов. Если подобный набор законов достижим, то тогда мы и впрямь будем располагать фундаментальной теорией сознания.

Может, впрочем, оказаться и так, что саму информацию можно было бы рассматривать как что-то фундаментальное. Кстати, идея о том, что физика в конечном счете работает с информацией, уже обсуждалась некоторыми физиками. При успешности этой идеи могло бы оказаться, что физическое в известном смысле производно от информационного, и можно было бы предельно четко изложить онтологию этой позиции. Позже в этой главе я обсужу некоторые идеи, укладывающиеся в указанное русло.

3. Некоторые подкрепляющие аргументы

У меня нет решающих аргументов, которые позволили бы доказать, что информация — ключ к соединению физических процессов и сознательного опыта, но эту идею можно подкрепить косвенными путями. Я уже обсуждал первый тип подкрепляющих соображений: наблюдение о том, что одни и те же информационные пространства получают как физическую, так и феноменальную реализацию. Ниже я упомяну другой важный подкрепляющий ресурс и два не столь значимых ресурса подобного рода.

Последние два ресурса связаны с тем фактом, что двуаспектная концепция информации совместима с разработанными ранее психофизическими принципами, в частности, с принципом структурной когерентности и с принципом организационной инвариантности. Эти принципы являются сильными ограничивающими факторами, и способ сочетания их с фундаментальной теорией неочевиден — так что совместимость информационной концепции с ними является хорошим знаком для данной концепции.

Особенно легко убедиться в совместимости со структурной когерентностью: в известном смысле информационная концепция изготовлена на заказ для соответствия этому ограничению. Структура опыта есть не что иное, как структура феноменально реализованного информационного пространства, а структура осведомленности — не что иное, как структура физически реализованного информационного пространства. Чтобы убедиться в первом, отметим, что то, что я назвал имплицитной структурой опыта, соответствует реляционной структуре информационного пространства, а то, что я называл эксплицитной структурой опыта, соответствует комбинаторной структуре этого пространства. Чтобы убедиться во втором, отметим, что различные детали структуры осведомленности по определению являются различиями, небезразличными для последующих процессов, так как они напрямую доступны для глобального контроля и поэтому оказываются физической реализацией информационного пространства. Так как обе они наделе реализуют одно и то же информационное пространство, из этого вытекает принцип структурной когерентности.

Должен заметить, что двуаспектный принцип сам по себе не гарантирует проецирование структуры осведомленности на опыт. Чтобы удостовериться в таком проецировании, мы должны показать, что наличное физическое информационное пространство относится к числу тех пространств, к которым применим двуаспектный принцип. Для этого нам потребовалась бы более детализированная версия этого принципа, надлежащим образом ограничивающая задействуемые информационные пространства, так, чтобы он хотя бы включал информацию, доступную для глобального контроля в привычных нам случаях. В имеющемся виде двуаспектный принцип еще не предсказывает полного принципа структурной когерентности, однако по крайней мере совместим с ним.

Нетрудно увидеть и то, что двуаспектный принцип совместим с принципом организационной инвариантности. Чтобы убедиться в этом, заметим, что когда некая система реализует информационное пространство, она делает это вследствие ее функциональной организации. Любая другая система, функционально изоморфная на достаточном уровне детализации, будет иметь тот же паттерн небезразличных различий и поэтому будет реализовывать то же самое информационное пространство. Поэтому если мои переживания возникают вследствие реализации в моем мозге информационных пространств, то те же самые пространства будут реализованы и в функциональном изоморфе, и возникнут те же переживания, что, собственно, и предсказывает принцип инвариантности.

Фундаментальная теория сознания должна будет оперировать такими физическими характеристиками, которые являются одновременно организационно инвариантными и достаточно простыми для того, чтобы играть определенную роль в фундаментальных законах. Организационно инвариантные характеристики по большей части не очень просты, а простые характеристики по большей части не являются организационно инвариантными. Физически реализованная информация может оказаться наиболее естественной характеристикой, удовлетворяющей обоим критериям. Факт соответствия ее обоим упомянутым критериям свидетельствует в пользу информационного подхода к психофизическим законам.